Жена моего брата (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

И теперь, когда я так глубоко врезался в эту проблему, я чувствую острое и тотальное отвращение ко всему, начиная от дешёвого секса, заканчивая женскими телами, запахом… И всё время хочется помыться! Словно, я могу теперь смыть с себя это. Мозгами понимаю — просто психоз. Но, вот в очередной раз едва подавляю желание тщательно вымыть руки с мылом.

Наверное, мне нужен психолог или психоаналитик. Я так за эти месяцы крышей уеду очень далеко.

— Как твои анализы?

— Пока неоднозначные.

— Мне жаль.

— Как ты? Может, нужно что-то?

Юля — красива и молода. И очень любит жизнь, удовольствия… Думаю, для неё это был страшный удар.

— Нет, Дэм. Мне уже ничего не надо.

— Все так плохо?

— Терапия оказалась не эффективна, я поздно обратилась. У меня саркома. На фоне иммунодефицита. Я в больнице. И я отсюда вряд ли выйду, если уж честно.

— Мля… может бабки нужны?

— Нет. Всё что мне можно и нужно здесь бесплатно. Остальное смысла уже не имеет.

— Ну может, хочется что-то…

— Хочется отмотать жизнь лет на семь назад, выйти замуж за одноклассника, родить ему двойню, готовить борщ и по выходным ездить с детьми к родителям на дачу.

— Мда… Такие же мысли.

— Ладно, Демид. Неоднозначные — это уже хорошо. Пусть тебя пронесёт.

— Спасибо.

Иду в комнату к Злате. На неё моё тотальное отвращение не распространяется. Ни на тело, ни на запах, ни на эротические фантазии. Как мужчина, с недавних пор, я ещё психологически жив только в реальности с ней. Другого не желаю!

— Готова? — захожу в комнату.

Как раз в момент, когда стягивает с себя футболку.

Тихо вскрикнув, прикрывает ей покачнувшуюся грудь.

— Прости…

Хочу отвернуться, чтобы не смущать её. Но взгляд залипает на двух шрамах, искажающих её идеальное тело. Шрамов очень однозначной и знакомой мне формы. Это от пуль… Прямо по рёбрам…

От шока дыхание застывает, я прикасаюсь ладонью к своему горлу, прокашливаясь и делая пару шагов к ней.

Не в состоянии отвести глаз, оседаю на её кровать. За ремень настойчиво тяну ближе, вынуждая сделать шаг ко мне.

Верхний шрам на уровне нижнего отдела сердца.

— Сердце… — не касаясь, зависают я пальцем в сантиметре от зажившей раны.

— В ребро попала.

— А эта?

— Тоже в ребро.

— Везучая…

И я везучий. Могли бы никогда не встретиться.

Рубцы еще ярко-розовые.

— Год назад?

— Примерно.

Мне хочется поцеловать её шрамы. И пальцы, не касаясь, машинально двигаются, гладят ее… на расстоянии.

— Кто это сделал?

— Он мёртв.

— Зачем он это сделал?

— Золото…

— Господи, — оскаливаюсь я. Морщась смотрю на эти шрамы. Дико больно и страшно, наверное, было.

— Я потом пластику сделаю… — неуверенно, поджимает локти ближе к телу.

— Зачем? Мало наркоза тебе было и боли?

— Некрасиво.

— Всё красиво! Не трогай их. Они не портят… Как мужчина тебе говорю.

Глаз не отвести как красиво. А шрамы… ну это уже часть тела. Зачем их убирать?

Они просто напоминают, как это тело уязвимо.

Зажмуриваюсь. Падаю на спину, не открывая глаз.

— Одевайся, Золотинка. Бери только самое необходимое. Остальное упакуют и привезут позже.

— Я — всё… — оглядывает свою комнату.

Лёгкие шторы поднимаются под порывом ветра. Закрываю окно и здесь. Захожу в ванную комнату. На сушилке ее бельё…

Замираю от неожиданности. Тонкие кружевные трусики нежно-розового цвета. Веду по кружеву пальцами, представляя, что делаю это когда они надеты на ее идеальные бедра. Сжимаю пальцами шелковистый треугольничек, вшитый в кружева. Который касался её…

— Демид?… — из комнаты.

Сминаю в кулак. Рефлекторно убираю в карман.

Ну ты даёшь, Черкасов. Дожил… Трусики крадешь!

А что такого? Моей женщины же трусики. Кому я здесь должен их оставить?

