Путь Любопытства. Дилогия (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович

– Почему?

– Да потому, что власть опирается на потоки Природной Силы, а не на людей! На Земле тоже был период, сходный с нынешним здешним. Сперва великая Римская Империя – правда, далеко не всемирная и просуществовавшая куда меньший срок, чем наша. Затем падение этой Империи, фрагментация Pax Romana и закономерный упадок длиной примерно в тысячу лет. Его потом назвали Средними Веками. Забавно, что когда на Земле фантазировали про магические миры, то изображали их обычно как «средневековье с магией»… довольно лживая аналогия… но я отвлёкся. Так вот, об упадке в мире Сёвы. Магии, напомню, нет – правит грубая сила. Меч, копьё, лук – и руки, которые их держат. Оружие и бойцы. При этом кто из слабых, местечковых лордов сумеет набрать побольше бойцов, тот и прав. И власть его законна – ибо некому её оспорить.

– Бандитская какая‑то логика.

– Она и есть. Но всё же не совсем. Сейчас объясню, почему.

Ригар мерил шагами пирс, и Мийол неожиданно подумал, что ему пошёл бы мечущийся туда‑сюда полосатый хвост. Или длинная указка. Лучше хвост и указка сразу.

– Что такое средневековый боец, тот самый громила с оружием в руках? Это почти бандит, который ничего не производит, не выращивает еду, не строит и не ремесленничает – только лишь жрёт, пьёт, тренируется и временами воюет, оправдывая тем самым сожранное. Однако такой вот полубандит неизбежно зависит от простых людей. Не будет крестьян – он просто подохнет с голоду! Отсюда вытекает формула могущества средневекового феодала: чем больше земли, тем больше людей, а чем больше людей, тем больше бойцов, способных защищать эту землю от чужих набегов… ну, и ходить в набеги на чужое. Но чем больше бойцов, тем больше крестьян нужно, чтобы прокормить вооружённую ораву, которая, напомню, ничего сама не производит. Армия мирного времени расходует ресурсы, но не даёт отдачи. Чтобы давала – нужно воевать: грабить чужих, угонять скот и крестьян, жечь чужие поля, чтобы у врага настал голод и его бойцы не могли крепко держать в руках мечи. И почти тысячу лет по всем бывшим территориям Римской Империи шли мелкие войны. А не войны, так набеги, налёты, рейды. Без перерывов, везде.

– Жутковато звучит.

– А то. Неспроста второе название для этого времени – Тёмные Века! Так вот. При всех видимых различиях, тот период земной истории похож на то, что творится вокруг нас. И… совсем не похож. Вот скажи: кто правит землями бывшей Империи?

– Известно кто. В основном кланы, кое‑где торговые дома, редко где гильдии.

– Это внешнее. Здесь правят прежде всего сильные! То есть либо Воины, либо маги. Чем это отличается от ситуации на Земле? Да тем, что обладатели силы не нуждаются в большом числе вооружённых бойцов. В мире без магии, как правило, порядок бьёт класс. То есть, например, средние и даже слабые бойцы, но обученные за год‑два держать строй, выставлять стену щитов и из‑за этой стены колоть врага копьями, победят равных по численности сильных бойцов, что не приучены к строю и атакуют толпой. Почему так? А потому, что разрыв между слабыми и сильными бойцами мал. Чего нельзя сказать о наших условиях. В магическом мире – класс бьёт порядок! Даже Зунг, хотя он далеко не зверодемон, запросто стопчет хоть сотню обычных людей, хоть тысячу. Его просто не смогут остановить: слишком большой, слишком защищённый, слишком с недавних пор живучий. Или вот Рикс. Тоже далеко не самый сильный Воин. Но строй из слабых, обычных бойцов прорвёт и устроит резню. Он тоже стоит в бою целой тысячи обычных людей. И ты стоишь: призови Беркута Урагана, используй талисман… сам представь последствия.

Мийол представил. Поёжился.

Картинка перед мысленным взором получилась на редкость кровавой.

