Ареал. Вычеркнутые из жизни - Сергей Тармашев

— Валентин Иванович, — обитая мягкой обшивкой внутрисалонная перегородка вновь опустилась, открывая лицо референта. — Не желаете пообедать? Подать меню или прикажете сделать остановку у ресторана в ближайшем городе по пути следования?

— Почему остановились? — вместо ответа нахмурился вице-премьер, бросая взгляд в окно.

— Авария впереди… — референт невольно отвёл глаза, — только что произошла. Наш кортеж не пострадал, но на автостраде возник затор, придётся немного подождать…

— У меня на счету каждая секунда, если вы помните! — со скрытой угрозой в голосе произнёс Лозинский. — Свяжитесь с полицейскими машинами эскорта или ступайте к ним лично! Пусть делают, что хотят, но обеспечат мне немедленный проезд! Объясните им, что это в их же интересах. Чем быстрее мы покинем это место, тем меньше вероятности, что произойдёт что-либо ещё. А ведь здесь скопилось множество машин. Заострите их внимание на этом, думаю, они прислушаются.

— Слушаюсь, Валентин Иванович! — референт вскочил со своего кресла прежде, чем закрывающаяся перегородка скрыла его из виду.

Доводы референта явно убедили немецких полицейских. Уже через две минуты снаружи взвыли сирены, а через пять кортеж продолжил движение. Автобус Лозинского протиснулся через организованный стражами правопорядка узкий проезд в образовавшемся автомобильном заторе и проследовал мимо нескольких искорёженных столкновением машин, разбросанных по автостраде. Вице-премьер не удостоил их даже взглядом, за минувший год зрелище аварий, сопровождающих его поездки, давно уже стало обыденной картиной. Его автобус не перевернулся, и это главное, остальное не более чем сопутствующие мелочи. Пока доберёмся до Москвы, с десяток раз заменят лопнувшее колесо, порвавшиеся ремни и переставят какую-нибудь запчасть. В прошлую поездку вообще застучал двигатель, и пришлось пройти на буксире полтысячи километров. А тут всего лишь какая-то посторонняя авария. Обращать внимание на подобную ерунду означает лишь даром тратить драгоценное время. Но воспользоваться удобным случаем для поддержания имиджа стоит всегда. Он коснулся кнопки вызова референта.

— Да, Валентин Иванович? — мгновенно появился тот. — Подать обеденное меню?

— Давайте, — согласился вице-премьер. — И выясните обстоятельства этой аварии. Пусть моя пресс-служба по возвращении в Москву подготовит официальное заявление, в котором выразит соболезнования пострадавшим или что там потребуется. И пускай рассчитают для них некоторую сумму моей добровольной помощи в качестве пожертвования, — Лозинский забрал у референта меню, — в пределах разумного, разумеется. В заявлении должно подчёркиваться, что ни я, ни мой кортеж не имеет к этой аварии никакого отношения, но, увидев произошедшую трагедию, я не смог оставаться безучастным. Сколько нам до границы с Чехией?

— Три часа пути… эээ… в штатном режиме, — ответил референт. — Возможно, даже быстрее!

Наигранный оптимизм референта вызвал у Лозинского лёгкое раздражение, и он нажал кнопку закрытия перегородки. Перегородка двинулась вверх, но тут в глубине обшивки салона что-то громко щёлкнуло, и она остановилась на полпути. Из её нижних пазов пошёл едва заметный дымок, и запахло сгоревшей проводкой.

— Сейчас починим! — в незакрывшемся проёме немедленно возник один из телохранителей. Он коснулся пальцем вставленной в ушную раковину гарнитуры рации: — Это пятый. Электрика сюда!

— Не сейчас, — вице-премьер махнул рукой, отпуская телохранителя. Скверное настроение внезапно сменилось на приподнятое. Ещё одна мелкая поломка его не остановит. Что бы там ни случилось, у него есть пятьдесят один день свободы, и никто не отберёт у него ни минуты. Это большая удача, что среди научной комиссии ООН, попавшей под первый после «Дезинфекции» Выброс, оказался племянник Кугельштайна. Чтобы излечить родственника, знаменитый нейрохирург занялся поиском средства, способного победить Зависимость, и не бросил исследований даже после того, как племянник не выдержал мучений Зуда и покончил с собой, выбросившись с крыши собственного пентхауса. Правда, методика анестезии, подходившая для покойного, стоила жизни Линдеру, но с этим уже ничего не поделать. В какой-то мере это даже хорошо — Линдер поехал к Кугельштайну на первую операцию вместо Лозинского, которого задержали в Ареале проблемы первоочередного характера, как раз в тот момент решался вопрос по освоению крупной части бюджета. Зато потом методики заносчивого немца срабатывали без ошибок, а в случае сомнений Лозинский всегда может послать вперёд себя Прокопенко, как это делает Белов со своим безмозглым племянником. И это абсолютно правильно. Что такое три миллиона долларов в сравнении с возможностью хотя бы временно освободиться от Зуда?! Гроши. Но Кугельштайна в любом случае следует проверить со всей тщательностью. На будущее. Рано или поздно кто-нибудь сможет воспроизвести его сыворотку, и прощать напыщенному учёному индюку его заносчивость вице-премьер не собирался. За окном раздался визг тормозов и надрывный сигнал клаксона, сменившийся глухим звуком удара. Спецавтобус не сбросил скорости, шум экстренно тормозящих автомобилей быстро затих позади, и Лозинский открыл обеденное меню.

2

Северо-западная окраина погибшего города Ухта, Ареал, Зелёная Зона, 80 километров и 9 метров от места нанесения ядерного удара, 24 октября 2011 года, 12 часов 25 минут, время московское.

Идущий первым сталкер остановился и сверился с видавшим виды УИПом. Некоторое время он водил левым предплечьем с укреплённым на нём прибором из стороны в сторону, вглядываясь в показания индикаторов, после чего немного подался вперёд и принюхался, словно собака.

— Пришли, — уверенно заявил он, оглядываясь на сутулого человека в охотничьем камуфляже с потёртым автоматом в руках. — Два шага до Жёлтой. Отдохнуть бы, прежде чем туда лезть, а?

Сутулый посмотрел на свой УИП, отыскивая глазами окошко хронометра, и коротко бросил:

— Привал! — Десяток вооружённых людей, не снимая рюкзаков, уселись прямо на тропу, по которой шли. Сутулый подошёл к одному из них и по зэковской привычке присел на корточки.

— Может, всё-таки замацать «Шестое Чувство», Фикса? — тихо спросил он человека с руками, густо покрытыми уголовными татуировками. — Не выпасем ведь гадов! По-любому «Невидимки» у них, да и вешки лажовые, зуб даю! Специально ставят, чтобы непрошеных гостей запутать!

— Нет, — его собеседник сверкнул стальными коронками передних зубов. — Палево, сами засветимся и дело провалим. Там не лохи сидят, расколят нас в два счёта и уйдут. Если сменят место, вообще не найдём. Так что не будем быковать. Осмотримся, прикормим барыгу ихнего, на гниль проверим, и уйдём. Пускай пока привыкает к тебе. Когда будешь с ним базарить, разведи, чтоб первый со стрелы сваливал, посмотрим, в какую сторону пойдёт. Путь у него, стопудово, кружной, но всё равно знать не помешает. После того замеса два месяца прошло, сто раз всё изменилось.