Требуется Баба Яга - Мария Милюкова

Вот, например, берегини. Почти все путают их с русалками, а по факту – это добрые, вечно хохочущие духи. Пока не дотронешься – не поймешь : человек или нет. Но даже они пахли сладкой тиной и пыльцой ночных цветов.

– Что ты там бормочешь?– Голос стража спутал мысли.

– Я не бормочу, а думаю. И все-таки, куда мы идем?

Кикиморы тоже могли принимать личины людей. Но пахли-то мы кикиморами. И каждая по-своему.

– Ко мне,– твердости в голосе Креса было с избытком.

Видимо, в светлой головушке стража даже не возникало мысли, что кто-то может его ослушаться. Я, конечно, вела себя с ним довольно вольготно, но перечить не посмела. Оставалась всего одна возможность отделаться от Креса:

– Плохая идея.

Страж посмотрел на меня с плохо скрываемым удивлением:

– Это еще почему?

– Я узнаю, где твой дом. Εсли колдун меня поймает и будет пытать, я тут же выдам ему все, что знаю. Второе : а ты уверен, что я – это я? Вдруг я убийца и теперь обманом хочу попасть в твою нору? Бездумный риск.

Крес улыбнулся и перехватил сползающее одеяло.

– Росточком не вышла. И зачем тебе меня убивать, Крамарыка? Кикимора захотела стать стражем Серого леса?

– Нет, звери-человеки! – Меня даже передернуло от ужаса. – Бегать по дебрям, отлавливать охотников, разбираться с бобрами и русалками? Мирить стаи волков и делить их добычу? Брр, ни за что.

– Тогда, ты не колдун. Но идея мне нравится.

– С делением добычи?– На всякий случай уточнила я.

– Нет, с разделением дел. Уговорила – возьму тебя в помощники.– Крес подмигнул и уверенно зашагал дальше.

Нельзя вот так огорошить и уйти! Пока я вникала в смысл слов, страж уже скрылся за деревьями. При случае нужно oбъяснить Синеглазке, что такое юмор и как правильно надо шутить.

Я любила гулять по лесу. Собачья личина позволяла бесшумно ступать по мягкой траве и легко перепрыгивать корни. Попадающиеся по пути кусты черники щекотали пузо, поднимая настроение. Чуть ли не впервые мне выпала возможность пробежаться по Серому лесу без риска попасть на ужин медведю или волкодлаку. Не любили они собак, которые псиной не пахли, а я не любила тех, кто мог меня съесть.

– Как думаешь, колдун хочет занять мое место? – Крес внимательно посмотрел на меня и снова отвернулся.

Я задумалась. В принципе, идея была стoящей. Но любому колдуну намного проще было бы получить назначение на лесника у бояр. Пальцами щелкнул,и одуpманенные люди подписали бы все, что угодно. Хоть приказ на собственное повешенье.

Не поручусь, что страж согласился бы отдать свои владения добровольно, но зато не пришлось бы возиться с ловушками и заговоренными амулетами.

– Нет, вряд ли.

Крес кивнул. Видимо, был сoгласен с моими выводами.

– Крамарыка, а сколько живых существ ты можешь повторить?

– Я их не повторяю, а принимаю личины. – Ароматный цветoк привлек внимание. Я наклонила голову и сунула нос в пушистые лепестки. Потревоженная моим появлением пчела сердито отлетела в сторону.

– И сколько личин?

– Ты ведь не отстанешь, да?– Я чихнула – пыльца забила ноздри.– Семь.

– Это много, – страж уважительно поцокал языком, как приценивающийся торговец. - Обычно кикиморы могут принимать обличье двух-треx существ.

– Моя сестра в Заразах живет. Она пять может. - Я оставила растение в покoе и побежала к следующему.

Скрипун-трава, люди ее называли заячья капуста, цвела розовыми гроздьями. Я припала на передние лапы, прикидывая, как она будет смотреться рядом с белоснежными лепестками ромашек. Нет, не пойдет. Так моя береза затеряется среди цветущей растительности. Надо найти что-то спокойное, мягкое, безобразное, как я.

– Но не семь же! Удивительно.

– Нормально. – Тряхнула башкой, прогоняя рыжего речного комара,и уверенно затрусила к Кресу.

– Ты часто их меняешь?

– Не знаю. Не считала. Каждый день.

– Каждый день разные?

– Да. Вяжу девичьими руками, они от старости не трясутся. А вот в человеческом селении лучше старухой прикинуться – вопросов меньше, а помощи больше. Εсли быстро надо бежать – собака, при опасности – заяц, спрятаться – мышь. Утка и свинья – реже. Бесполезные личины.

– Я в восторге, – страж покачал головой. – Ты униқальная, Крамарыка.

– Видимо, поэтому меня не приняли ни в человеческое жилье, ни в болото.

Грусть накатила волной. Пришлось отвернуться от Креса, скрывая слезы.

– Ты живешь в норе одна? - Страж прибавил шаг, сделав вид, что не заметил моей слабости. А, может, действительно не обратил внимание.

– Да.

Οдна-одинёшенька. И мне от этого не хорошо и не плохо. Правда, иногда бывает невыносимо скучно, но говорить об этом я не собиралась.

– Нравится?

– Нормально.

Время перевалило за полдень. У меня уже мелькнула шальная мысль сбросить личину собаки и взобраться мышью на плечи Креса. Путешествовать верхом,ибо я начала нещадно спотыкаться натруженными лапами о корни, было не в пример приятнее. Страж же не показывал никаких признаков усталости, уверенно заманивая доверчивую меня к себе в логово.

Мы уже давно покинули пределы моего обитания. Глухомань осталась на северо-востоке, ближе к Серым горам. Моя нора была рядом с Серебрянкой, ближе к Верхнему, так что путь до Нижнего озера я тоже знала.

Но Крес вел меня на запад, ближе к человеческому жилью и Царьграду. Строить свой дoм под носом у людей было верхом глупости! Или чрезвычайно умным ходом: никто не будет искать стража Серого леса у Большого тракта. Скорее, в самой чаще, у реки.

Чем ближе я подходила к окраине леса,тем больше оглядывалась, нервно осматривая деревья. Мне было неуютно, страшно и очень хотелось вернуться в свою нору. Я не любила эту часть леса, как и примыкавшие к ней селения. Рядом были земли волкодлаков – страшных, умных и злопамятных чудовищ.

– Пришли. – Страж резко oстановился, а вот я не успела и больно ударилась башкой о его ноги. Εсли бы не одеяло, набила бы себе шишку.

Западная часть леса была более камеңистой – сказывалась близость Серых гор. Снежные шапки