Я пытаюсь восстановить черты. О Бабеле – и не только о нем - Антонина Пирожкова

С конармейским дневником у меня было много работы и трудностей, так как Бабель писал его в походных условиях, то сидя верхом на коне, то на постое, где останавливались воинские части, то в саду, сидя на траве, или в кладовнях.

Расшифровать его стоило большого труда не только из-за неразборчивого почерка, но еще и потому, что многие слова писались сокращенно, многие на французском языке, на немецком, идиш, иврите. Я перепечатывала дневник три раза, расшифровывая все больше непонятых слов. Дневник велся как черновик для использования его в будущем при написании рассказов. И многие рассказы Бабеля из «Конармии» действительно писались по этому дневнику. Он вовсе не предназначался для издания, но материал, содержащийся в нем, был настолько интересен, что пришлось напечатать его сначала в журнале «Дружба народов», а затем в двухтомнике сочинений Бабеля, составленном мной в 1990 году для издательства «Художественная литература».

Весь гонорар за первое после реабилитации издание «Избранное» Бабеля 1957 года я потратила на переводы многочисленных зарубежных статей, появившихся после издания однотомника «The Collected Stories» с предисловием Лайанелла Триллинга в 1955 году в Нью-Йорке. Он вышел на два года раньше нашего и получил много откликов как в Америке, так и в Европе.

Переводчиком этого сборника был Вальтер Моррисон, лучший из переводчиков Бабеля на английский язык, о чем свидетельствует, например, статья Августа Вильсона в английской газете «Обсервер» от 27 января 1957 года. В ней Вильсон пишет: «Господин Вальтер Моррисон сделал блестящий перевод этого замечательного сборника рассказов. О его качестве говорит хотя бы тот факт, что те фразы, которые в 1929 году были непонятной чепухой, теперь обрели ясный и понятный смысл».

Некоторые фотографии Бабеля уцелели в моем альбоме, многие другие нашлись у друзей и знакомых, некоторые я перепечатала из журналов и книг. Собралось довольно много снимков, из которых мог бы быть составлен альбом или альманах с пояснениями.

Так мало-помалу образовался небольшой архив Бабеля, над которым все годы работало много людей из разных стран мира.

В феврале 1978 года член комиссии по литературному наследию И. Э. Бабеля Георгий Николаевич Мунблит передал мне от редакции журнала «Молодая гвардия» неизвестный рассказ Бабеля «Кольцо Эсфири» и письмо от человека, приславшего его из города Наманган Узбекской ССР. Письмо в редакцию журнала «Молодая Гвардия» привожу здесь полностью и так, как оно было написано.

«27. II.78

Уважаемые товарищи!

Лет тридцать назад моя тетка Ольга Григорьевна Земскова подарила мне рукопись рассказа русского писателя Исака Бабеля. В то время, то есть в 1947–1948 году еще не печатались его сочинения.

Рукопись была на 8 или 9 страницах, написанная чернилами на желтоватой бумаге. Ольга Григорьевна хорошо знала Исака Бабеля. Она долгое время работала машинисткой и корректором в Одесской газете «Моряк», до самого 1939 или 1940 года. Сочинение подаренное Ольге Григорьевне называлось «Кольцо Эсфири», а сверху было написано:

«Лёке — вместо букета роз» и подпись

«И. Бабель».

Ольга Григорьевна мне рассказывала, что то ли в 23 или в 25 году Бабель несколько раз был в редакции «Моряка», встречался с ней, а рассказ сдал редакции, но он почему-то не был напечатан, и писатель отдал его Ольге Григорьевне. Он сказал, чтобы даром твой труд не пропал, Оленька.

Все листки с рассказом долго лежали вместе с письмами, лет 15 назад я их попросил одного работника газеты почитать и перепечатать. Там много слов было неразборчиво, вода пропитала бумагу и чернила расплылись. Что было непонятно, то сам работник газеты добавил, а добавленные буквы и слова взял в скобки. Он говорил, чтобы я послал рукопись в какой-нибудь журнал. С разными переездами забылось. Недавно в старых вещах нашел рукопись. От нее остались 3 стр. и перепечатанный (экземпляр). Может, вас заинтересует.

А О. Г. Земскова живет в Подмосковье, ей 75 лет.

С приветом!

Комлев В. К. — бухгалтер».

Я в то время собирала архив Бабеля, и редакция журнала «Молодая гвардия» решила, что рассказ «Кольцо Эсфири» должен храниться у меня. Никаких разговоров о том, чтобы опубликовать его в каком-нибудь журнале, тогда не возникало. Все мои попытки издать сочинения Бабеля хотя бы к восьмидесяти- и девяностолетию со дня его рождения не увенчались успехом. В Союзе писателей мне отвечали: «Нет бумаги» или «План на будущую пятилетку уже сверстан». Так проходили годы, и только в начале девяностых годов удалось заключить договор с издательством «Художественная литература» на издание двухтомника сочинений Бабеля.

Объяснение В. К. Комлева в письме в редакцию журнала «Молодая гвардия» мне кажется вполне правдоподобным. От Бабеля я не раз слышала об одесской газете «Моряк» и о машинистке Лёке Земсковой, а фраза «вместо букета роз» — бабелевская фраза.

Представляю себе, как Бабель, нуждаясь в деньгах, принес в редакцию газеты «Моряк» свой, быть может, долго пролежавший у него рассказ и попросил машинистку перепечатать его; машинописную копию отдал в редакцию, а автограф подарил машинистке. Рассказ «Кольцо Эсфири» напечатан в газете «Моряк» не был — иначе он был бы известен.

Прочитав письмо Комлева, я тотчас же написала ему о том, что напечатать рассказ Бабеля невозможно без тех трех листов автографа, которые у него имеются. Я предложила Комлеву прислать мне эти листы с последующим их возвращением либо сделать с них фотографический снимок. Также я попросила его сообщить мне адрес Ольги Григорьевны Земсковой, с ней мне хотелось повидаться и поговорить. Кроме того, я просила В. К. Комлева назвать его имя и отчество, чтобы не обращаться к нему так официально, зная только его фамилию.

В ответ уже в апреле 1978 года я получила первое письмо от Комлева, адресованное мне.

Привожу его здесь полностью:

«17. IV. 78

Уважаемая Антонина Николаевна!

Мне было радостно получить письмо, которое принесли мне в больницу.

Конечно же те листочки рукописи И. Бабеля, которые остались целы, я Вам вышлю. Сейчас прикован к постели по причине камней в желчном пузыре. Возможно будут делать операцию. Вернусь ли живым из операционной неизвестно. Хроническая коронарная недостаточность плюс небольшая гипертония — это не помощь. Я передам, чтобы сделали снимки и выслали Вам. Если выйду — перешлю оригиналы, а нет — отправят мои душеприказчики.

К большому сожалению Ваше общение с Ольгой Григорьевной видно не состоится по причине ее болезни. Ей 77 лет и давно она мучилась жестокой гипертонической болезнью, которая отнюдь не улучшила ни ее памяти, ни силы.