Гори все синим пламенем - Марина Серова

Я пару раз заикнулась об этом, но Валерий Павлович отмахнулся, говоря, что целиком и полностью своим людям, компаньонам и клиентам доверяет и что мне лучше не дискутировать о том, в чем я ничего не смыслю. Таким образом он попытался вежливо поставить меня на место, но я не унималась. — Проведя еще минут двадцать за изучением бумаг, я задалась вопросом о том, почему на многих документах в месте директорской подписи стоят какие-то неразборчивые закорючки, мало похожие на размашистую беккеровскую подпись. О заместителе вроде речи не шло… Насколько я понимала, его функцию легко мог выполнить в случае чего Виталька, и у него тоже совсем не такая подпись.

Я откровенно спросила об этом живо интересующем меня факте Валерия Павловича. Он же только рассмеялся в ответ и сказал:

— В своем деле ты просто ас! Умоляю — не меняй направление деятельности… К чему тебе эти бумажки? Ты смотришь не в ту сторону, тратишь мозговую энергию не на то… Там стоит подпись моего компаньона и лучшего друга. У нас с ним дело на двоих.

Чего ты к нему привязалась?

Эти слова клиента стали для меня подлинным открытием. Ни о чем подобном я не знала и не подозревала. Но поскольку Беккер говорил о своем компаньоне абсолютно безапелляционным тоном, я решила пока не задавать относительно него какие бы то ни было вопросы и притворилась успокоившейся. Сдержать любопытство было бы, конечно, невероятно трудно, но тут в комнату вошла уже знакомая мне молоденькая девушка, которая принесла на подносе капуччино. Им я и насладилась в следующие минуты своего молчания.

Жора молча перелистывал принесенные документы, нажимал какие-то кнопки беккеровского компьютера, просматривал содержимое предоставленных Валерием Павловичем дискет, что-то отыскивал на экране своего ноутбука, бормоча себе под нос то непонятные мне, то неразборчивые фразы.

В один прекрасный момент он заявил, что документация у Беккера, вероятнее всего, в полном порядке. Я вздохнула с облегчением, так как вся эта процедура мне порядком надоела, но минутой позже, увидев озабоченное лицо Валерия Павловича, призадумалась: дальше нам идти было пока некуда.

— Еще кое-что для полной уверенности просмотрю, — пробормотал вдруг Жора, открывая какой-то файл.

Валерий Павлович выразил свое согласие кивком головы. Я глянула на него и увидела на лице клиента отражение только что посетившей его идеи и спросила:

— Вас терзает какое-то предположение?

— Уже нет, — сказал он и подошел к телефонному аппарату.

Беккер, нахмурившись, набрал какой-то номер из трех цифр, и я догадалась, что он пользуется внутренней заводской связью.

— Копаеву ко мне, — сухо потребовал Валерий Павлович после того, как на другом конце провода ему ответил женский голос.

Мне стало страшно любопытно, что же последует за звонком.

— Вызывали? — буквально через минуту раздалось в дверях.

— Да, — подтвердил Беккер. — Присаживайтесь.

Голос его был невероятно серьезным и даже каким-то торжественным. Улыбающаяся поначалу Копаева как-то вся съежилась и боязливо посмотрела на своего шефа, очевидно судорожно перебирая в голове все свои производственные огрехи.

— Это товарищи из милиции, — неожиданно заявил Беккер, жестом указав на нас с Жорой.

Копаева кивнула и съежилась еще более.

В этот момент могло показаться, что у нее совсем нет шеи. Между тем и я скорее всего выглядела шокированной, поскольку в такой ситуации, если мне не изменяла память, оказалась впервые. Валерий Павлович не стал томить нас ожиданием и, важно вскинув голову, заявил Копаевой:

— У нас на заводе, Елена Александровна, не все в порядке.

— Да, — тихо отозвалась она не то удивленным, не то соглашающимся тоном.

— Вы с бывшим главным бухгалтером, насколько я знаю, подругами были?

— Не то чтобы подругами… — Копаева стала судорожно теребить носовой платок.

— Давайте не будем! — Беккер поморщился. — Разве вы не отмечали совместно все праздники? Разве отпуск на море вместе не проводили?

Копаева беспомощно пожала плечами.

— Нас интересует история таинственного исчезновения вашей подруги, — еще более строго заявил Беккер и посмотрел Копаевой прямо в глаза.

— П-почему же таинственного? — немного осмелев, чуть вызывающе произнесла женщина.

— А потому что не верю я в ее престарелую больную маму. Не верю, и все! От такой зарплаты не бегут. Умная баба, наоборот, старуху сюда привезла бы да сиделку ей наняла, — Валерий Павлович разгорячился и " даже попытался было жестикулировать, однако тут же сморщился, так как, наверное, свежая рана немедленно дала о себе знать.

