Рабыня ищет хозяина, любовь не предлагать - Мария Максонова

просто приближенный Императора? Третьей была смутно знакомая мне женщина. У всех у них, как и у нас, руки были обнажены по локоть и расписаны кровавыми рунами.

— Сегодня сбудется то, что предначертано, — с довольной улыбкой провозгласил Император. — Провидица давно поведала мне, что с покорением именно этого мира в Империи наступят мир и процветание, и сегодня мы достигнем этой цели.

И вдруг женщина взмахнула рукой, и в Императора полетело несколько кинжалов, а за ними следом сноп ледяных игл. Он легко отбил его своей магией, женщина пошатнулась, выгнулась и застонала, замерев в неестественной позе. Но следом за этим Мариус швырнул в императора ледяных стрел.

— И ты?! — рыкнул Император, отбив все его снаряды.

— Ты никогда не умел слушать предсказаний Лейсаны. Она сказала: «Попытка разорвать завесу вокруг Закрытого мира, приведет всех твоих поданных к миру и процветанию».

— Я так и сказал! — рыкнул император и создал несколько огромных огненных шаров, накачав их силой так, что они светились синевой.

— Убей меня, — неожиданно Мариус не попытался защититься, а развел руки в стороны. — Убей меня, и ритуал будет прерван с непредсказуемыми последствиями. Вполне возможно, что Защита будет разрушена, но вырвавшаяся энергия их мира ударит по тебе же. Ты готов так рискнуть?

Император замер в нерешительности, а я поняла, что все это было подстроено специально, и время для нападения было рассчитано идеально, если именно правитель — жрец в проводимом ритуале, то на нем сходятся все энергетические потоки. Убив его, прервешь ритуал без последствий, а вот если умрет кто-то другой, последствия разгребать ему.

— И ты, сын?! Как ты посмел пойти против меня, я ведь сделал для тебя все!

— А о чем ты думал, когда подсовывал мне в качестве рабыни родную сестру? — рыкнул Марисон и вновь послал против отца с десяток снарядов разных стихий.

Глава 85. Драдрерика

Я не стала задумываться над тем, что сказал Марисон… сын императора… брат… разве это возможно? Какая разница? Не здесь и не сейчас. «Не умеешь думать, нечего и начинать,» — как поговаривал Учитель. Дура не дура, а две вещи я умела: плыть по течению и, дождавшись подходящего момента, действовать по обстоятельствам.

Воспользовавшись тем, что Трюггви полностью поглощен событиями, происходящими в ином мире, я взмахнула рукой в сторону, используя хитрое заклинание-бумеранг, позволяющее перенаправить магию. Сила скрылась в неосвещенной части сада, ударилась о земь и полетела дальше, постепенно наращивая свой объем с помощью веток, камней и всего, что подвернется, формируя шар, который, облетев нас по кругу, ударился в щит Трюггви со спины. Конечно, он выдержал относительно простую физическую атаку, но теперь замер, напряженно прислушиваясь и всматриваясь в темноту сада. Я же, воспользовавшись моментом, в два прыжка преодолела расстояние до алтаря, схватила Эрика подмышки и оттащила в к боковой стенке осушенного фонтана и, пока Трюггви не очухался, ударила по алтарю огнем, щедро черпая из своего огромного резерва и доводя температуру до максимума, так что пламя приобрело синий цвет с белесыми кончиками.

— Не-е-ет! — взвыл Трюггви, но я уже поставила вокруг фонтана защиту, чтобы он до нас не добрался.

— А-а-а! — взвыл в Подлунном мире император, чувствуя откат от своей магии.

Пока он потерял концентрацию, Мариус прыжком добрался до женщины и освободил ее от чар. Она выдохнула, быстро обняла его, а потом вдруг прокричала:

— Драдри, беги оттуда!

«Драдри» — в голове словно яркая вспышка воспоминания. Я совсем маленькая, меня отправили из приюта для малышей в питомник, опознав во мне будущую рабыню… точнее, прознав, что у меня есть дар, а значит я гожусь для этой цели. В новом месте все непривычно и страшно, я часто плачу. И ко мне приходит она — мама. Обнимает меня крепко, прижимает к себе и говорит: «ты сможешь, Драдри, ты сильная, ты выживешь даже здесь» — и на ее глазах кипят слезы… раньше, в приюте, она часто навещала меня. После воспитатели строго выговаривают ей за излишнюю эмоциональность, которая испортит характер ребенка. И постепенно она приходит все реже, общается со мной все строго, только по полному имени, не смея ко мне и прикоснуться… я совсем забыла об этом.

— Мама, — выдыхаю шокировано. Смотрю на Мариуса, так и не ставшего моим хозяином, который аккуратно поддерживает ее, прикрывая магическим щитом, и против воли хочется верить… как это возможно?!

Кое-как собираю мозги в кучу и переключаю внимание на Эрика — его нужно освободить от оков льда. Разгадка оказывается достаточно проста — на лбу его нарисованы руны прямо сажей. Послюнявив палец, стираю их, тщательно разрывая основные линии. Он начинает кашлять, будто задыхаясь, что и не удивительно, ведь для него после пожара не прошло и мгновения. Наконец, он с трудом садится, судорожно дыша и удивленно смотрит на меня:

— Что ты здесь делаешь?

— Пришла ответить согласием на твое предложение брака, — хихикаю истерически, на глаза наворачиваются слезы — он жив. Дезориентирован и обессилен, но все же жив! — Подожди.

Вновь оборачиваюсь к пламени, окружающему алтарь, на которое я потратила практически весь свой резерв. Но нужно перестраховаться. Ничто лучше не разрушает объекты, чем сочетание нагревания и резкого охлаждения.

Резкий пасс рукой гасит пламя, а второй активирует ледяное заклинание, охватывающее не остывший камень. На висках выступает пот от перенапряжения, руки дрожат, а магические каналы дрожат, потому что энергии в резерве не хватило на второе мощное заклятье. Понимая это, еще не разобравшийся в ситуации Эрик уже вплетает остатки своей магии в мое заклятье. Хочу отказаться — ему еще пригодится, чтобы выздороветь, но не выходит — без него я бы не справилась, защита вокруг нас и так сжирает огромное количество сил, Трюггви за стеной беснуется и пытается ее пробить любыми методами, да и Астридсон не отстает.

Наконец, алтарь превращается в аккуратный ледяной куб, и я выдыхаю устало. Руки дрожат, но не хватает последнего — хорошенького удара, чтобы окончательно разбить камень. К сожалению, мою секиру Трюггви отнял и бросил где-то за границами магического круга, но, оглядевшись, я нахожу место, где кладка в стенке боссейна повреждена. Выбираю там камень побольше.

— Что ты делаешь? — пытается вмешаться Эрик, но я лишь отмахиваюсь.

— Приди в себя, нам еще предстоит бой с этим уродом. А пока…

Я хватаю обломок стены, состоящий из нескольких скрепленных циментом камней, побольше и с размаху бью в ледяной куб, в который мы с Эриком превратили алтарь. Раз, второй, третий — главное попасть в ту же точку и…