Единственная для темного эльфа 3 (СИ) - Мазарин Ан

Перед глазами застыли сразу две картины: как окровавленное тело Милы оседает в руках Дея, и как кровь из шеи Вьюги каплями оседает на рубашке Вейба.

— Да что ж ты никак не подохнешь… — глухое со спины, и новая острая боль значительно ниже. Насквозь.

Дальнейшее Ам-Рес запомнил смутно. Дракон полностью захватил его сознание. Немного пришел в себя только лишь, когда высовывал когтистую руку из разорванной груди мертвого Вейба. Утерся этой же рукой, размазывая алый узор на лице, и немедля оглянулся, желая видеть второе одинаковое лицо.

Дей нашелся неподалеку. Раненный, на коленях, но еще живой. Приближение младшего брата встретил бегством сразу же, как совладал с телом. Рес наблюдал, как Дей, спотыкаясь, удаляется, но преследовать не стал. Прошептал только:

— Беги. Беги так далеко, как только сможешь. Я тебя все равно найду.

Сам же рухнул рядом с Милой. Сгреб на руки ломкое тельце, к груди своей крепко прижал. Лицо искривилось от сдерживаемого рыдания, взор помутнел, а щек коснулась горячая влага. К крови на его руках липли ее растрепанные волосы, а он все гладил, гладил и качался. Как и Вьюгу, укачивал возлюбленную, словно успокаивал в последнем пути.

Лишь потом заметил, что под рукавом одежды, запястье девушки было обвязано его лентой.

146. Третий сын Ниммаи (6)

146. Третий сын Ниммаи (6)

Голоса при его появлении замолкали. Преграждающие дорогу — отступали.

Рес нес свою Милу, а что окружающие могли подумать? По локоть в крови, в пропитанной алым одежде, с растерзанным телом еще вчера живой красавицы-невесты на руках.

Дракон медленно шел туда, куда вели его ноги. «Убийца семьи». Правду ли сказали ему братья? Как не верить, если та, к которой привязался, которую уже видел своей женой, по его милости перестала дышать? Погибла из-за него. Снова убил самую близкую, самую родную.

— Это он! Он! Он обезумел! — крик Дея прозвучал будто из колодца. Рес очнулся, когда сам напоролся на выставленные вперед вилы.

Пожилой служка сам испугался. Растерялся, отшатнулся, но встрепенулся и пырнул воздух перед младшим господином еще раз. Рес безразлично отметил испуганный взгляд мужчины и потерял к нему интерес. Обогнул и пошел дальше.

— Держите его! Не дайте приблизиться к отцу!

Ей, наверно, холодно. Такая холодная, и холод этот такой голодный. Тянет его, Реса, тепло в себя, и все никак не может насытиться. Парень вдруг поймал себя на мысли, что вокруг него слишком много этого голода: смерти преследуют его, отнимают всех, кого он любит.

— Навались!! — услышал он последнее перед тем, как сзади на него накинулось сразу несколько дюжих громил.

Не устоял. Упал на колено, одну ногу выставил вперед. Милу едва не выронил, отчего дракон внутри словно сорвал свою цепь. Люди отлетели с легкостью, словно не весили ничего. Золотые очи озлобленно скользнули по каждому, но больше он не сделал ничего. Лишь развернулся, чтобы пойти наверх, в свои покои.

В опочивальне Рес приготовил для своей жены подарок. В первую брачную ночь он одел бы на ее мягкие волосы венок из цветов. Каждый символизировал пожелания новобрачного для л ю бой сердцу женщины. Дракон чуял, что все неважно, кроме этого действа.

Вместо этого уложил ее на брачную перину, долго смотрел в ее теперь уже безмятежное лицо. Простыни испачкались кровью, но и эту картину Рес пытался запомнить. Сколько можно прощать?

Слышал топот на лестнице, но отреагировал в последний момент: в выбитую дверь полетел целый стол, направленный магией, чтобы в щепки разбиться о проем и задеть ближайших гостей. Крики и брань мгновенно стихли, стоило прозвучать грозному реву сорвавшегося дракона:

— Где Ам-Дей⁈

Единственное, чего желало сейчас его израненное сердце — отмщения. Рес и сам не мог бы сейчас дать отчет в своих действиях, не мог осознать, что одного из старших братьев навсегда оставил лежать в заброшенном саду, а другого мечтает положить рядом.