Я решила подыграть клиенту и деловито добавила:

— Помните: лжесвидетельство преследуется по закону. Ваше имя уже в деле. Правда все равно всплывет… — а для того, чтобы произвести на даму еще большее впечатление, подчеркнуть серьезность происходящего, достала пистолет и стала протирать его носовым платочком, любуясь блеском металла.

Жора никак не откликнулся на наши слова, и это внушило мне невольное к нему уважение: сразу понятно — человек дело знает.

А ведь какой-нибудь идиот на его месте мог сделать такую глупо-удивленную мину, что все довольно убедительно прозвучавшие сейчас слова Беккера пошли бы насмарку. Но, очевидно, Валерий Павлович хорошо знал, с кем имел дело. Глядя на нас, вряд ли бы сейчас кто усомнился, что перед ним слаженно работающая ментовская команда.

Копаева молчала, но было заметно, что в ее душе происходит какая-то мучительная борьба. Я решила подтолкнуть ее к нужному решению и сказала:

— Конфиденциальность информации мы вам гарантируем.

— А в противном случае, — вмешался Беккер, — я вам не обещаю дальнейшее пребывание на моем предприятии. Мне нужны люди надежные.

— Ну… — Копаева опять замялась, и мне вновь пришлось подталкивать ее:

— Наши условия очень выгодны: мы даже письменных показаний не требуем. Все на словах, только на словах.

— Да? — женщина заметно оживилась.

— Вы даже не представляете, в какое дерьмо вас может втянуть ваше молчание! — Беккер сорвался и повысил голос, но его гневный окрик подействовал.

— Да, она не к маме уехала, — пролепетала Копаева.

— Так я и знал! — Беккер со всей силы ударил по столу кулаком, и мы с Копаевой вздрогнули.

В сущности, мне не было известно, что, собственно, знал или подозревал Беккер, что он имел в виду. Но среди возможных интриг могли оказаться и те, что привели к покушению на него.

— У нее мужчина появился.., на стороне, — вновь залепетала после некоторого молчания женщина.

Во мне эта фраза, кроме рабочего, вызвала еще и чисто женское любопытство. Похоже, закручивался сюжет, достойный стать основой какой-нибудь мыльной оперы. Валерий Павлович же округлил глаза. Видимо, он совсем не то ожидал услышать. Однако Копаева уже начала говорить, и прерывать ее никто не собирался.

— Вы же знаете, какой у нее муж… — как бы оправдываясь за подругу, продолжала женщина. — Бандит, настоящий бандит!

Он руку на нее не раз поднимал! Гулял направо-налево… Вот и она.., встретила хорошего человека. Но здесь им оставаться — равносильно смерти было. Муж же из-под земли достал бы, город-то небольшой. Достал и убил бы обоих. В общем, они просто бежали от него. А историю про больную маму придумали, чтобы мужу труднее их найти было. Да и на заводе ни к чему всякие сплетни и разговоры…

— Фу-у-у, — закрыв лицо руками, вздохнул Беккер.

— Только я умоляю, — продолжала Копаева, — вы никому… Она честно работала.

И о вас ни разу плохим словом…

— Иди, — неожиданно рявкнул Беккер, — ты свободна.

Он подошел к окну и молча уставился в него. Копаева, которая до этого смотрела в пол, вопросительно подняла на меня глаза, — Идите, идите, — подтвердила я. — За подругу не переживайте — за стены этого кабинета ваша информация не просочится.

— Свиристелка! — зло процедил Беккер. — Бросила все из-за хахаля какого-то! — Валерий Павлович последнюю фразу произнес с особым пафосом. — Дура! Могла бы и у меня защиты попросить…

— Вы к ней неравнодушны? — решила я подшутить.

— Чего? — Беккер ухмыльнулся. — Ты ее не видела: типичная конторская крыса.

Мышь, серая и невзрачная. Но работник она хороший, я ей потому и платил прилично.

А теперь взял девчонку… Когда она ремесло-то свое в совершенстве постигнет? Сколько воды к тому времени утечет! Вертихвостка, — Валерий Павлович имитировал плевок. — А, ладно! С одной стороны, лучше.

Знаешь, что никто из тех, кому ты доверял, не подвел. — Беккер расплылся в улыбке. — Согласись, неприятно, когда тебя кидают?

— Угу, — ответила я.

— А я-то все думал, чего она пуганая какая-то стала! По телефону говорить переставала, когда я в ее кабинет заходил… И вдруг на тебе — уезжаю, говорит, подпишите заявление… Хм!