Последний довод королей - Джо Аберкромби
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Разве я не ждала тебя? — прошептала Арди, и он почувствовал на лице ее горячее дыхание, кисло-сладкое от вина. — Как ты и просил.
Ее рот с нежностью прижался к его рту, кончик языка скользнул по его губам. Арди нежно заворковала и тесно прислонилась к нему. Джезаль почувствовал, как ее рука спустилась к его паху и осторожно прикоснулась к нему через брюки.
Ощущение было приятное, оно вызвало немедленное возбуждение. Очень приятно, но беспокойство все-таки не исчезло. Он тревожно глянул на дверь.
— Как насчет слуг? — хрипло поинтересовался он.
— Если им не нравится, могут поискать себе другую хреновую работу. Не я придумала нанять их.
— Не ты? А кто же?
Она запустила пальцы ему в волосы и резко крутанула его голову, так что теперь могла говорить ему прямо в лицо.
— Забудь о них. Ты пришел ко мне или как?
— Да… да… конечно.
— Скажи это еще раз!
Рука Арди почти до боли стиснула его мошонку.
— Я пришел к тебе.
— Правда? Так вот она я. — Ее пальцы расстегнули его ремень. — Не стесняйся.
Он попытался отнять ее руку.
— Арди, подожди…
Свободной рукой она резко хлопнула его по щеке, так что голова Джезаля откинулась набок, в ушах зазвенело.
— Я просидела тут без дела шесть месяцев, — зашипела она ему в лицо слегка заплетающимся языком. — Знаешь, какая скука меня одолевала? А теперь ты говоришь мне: подожди? Да пошел ты!
Арди грубо залезла ему в брюки, вытащила член и стала тереть его одной рукой, крепко обхватив лицо Джезаля другой, пока он не закрыл глаза и не задышал прерывисто ей в лицо. Он забыл обо всем, кроме ее пальцев.
Ее зубы впились ему в губу, причиняя боль. Она сжимала их все сильнее.
— О! — простонал он.
Она уже кусала его. Кусала со вкусом, словно хотела съесть. Он попытался отодвинуться, но за спиной был стол, и Арди быстро подавила его сопротивление. Боль и изумление Джезаля возрастали по мере того, как она продолжала его кусать.
— А-ах! — Он вывернул ее руку за спину, крепко схватив за запястье, и резким толчком бросил Арди на стол.
Она вскрикнула, ударившись лицом о полированную поверхность.
Джезаль стоял над ней, потрясенный. Во рту у него было солоно от крови. Сквозь растрепанные волосы Арди он видел ее темный глаз, смотревший на него из-за плеча тускло и равнодушно. Она тяжело дышала, ее волосы трепетали. Джезаль резко отпустил ее запястье, и освобожденная рука упала, на ней остались красноватые отметины от его пальцев. Потом Арди потянулась вниз, схватилась за платье и грубо задрала его. Нижние юбки сбились, завернувшись вокруг талии, и перед Джезалем предстал ее голый бледный зад.
Что ж… Возможно, он стал другим человеком, но оставался мужчиной.
С каждым толчком голова Арди ударялась о полированную столешницу, а его плоть прижималась к ее ягодицам. С каждым толчком брюки Джезаля сползали все ниже и ниже, пока рукоять меча не опустилась на ковер. С каждым толчком стол издавал недовольный скрип, громче и громче, словно они совокуплялись на спине какого-то старика, не одобрявшего их поведение. С каждым толчком Арди постанывала, а он тяжело дышал — не от удовольствия или боли, а просто от усилия. Все закончилось благословенно быстро.
Часто бывает в жизни, что моменты, которых мы ждем с особым нетерпением, приносят глубокое разочарование. Сейчас, без сомнения, был один из таких случаев. Все бесконечные часы на равнине, перед лицом смертельной опасности, измотанный путешествием, с мозолями от седла, он мечтал снова увидеть Арди. И то, что он воображал себе, не очень-то соответствовало поспешному и грубому совокуплению на столе в безвкусно обставленной гостиной. Когда они закончили, Джезаль сунул поникший член обратно в штаны и почувствовал себя виновным, пристыженным и чрезвычайно жалким. Щелкнул замок на ремне — и ему захотелось разбить лоб о стену.
Она поднялась, опустила юбки и расправляла их, глядя в пол.
Он прикоснулся к ее плечу.
— Арди…
Она сердито скинула его руку и отошла в сторону. Потом, отвернувшись, бросила что-то на ковер позади себя. Послышался стук. Ключ от двери.
— Можешь идти.
— Что?
— Иди! Ты получил то, чего хотел?
Не веря собственным ушам, Джезаль облизнул окровавленную губу.
— Ты думаешь, это то, чего я хотел?
В ответ не раздалось ни слова.
— Я люблю тебя.
Она сдавленно кашлянула, словно ее вот-вот вырвет, медленно покачала головой и спросила:
— Зачем?
Он уже сомневался во всем. Он сомневался в своих намерениях и чувствах. Он хотел начать снова, но не знал как. Все превратилось в необъяснимый кошмар, и ему очень хотелось очнуться.
— Что значит «зачем»? О чем ты?
Она наклонилась вперед, сжав кулаки, и закричала ему в лицо:
— Я мерзкое ничтожество! Все, кто меня знает, ненавидят меня! Мой собственный отец ненавидел меня! Мой собственный брат! — В ее голосе послышалась хрипота, лицо перекосилось, от гнева и отчаяния изо рта брызгала слюна. — Я разрушаю все, к чему прикасаюсь. Я дерьмо, вот я кто! Ты можешь понять это?
Арди закрыла лицо руками и повернулась к нему спиной. Плечи ее задрожали.
Он, моргая, смотрел на нее, его губы дрожали. Прежний Джезаль дан Луфар, наверное, схватил бы ключ, поспешил покинуть комнату и очутиться на улице, чтобы никогда сюда не возвращаться, да еще был бы рад, что так легко отделался. Новый Джезаль размышлял об этом. Он размышлял об этом напряженно. У него было больше силы воли, чем у того, прежнего. Во всяком случае, он убеждал себя в этом.
— Я люблю тебя.
Слова, произнесенные его окровавленным ртом, имели явный привкус лжи, но он зашел далеко, слишком далеко, чтобы поворачивать назад.
— Я по-прежнему тебя люблю.
Он прошел по комнате и, хотя Арди пыталась его оттолкнуть, обнял ее.
— Ничего не изменилось.
Разворошив ее волосы, он прислонил ее голову к своей груди. Она тихо плакала, захлебываясь от рыданий и пуская сопли на его парадный мундир.
— Ничего не изменилось, — прошептал Джезаль.
Но на самом деле все было наоборот.
Время кормежки
Они сидели не так близко, чтобы их единение было очевидно для всех.
«Просто двое мужчин, между делом опустившие зады на одну скамейку».
Стояло раннее утро. Солнце нестерпимо слепило глаза Глокты и бросало золотые отблески на покрытую росой траву, на шелестящую листву, на бегущие ручьи в парке, но в воздухе ощущалась предательская прохлада. Лорд Веттерлант был ранней пташкой.
«И я тоже, выходит. Ничто так не побуждает человека пораньше покинуть постель, как постоянная бессонница от нестерпимых приступов боли».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});