Те, кто охотится в ночи. Драконья Погибель - Барбара Хэмбли

— А ты сможешь ехать верхом? — озабоченно спросил Гарет, подавая ему испятнанную кожаную куртку с железными латками.

— Будет грустно, если не смогу, мой герой.

— Трэй!

Девушка, кинувшаяся было собирать вещи, быстро обернулась на голос Дженни.

Стремительно подойдя к гостье, Дженни взяла ее за плечи и посмотрела в глаза. Проникновение было глубоким, и Трэй отшатнулась с жалобным тоненьким вскриком. Гарет немедленно кинулся к ним. Но Дженни уже видела, что перед ней — бесхитростная душа юной девушки, не всегда правдивой, неравнодушной к удовольствиям, страстно желающей любить и быть любимой. Не было ни пятнышка в этой душе, и Дженни вдруг почувствовала нечто похожее на горькую зависть.

Подоспевший на выручку Гарет бесцеремонно вырвал у нее Трэй из рук.

Дженни усмехнулась криво.

— Извини, — сказала она. — Но я должна была убедиться.

Судя по их потрясенным лицам, никому и в голову не пришло, что под видом Трэй в лагерь могла явиться Зиерн.

— Пошли, — сказала Дженни. — Скорее всего, времени у нас уже нет. Гар, посади Джона на лошадь. Трэй, помоги ему.

— Я вполне способен… — раздраженно начал Джон.

Но Дженни уже перестала его слышать. Где-то в тумане, обвивавшем обугленные стволы, она почувствовала внезапное движение, нестройную гневную разноголосицу, вторгшуюся в молчание леса. Они уже шли, и шли быстро — Дженни почти различала их на дальнем повороте дороги, ведущей к развалинам Часовой Башни.

Стремительно повернулась к остальным.

— Скорей! Они уже на подходе!

— Но как же… — начал Гарет.

Дженни сгребла лекарскую сумку, алебарду и единым махом взлетела на неоседланную Лунную Лошадку.

— Не задерживайтесь! Гар, посади к себе Трэй. Джон, ЕЗЖАЙ, чтоб тебя!..

Последнее восклицание было вызвано тем, что Джон, и так-то еле держащийся в седле, направил Слониху не в Долину, а к ней, отставшей, чтобы еще раз прикинуть расстояние до идущей толпы. Сзади раздался шелест рваного шелка — Гарет вскинул легонькую Трэй на спину Молота Битвы. Дженни уже слышала эхо копыт — там, внизу, по дороге, ведущей к Холму.

Она решилась наконец призвать магию, и первое же усилие немедленно отозвалось болью. «Кажется, все-таки надорвалась…» — угрюмо подумала Дженни Стиснув зубы, преодолела боль и попробовала собрать рассеивающийся в долине туман, съедаемый бледным утренним солнцем. На большее просто не хватало сил. Дженни наделила дымку зябкой дрожью, затем вплела в нее подобно вторичному узору на северных пледах заклинания дезориентации. И все равно разнобой копыт и гневные нестройные голоса приближались. Они звенели уже в туманном лесу, окружающем Холм, и у въезда в Долину — Зиерн несомненно, сказала им, куда идти. Дженни развернула Лунную Лошадку и, ударив пятками в выпирающие ребра лошади, бросила ее неуклюжим галопом вниз, в Долину.

В смутном кипении тумана она догнала остальных. Видимость снизилась, и маленький отряд был вынужден приостановиться. Легким галопом Дженни повела его по видимой ей тропе сквозь развалины, к Внешним Вратам Бездны. Вопли и проклятия, приглушенные туманом, раздавались уже на Холме Кожевников. Холодная дымка разлеталась перед лицом, черные волосы плескались за спиной. Дженни чувствовала, как выдыхаются заклинания, удерживающие туман на Холме, но даже и не пыталась сделать над собой усилие и обновить их. Малейшая магия отдавалась болью в костях, а Дженни прекрасно понимала, что силы ей сегодня еще потребуются.

Под копытами зазвучал гранит ступеней. В сумрачном проеме Врат Дженни обернулась взглянуть на просеивающуюся сквозь редеющий туман толпу — человек пятьдесят, в большинстве — беднота и ремесленники. На грязно-сером фоне лохмотьев сияли яркими пятнами камзолы дворцовой стражи. Дженни слышала вопли и ругань, когда, сбитые с толку заклятиями, они принялись блуждать в хорошо знакомой им местности. «Надолго это их не задержит», — подумала она. Лунная Лошадка вновь заартачилась, почуяв запах дракона и старой крови во мраке Рыночного Зала. Труп Оспри исчез, но пятно на полу все еще пахло смертью и пугало лошадей. Дженни соскользнула с высокой спины кобылы, шлепнула Лунную Лошадку по шее и, прошептав приказ быть поблизости, отпустила на волю.

Копыта зацокали по изломанным, опаленным камням пола. Обернувшись, Дженни увидела, что лицо у Джона совершенно пепельное, хотя посадка, как всегда, прямая. С обычным своим безразличным выражением он оглядел Долину.

— Зиерн с ними? — спросил он, и Дженни покачала головой.

— Возможно, я что-нибудь ей повредила. А скорее всего, она сейчас собирает против нас во дворце новую толпу.

— Очень на нее похоже. Всегда норовит убивать чужими руками… Как думаешь, твои заклинания их задержат?

— Ненадолго, — поколебавшись, сказала Дженни. — Мы должны закрепиться здесь, Джон, у входа. В толпе много здешних, а они лучше нас знают первый ярус Бездны. Из Рыночного Зала в Большой Тоннель ведут пять или шесть путей. Нас просто окружат, если мы отступим.

— Ты полагаешь? — Он задумчиво почесал нос. — А если мы все-таки отойдем поглубже? Где-нибудь спрячемся, а когда толпа кинется грабить храм Сармендеса, ей уже будет не до нас.

Дженни задумалась на секунду и снова покачала головой.

— Если бы это была обычная толпа — может быть. Но нашей смерти хочет Зиерн. Если ей с помощью магии не удалось разрушить мой разум, она попытается уничтожить мое тело. Их здесь достаточно, чтобы устроить погоню за нами, а на лошади мы тебя везти в Бездне не сможем. Нас окружат и вырежут. Нет, задержать их можно только здесь.

— Ладно. — Он кивнул. — Ты разрешишь помочь тебе?

Дженни снова повернулась к туманным руинам, где беспорядочно мелькали темные смутные фигурки.

— Ты себе-то помочь не сумеешь, — бросила она через плечо.

— Я знаю, — спокойно согласился Джон. — Но я не потому спросил, милая. Видишь вон те развалины?.. — Он указал. — Атаковать они будут оттуда. Глянь-ка, как муравьи!

Дженни не ответила, хотя ее пробрал озноб при виде того, как людская масса разбухает в толпу, изливаясь из тесного переулка.

По ступеням поднялся Гарет, ведя в поводу Молота Битвы. Дженни пошептала немного на ухо большому коню и толкнула вниз по ступеням. Ее разум был уже обращен в глубь себя, собирая все оставшиеся силы усталой души и измученного тела. Джон, Гарет и вцепившаяся в его руку девчонка в белых лоскутьях придворного одеяния были теперь для Дженни не более чем призраками. Сосредоточенность, граничащая с безумием, затуманивала все вокруг, оставляя ясными лишь магию и то, что сейчас предстояло сделать.