Дея не было среди явившихся. Молодой золотой дракон едва поборол желание спалить всех этих чертовых людей, посмевших потревожить покой его Милы. В комнате должна царить тишина, тогда как смеют все они ее нарушать⁈

Пришедшие с оружием бежали. Одежда не горела на вспыхнувшем вмиг оборотне, более не сдерживающем порыв своей магии. Люди бежали вниз, на первый этаж, спасая собственные жизни, а Рес в этот момент думал, что жизнь Милы ему уже не вернуть.

Отец заступил дорогу у лестницы вниз внезапно. Вынырнул из темноты коридора словно сама тень. На его бледном лице залегли тени, трость сжимал до побелевших костяшек. И по взгляду его Рес понял: отец уже знает. Знает, что старший сын погиб от рук младшего. Он уже виделся с Деем и вместе с ним ненавидит Реса лютой ненавистью.

— Не смей, — всегда властный голос в этот миг прозвучал с надломинкой. — Ни шагу больше.

Отец. Отец. Какое близкое слово и такое далекое. Отец. Папа. «Папочка…» — надрывается где-то в памяти совсем маленький Рес. Каждый раз, когда натыкался на этот холодный взгляд, хотелось спросить «за что?». Однако нынешний взор горяч настолько, что обжигает.

— Ты убил Вейба.

— А он Милу. Я должен был простить?

— Он твой брат!

— В гробу я видел такого брата! — чешуйки проступили на скулах, выдавая запустившийся процесс полутрансформации. — Почти собственной рукой он вспорол ей грудь. Там, где он сейчас, Вейбу самое место.

— Чудовище! Да что ты такое говоришь⁈ — старший лорд замахнулся тростью, но не опустил ее на голову сына лишь с помощью неимоверной силы воли. — Ради какой-то девки…

— Моей невесты, — в голосе Реса прорезался лед. — Чудовищу была дорога только эта девушка. Чудовище видел заботу только с ее стороны. Чудовище был любим только ею. А кем я всегда был для тебя, отец?

Рес сделал шаг навстречу старшему дракону, но заметил, как тот стиснул челюсть. Злость в груди полыхала так сильно, что парню хотелось смести отца в сторону, чтобы скорее найти Дея. Только не учел, что внутри проснутся старые обиды, обсудить которые так удачно подвернется время сейчас.

С полминуты лорд не произносил ни единого слова, зато сказанное наконец разрезало воздух раскаленным мечом:

— Ты всегда был и будешь ничтожеством в моих глазах. Тварью, убившую собственную мать, лишь бы вырваться на свет.

— Не скажу, что услышал что-то новое, — горько усмехнулся Рес, но продолжил: — Однако, я не выбирал, где и у кого родиться. Я всегда был и остаюсь твоим сыном. Ты меня породил. Выходит, один ли я виноват?

— Замолчи…

Рассмеяться бы, да только больно сделать вдох. Понимание происходящего, произошедшего постепенно ядом проникало в сердце, кровь и душу. Отравляло мыслями о невозвратности момента. Так ли больно его отцу, как он говорит? Ресу захотелось всмотреться в золотые глаза чужого по сути человека напротив, ради чего он сделал еще пару осторожных шагов навстречу.

— Что мне следовало сделать, чтобы соответствовать твоим критериям достоинства, отец? — говорил он негромко, пока боковым зрением наблюдал, как собирается толпа внизу у лестницы. Дей был среди них. — Был ли у меня когда-нибудь шанс стать для тебя сыном, а не чудовищем?

— Даже добейся ты титула императора и завоюй все земли, все равно будешь проклятой тварью, погубившей мою жену, — прошипел лорд, глядя сыну прямо в глаза почти впритык. — Ты приносишь несчастье всем, кто тебя любит. Сначала Ниммая, теперь эта девочка… лучше умри сам.

— Я не могу умереть, пока не отомщу, — спокойно отозвался Ам-Рес и перевел взгляд на оставшегося брата внизу.

Всего рывок. Испугавшееся лицо старшего брата вскипятило кровь. Убить! Разорвать эту тварь, что навредила Миле! Дей отшатнулся, но Рес так и не сумел броситься к нему: молодой дракон не хотел, даже не собирался поднимать руку на отца, но не ожидал, что у того еще есть силы кинуться ему наперерез.

Хромой лорд сам оступился. Рес только и успел, что ухватиться за трость, но та опрометчиво была выпущена из руки мужчины. Сделал это старший дракон случайно или умышленно — ответить было трудно, только вся толпа снизу увидела произошедшее совершенно с другой стороны: младший сын толкнул своего отца с лестницы.