– Разница в количестве силы – не единственный фактор. Не меньшую значимость имеет разница в её качестве. Любой Воин быстр, вынослив, силён, способен сражаться часами… если не особо расходует прану на приёмы, ограничиваясь пассивным усилением. В теории, из одних лишь Воинов ещё можно составить строй – гномы со своими гроссами, хирдами и кандгрутами именно это и делают. Но ведь есть маги и магия. И целая палитра возможностей. Каждый подмастерье, а тем более каждый мастер и грандмастер – уникальны. Каждый способен привнести в сражение что‑то своё. С Мастерами Боя то же самое: нет смысла ставить в один строй тех, кто благодаря таланту и труду ли, благодаря наследию крови ли сконденсировал Ядро Сути. Потому что у одного оно даёт скорость, вот как у Трашши, у другого – возможность дезориентировать врага, но только одного, у третьего повышает выносливость до совсем уж баснословных величин, а четвёртый так вовсе наносит дистанционные удары по ауре… отчего не слишком полезен, если в противниках не маг и не зверь‑атрибутник. Хм… опять я в сторону ушёл…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ригар вздохнул. И помрачнел сильнее прежнего, даром что и так не выглядел весёлым:

– Возвращаясь к правителям разрозненных земель. В основном это кланы, да. Потому что сходное наследие крови в пределах одного клана облегчает обучение и взаимодействие в случае схваток, даёт качественное преимущество над обычными магами и бойцами… и преемственность власти обеспечивает наиболее простым и естественным образом. Но кланам по причинам, что я уже очертил, не нужны большие толпы рядовых бойцов. Их сила – в малых числом, но грозных своими умениями, хорошо вооружённых и экипированных экспертах. Войны кланов – это вовсе не земные столкновения линейных армий. Это поединки сильнейших и точечные удары спецназа . То есть специально обученных, опять‑таки экипированных по максимуму малых групп. В мире Сёвы до подобной тактики дошли сравнительно поздно – лишь на этапе прорыва в технологиях, когда снаряжение единичного элитного бойца стало дорогим просто до смешного, но при этом дало возможность этому элитному бойцу расправляться с десятком‑двумя и более обычных вояк. А у нас, людей Планетерры, нечто подобное «было всегда». Это вплавилось в культуру, вросло в психику, отпечаталось в сердцах и душах.

– «Всё богатство у сильного, слабый живёт по его милости».

– Именно! Если нам нужна армия в тысячу человек, чтобы противостоять другой такой же – это одно. Тысячу человек прокормить нелегко: нужна земля, нужны крестьяне. Причём об этой земле и людях на ней приходится заботиться. Не заботишься? Дерёшь не три шкуры, как все, а семь? Крестьяне вымирают с голоду, разбегаются, урожаи падают, твоей армии становится нечего жрать и ты проигрываешь. Такова земная средневековая схема, её термодинамическое равновесие. Но если на тысячную армию можно направить одного лишь, зато действительно сильного бойца и ждать, что тот вернётся с победой… пусть этот боец ест за троих. Да хоть десятерых! Он всё равно выгоднее экономически, чем тысячная армия. Аж в сто раз выгоднее! Обычные люди в этой ситуации не то, чтобы совсем бесполезны – но о них незачем заботиться. От их благополучия ничего не зависит, а если зависит, то лишь в самой малой степени. Они выживают, как умеют, и только потому, что латифундистам из клановых нет до них дела. А ещё потому, что кланов много и они регулярно пускают друг другу кровь. Если бы истребление обычных людей или их угон в рабство помогали в борьбе кланов, от них, обычных, не осталось бы и следа. И без того регулярно возникает ситуация, когда змеептицы съедают людей. То есть клану требуется больше клатов, клан идёт и забирает пахотную землю под разведение змеептиц. Потом змеептиц забивают, мясо съедают, клаты идут на изготовление зелий Силы и других, более долговечных ценностей… а эти ничтожные, согнанные с земли, ставшие пухнущими с голоду нищими? Да кого они волнуют!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ригар остановился, тяжело дыша и глядя куда‑то вдаль. Явно не на загаженный пирс, не на кривые припортовые халупы, не на мутную воду Мутного залива, воняющую тухлятинкой, солью и канализацией. Что он видел? Какие картины, всплывающие в памяти, мучили его?

Мийол не знал этого и не хотел знать.

Вот только никто не спрашивал его, чего он хочет, а чего нет. Учитель и сам мир давали свои горькие уроки, не шибко заботясь об обезболивании.