Нож сновидений - Роберт Джордан

Что касается себя – Ранд не мог даже взглянуть на Дев без того, чтобы в голове не зазвучал скорбный список, погибших из-за него женщин. Женщин, которых он убил. Морейн Дамодред. Она открывала список. Ее имя пламенными буквами пылало внутри его черепа. Лиа из септа Козайд из Чарин Айил, Зендара из септа Железная Гора из Таардад Айил. Ламелле из септа Туманная Вода из Миагома Айил, Андилин из септа Красная Соль из Гошиен Айил, Дезора из септа Музара из Риейн Айил… Так много имен. Бывали ночи, когда он, бормоча его, просыпался в объятиях убаюкивающей его словно младенца Мин. Он заверял ее, что с ним все в порядке, и он способен снова заснуть. Но, сомкнув веки, не мог заснуть, пока список не подходил к концу. Иногда ему подпевал Льюс Тэрин.

Мин взглянула на Ранда, оторвавшись от лежавшей перед ней на столе книги – одного из сочинений Герида Фила. Она жадно проглатывала их, используя в качестве закладки его предсмертную записку Ранду, ту самую, в которой Герид писал, что Мин отвлекает внимание своей привлекательностью. Короткая голубая курточка с вышитыми на рукавах и отворотах белыми цветами, была ладно скроена, чудесно подчеркивая ее грудь. В вырезе из-под нее чуть виднелась шелковая кремового цвета блузка, демонстрировавшая намек на ложбинку. Большие темные глаза на обрамленном темными, падающими на плечи локонами, лице, светились радостью. Он мог ощущать ее удовольствие через узы. Мин нравилось, когда он заглядывался на нее. Без сомнения, узы говорили девушке, насколько его это привлекало. Странно, но те же узы сообщали, что и ей нравилось смотреть на Ранда. Симпатичная? Он замурлыкал, теребя мочку уха. Она была прекрасна. И связана с ним прочнее, чем прежде. Она, Илэйн и Авиенда. Как же ему найти способ держать их в безопасности?

Он выдавил из себя ответную улыбку, не вынимая трубки изо рта, не слишком надеясь, что уловка сработает. С ее стороны в узы просочилось легкое раздражение, хотя почему Мин становилась раздраженной всякий раз, когда он о ней беспокоился, Ранд никак не мог понять. Свет, девушка сама стремилась его защищать…

«Ранд не слишком-то словоохотлив, Лойал», – заметила она, больше не улыбаясь. Низкий, почти мелодичный голос не имел и намека на гнев, но узы сообщали иное. – «В сущности, порой в разговоре от него толку не больше, чем от мидии». Взгляд, которым она одарила Ранда, заставил его вздохнуть. Кажется, как только они окажутся наедине, ему предстоит долгий разговор. – «Я сама не смогу рассказать тебе многого, но уверена, что Кадсуане и Верин сообщат все, что ты захочешь узнать. Да и остальные тоже. Расспроси их, если желаешь услышать что-то большее, чем «да», «нет» и пару слов между ними».

Полненькая Верин, мирно вязавшая в кресле подле Найнив, явно вздрогнула, услышав свое имя. И недоуменно заморгала, стараясь определить причину. Кадсуане, раскрывшая на дальнем конце стола коробку со своими швейными принадлежностями, лишь на мгновение оторвалась от вышивки, чтобы взглянуть на Лойала. Золотые украшения, свисавшие с пучка седых волос на ее макушке, пришли в движение. И хотя это был обычный взгляд, не строгий, уши Лойала дернулись. Айз Седай всегда производили на него впечатление, а Кадсуане в особенности.

«О, я расспрошу, Мин, расспрошу», – откликнулся он, – «но главный герой моей книги – Ранд». Огир, за отсутствием под рукой присыпки, начал тихонько дуть на страницы тетради, чтобы высушить чернила. Но при этом продолжал говорить между выдохами – Лойал всегда остается Лойалом. – «Ранд, ты никогда не даешь мне достаточно деталей. Из тебя все приходится вытягивать. Ты даже не упомянул, что попал в Фар Мэддинге в тюрьму, пока Мин не проговорилась. Даже не упомянул! А что говорил Совет Девяти, когда предлагал тебе Лавровый Венец? И в какой момент ты его переименовал? Не думаю, что им это понравилось. На что походила коронация? Праздник, карнавал, парад? Сколько Отрекшихся сражались с вами в Шадар Логоте? Кто именно? Как это выглядело под конец? Что ты чувствовал? Без деталей моя книга не будет хорошей. Надеюсь, Мэт и Перрин дадут мне лучшие ответы». – Он нахмурился. Кончики длинных бровей коснулись щек. – «Надеюсь, с ними все в порядке».

Цветные пятна завертелись в голове Ранда, две радуги закружились, словно в водовороте. Теперь он знал, как избавиться от них, но на сей раз не пробовал. Одна из радуг превратилась в изображение Мэта, пробирающегося через лес во главе цепочки всадников. Он, казалось, спорил о чем-то с маленькой смуглой женщиной, едущей рядом с ним, то снимая с головы шляпу, и глядя в нее, то нахлобучивая обратно. Картинка продержалась несколько мгновений и изменилась на Перрина, сидящего над кубком вина в гостинице или таверне с неизвестными женщиной и мужчиной, одетыми в одинаковые красные мундиры, вычурно отделанные желтым и голубым. Весьма странный покрой. Перрин выглядел мрачным, словно смерть. Его собеседники настороженными. Из-за него?

«У них все хорошо», – ответил Ранд, невозмутимо игнорируя испытующий взгляд Кадсуане. Она не знала обо всем, и он намеревался придерживаться такого положения вещей и впредь. Внешне он оставался спокоен, расслабленно пуская колечки дыма. Внутри другое дело. «Где же они?» – размышлял он сердито, подавляя появление новых цветных пятен. Теперь у него это получалось также непринужденно, как дышать. «Они мне нужны, а сами пропали, словно в Садах Ансалейна».

Неожиданно в его голове появился другой образ – лицо мужчины, и у Ранда перехватило дыхание. Впервые его появление не сопровождалось головокружением. Впервые он смог его ясно разглядеть, перед тем как оно исчезло. Мужчина с голубыми глазами и квадратным подбородком, возможно лишь на несколько лет старше его самого. Или, выражаясь точнее, он ясно разглядел это лицо впервые за долгое время. Лицо незнакомца, который спас ему жизнь в Шадар Логоте во время битвы с Саммаэлем. Хуже того…

«Он знает обо мне», – сказал Льюс Тэрин. И в этот раз, в виде исключения, он сказал это словно был совершенно нормальным. Иногда его безумие уходило, но, в конечном счете, всегда возвращалось. – «Как чей-то мысленный образ может знать о моем присутствии?»

«Если ты сам не понимаешь, зачем спрашивать у меня?» – подумал Ранд. – «Однако, и я что-то ощущаю. Странное чувство, словно непонятным образом … прикасаешься… к другому человеку. Только не физически. Словно к неостывшему следу. Стоит переместиться на волосок в любую сторону – и они столкнутся. Думаю, он тоже увидел мое лицо».

Беседы с внутренним голосом больше не казались ему чем-то странным. По правде говоря, уже довольно давно. А теперь…? Теперь он мог увидеть Мэта и Перрина, стоило лишь подумать о них или услышать их имена. И он мог разглядеть другое лицо, приходящее к нему непрошеным. И, вероятно, не просто как образ. Как с этим могут потягаться в необычности непрерывные беседы с внутренним голосом? Так или иначе, тот мужчина осознавал присутствие Ранда, а Ранд его.