Даже если никогда у нас с ней ничего не будет, все равно моя. Не потому что принадлежит мне, потому что я уже принадлежу.

Закручиваю вентиль рядом с душевой кабиной. Краем глаза замечаю блеск. У зеркала висит ее лемби на цепочке. Подставляю ладонь, рассматривая медальон внимательнее. Снимаю.

Выхожу к ней. Поднимаю на Злату взгляд.

— Ты забыла кое-что.

Демонстрирую медальон, поднимая с ладони за цепочку.

Растерянно смотрит. Делает нерешительный шаг в мою сторону. Я сжимаю цепочку крепче. Злата ловит мой жест и не моргая смотрит в мои глаза.

— Не хочу отдавать… — признаюсь я.

— Ладно, — подрагивает её голос и покорно добавляет: — Оставьте.

Сжимает пальцами косу, лежащую на плече.

Та-а-ак… Приглядываюсь к ней внимательнее.

— Это — выбор? — уточняю я.

Кивает.

Моё лицо нервно подрагивает. Мне хочется разнести все вокруг от бешенства! Потому что в этот момент я не должен стоять как истукан. И это мука адская — не иметь возможности принять её выбор каким-нибудь человеческим способом. Поцелуем, например.

Подхожу, надеваю на неё лемби.

— Ты мне его отдашь потом, хорошо? Когда будешь не вынуждена, а захочешь этого. Как мы договаривались.

Я не могу поцеловать ее, поэтому прикасаюсь на мгновение губами к медальону, прежде, чем его отпустить.

— Идём…

Глава 10. Доверяй мне

Злата сидит рядом, на переднем сидении. Я чувствую удовлетворение от этого факта. Ловлю себя в едва контролируемом порыве — положить ей руку на бедро и там ее и оставить, пока веду тачку. Давно забытое ощущение — желать касаться девушки все время. Сливаться с ней тактильно. Не только во время секса. Но вместо этого надеваю гарнитуру и договариваюсь о том, чтобы нам провели церемонию закрыто. Рано утром.

— Послезавтра, да, — уточняю я по телефону.

— Демид, — негромко. — Наш юрист в отъезде. Он вернётся третьего.

Через три дня.

— Это долго, Злата. Зачем тебе юрист? Договор составлен. У меня он есть. Распечатаем и подпишем у нотариуса.

— Нет, — неуверенно. — Я хочу, чтобы наш юрист присутствовал.

— Я тебе отвечаю, что все будет в рамках нашей договорённости.

Мы молча едем, я чувствую физически, как ей некомфортно и тревожно. И рука сама дёргается к её коленке, на мгновение бережно сжимая её через ткань.

— Я думаю, праздничная церемония не уместна. Если позже нам захочется сделать праздник, то мы обвенчаемся. И там уже будет и платье и гости…

Вздох.

— Или ты хочешь? Если хочешь…

— Да нет же! Какой праздник?! — срывается она на эмоции.

— Всё. Мы друг друга поняли. Не нужно нервов.

Погладив по коленке ещё раз убираю руку.

— Брата надо завести на тренировку… — тихо.

— Я не поеду сегодня! — заявляет категорично Тихон.

— У тебя соревнования.

Снова начинается спор.

— Никто никуда не едет, пока мы с тобой, Злата официально не зарегистрируем брак. Потому что это опасно. Минуту…

Отец звонит.

— Добрый день. Как прошла встреча?

— Демид, так дела не делают.

— Не делают. Но форс-мажоры… Так — что?

— Бессмысленно прошла.

— Я договорюсь ещё об одной и все разрулю. Пусть пакет документов брачного договора подготовят для подписания.

— Я внес несколько поправок. Хочу обсудить их с Иваном.

— Увы, уже поздно. Он в коме и вряд ли вернется к нам. Подписываем как есть.

— Это необоснованный риск. Наш бизнес будет держаться на порядочности девчонки? Нет.

— Она порядочная девушка. Мы друг друга не обманем. Тем более, я уже пообещал брак на этих условиях.

Да и нет ей смысла обманывать нас. Ей надо вложить своё золото так, чтобы его нельзя было извлечь. И для всех это должно быть очевидно, что у неё его нет. Иначе, и она и брат всегда будут под ударом.

Отжать наш бизнес через развод? Бред. Зачем ей корабль, который потонет без капитана и утащит на дно и её, и инвестиции. Про прииск — ей тоже нужно снять с себя бремя решений, чтобы на нее не давили, и разделить со мной опеку над Тихоном. Всё, как прописано в брачном договоре.