NWT. Три путешествия по канадской Арктике - Виктор Ильич Боярский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перспективы были не из самых плохих, хотя нам предстояло тащить тяжелые каноэ по глубокому рыхлому снегу и потом по участку совершенно бесснежной влажной тундры. Однако промежуточный финиш был заманчиво близок, и это должно было придать нам дополнительные силы. В надежде на это мы с Уиллом отправились в путь. Пройдя пересеченный рельеф тундры, мы попали в очередной обширный залив, который пересекли без труда. Остановились примерно через час. Ребят не было. Мне, правда, удалось разглядеть, что они двигаются параллельным курсом по льду соседнего озера, отделенного от нас неширокой грядой.
Чтобы привлечь их внимание и воссоединить наши отряды, я предложил выстрелить пару раз. Однако, подумав, мы отказались от этой идеи, так как выстрелы могли вызвать переполох в рядах отделившегося от нас молодежного движения. Мы пошли дальше и вскоре вышли на сохранившийся зимник. На нем вполне хватало снега, и потому наше движение заметно ускорилось. Правда, по пути пришлось все-таки немного потрудиться, преодолевая неглубокие лужи и участки бесснежной тундры, которые мы были не в состоянии обойти.
В результате таких рысканий маршрут наш заметно удлинился, и выигрыш во времени и в дистанции в итоге оказался совсем мизерным. Тем не менее мы с Уиллом признали идею сокращения пути вполне правильной. Идти по этому рельефу было в целом интереснее: мы видели довольно много мирно пасущихся гусей, да и земля тундры источала приятные весенние запахи и напоминала о далеком доме, так что, в общем-то, было неплохо. В конце концов после двухчасовых трудов так называемого сокращения пути мы выбрались к океану и встали лагерем посередине небольшого залива, поджидая ребят.
Отсюда, с нашей позиции, все маневры преследовавшей нас группы были отчетливо видны. Мы видели, как они довольно быстро подошли к берегу озера, по которому они двигались, но тут процесс застопорился. Скорее всего, они натолкнулись на обширный участок открытой земли и решали, как поступать далее. После некоторых поисков, не найдя, очевидно, лучшего продолжения, они вышли на наш след и продолжили движение, чтобы выйти к океану. Это решение далось им нелегко, поскольку как-никак приходилось признать, что наша стратегия оказалась правильнее.
Они подошли к лагерю минут через сорок после нас. Мы перекинулись парой фраз. Я сказал явно удрученному Ульрику: «Не переживай, старина, нам просто повезло побольше, кто мог заранее предположить, какой путь окажется легче». Ульрик ничего не ответил и начал устанавливать палатку.
Отдохнув наши положенные два часа, мы вылезли из палаток, чтобы наклеить на каноэ очередные рекламные знаки фирмы «Shaklee». И тут Ульрик созвал внеочередной и несколько неожиданный митинг.
Он начал с патетической ноты: «Только что произошло необъяснимое и, я бы даже сказал, непоправимое событие, как вы думаете?». Вопрос был явно адресован нам с Уиллом. Зная трепетное отношение Уилла к наступающей на его старые пятки молодежи, я немедленно парировал этот совершенно с моей точки зрения ненужный и довольно агрессивный выпад Ульрика: «Мы так абсолютно не думаем!». Мне вообще не понравился его тон абсолютно уверенного в своей непогрешимости и правоте парня.
Ульрик рассчитывал перехватить инициативу, вынудив нас занять позицию оправдывающейся стороны. Однако у него ничего не вышло! На его, в общем-то, правильный тезис о том, что вся группа должна следовать за лидирующей двойкой, я возразил, что правильный лидер просто обязан периодически оглядываться на ведомых им. Ибо у нас часто возникают ситуации в отличие от библейской «зрячий ведет зрячих», когда зрячие, хотя бы потому что у них больше глаз и времени для созерцания, находят более перспективные варианты продолжения маршрута. И тогда правильный пастырь должен прислушаться к рекомендациям паствы, тем более если он знает, что среди его паствы находятся люди, неоднократно до этого испытывавшие на своих собственных плечах тяжкий груз ответственности пастыря. В таком динамическом равновесии и должны находиться или, по крайней мере, стараться находиться все участники экспедиции. Тогда шансов на ее успех будет заметно больше.
Ульрик продолжал настаивать на своем, уверяя, что он знал, куда идет. Однако на самом деле, судя по их маневрам, решения принимались по ходу событий.
Слава Богу, что этот митинг состоялся после отдыха и ланча, когда настроения митинговать, и особенно остро, ни у кого не было. В итоге, как обычно, поговорив на повышенных тонах, мы все сбавили обороты и поклялись друг другу в вечной любви. В который уже раз! Меня, в частности, все эти митинги и клятвы уже слегка заколебали. Старею!
После клятв в вечной любви и уверений, что отныне мы не будем расставаться никогда и ни при каких обстоятельствах и впредь верно следовать курсу ленинизма, мы пошли дальше.
Солнце припекало нещадно. В расчете на движение по воде я надел непромокаемый гидрокостюм и тихо плавился в нем, хотя по лужам шел с большим удовольствием.
За весь день мы прошли 25 километров. Остановились в тихом, спокойном и достаточно сухом месте. Так бы день и закончился на мажорной ноте, потому что все было в масть – и погода, и купание в большой снежнице, и восхитительное спагетти, обильно сдобренное сохранившимся мясом карибу, и трубка мира, но, как оказалось, трубку мира я зажег несколько преждевременно. Именно тогда, когда мы с Уиллом, блаженствуя, растянулись на спальных мешках – я с трубкой, он с Библией, ветерок донес до нас обрывки разговора между Ульриком, Мартином и пришедшей к ним в палатку на связь Джулией.
Ребята довольно живо обсуждали то, о чем и говорить было рановато, – свои призовые после завершения еще не начинавшейся экспедиции через Северный Ледовитый океан в 1995 году. Уилл навострил слух – ему было очень интересно узнать их соображения на этот счет. Разговор велся явно без
