Еретик - Константин Калбазов

– Грэг, ты знаешь, для чего мне нужно это оружие, и знаешь, что времени у нас нет. Боюсь, что уже следующей весной к нам припожалуют гости. Так что времени у нас только до начала лета – это в самом лучшем случае, а так нужно готовиться к началу мая. Поэтому твои расплывчатые ответы меня не устраивают.

– Милорд, если вы хотите, то я могу бросить все силы только на изготовление оружия, и тогда можно говорить о сроках. Но я так мыслю, что деньги тоже нужны, а значит, и производство иного мы прекратить не можем. Как я могу вам обещать? Я сделаю все, что в моих силах, клянусь. Твердо могу обещать только то, что к концу весны вы будете иметь пистолеты на каждого воина.

– Это именно тот ответ, который я и хотел услышать. Ну что, пойдем обратно. У меня для тебя есть сюрприз.

Сюрпризом, предоставленным Андреем Грэгу, оказались листы бумаги с чертежами. Андрей специально не стал говорить ему, что это, внимательно наблюдая за кузнецом. Грэг, поняв, что в этом кроется какой-то подвох, стал внимательно рассматривать принесенные бумаги. Как ни веселился Андрей, но Грэг сумел стереть с его лица улыбку, с уверенностью определив, что за чертежи ему предоставил сюзерен.

– Не иначе как вы хотите, чтобы я изготовил пулемет?

– А ты поднаторел в чертежах.

– Дак и у вас они стали не такими топорными, как раньше, тоже, вижу, руку-то набили. Я гляжу, что за основу вы взяли ваш пулемет?

– Да. Долго думал, но ничего умнее придумать не сумел.

– Затвор, я смотрю, такой же, как затвор вашего, с поршнем. Так, стало быть, затвор получается тяжелым и остается на месте, а когда пуля уже набирает скорость и ничто ее остановить не сможет, часть воздуха по каналу давит на поршень, и тогда только тот отбрасывается назад. Но, как обычно, ничего рассчитать вы не можете?

– Увы, Грэг. Только методом проб и ошибок.

– Ну пойти должно легче – все-таки и карабины, и пистолеты мы уже освоили, но когда я смогу изготовить этот пулемет, я даже и не знаю. А отчего он такой большой-то, эвон вы под него даже повозку нарисовали?

– Эта повозка будет называться «тачанка», и она с пулеметом будет одним целым. Вот смотри, здесь устанавливается пулемет, под ним два больших баллона с воздухом и насос, все это соединено вместе как единый механизм, единственно вот тут подводн€ая трубка с воздухом имеет шарнир, чтобы пулеметом можно было повести в стороны, вверх и вниз. А закачка воздуха в баллон будет осуществляться при помощи цепной передачи: установим шестерню на колесе, а вторую – на приводе насоса. Тачанка едет, насос качает воздух.

– А как давление станет слишком большим? Баллон-то и разорвать может!

– Не разорвет. Во-первых, шестерню сделаем разъемной: не нужно качать, к примеру, на марше – отсоединим, а в боевых условиях соединение будет постоянным. А чтобы баллон не разорвало, есть во-вторых. Вот здесь установим предохранительный клапан, вот такой конструкции: если давление воздуха становится слишком большим, то лишний воздух будет стравливаться.

– Больно уж все мудрено, милорд.

– Не спорю, мудрено. Но только если ты сможешь это сделать, то ты даже не представляешь, что ты сделаешь.

– Отчего не представляю? Можно подумать, меня не было в тот день в башне. Очень даже представляю. Только если бы еще и знать, какой силы нужна пружина, какой вес должен быть у затвора, какой размер у отводного канала, на каком расстоянии этот канал сверлить вообще да какое давление воздуха в баллоне. Вопросов-то много, а вы можете ответить только в общем – мол, надо вот так и вот так. – Грэг сказал это так, словно хотел попрекнуть своего сюзерена за то, что он такой недоучка: все-то он знает, да вот только все не до конца.

– Ну, извини. Как могу, – не скрывая обиды, проговорил Андрей, хотя по большому счету обида была не на кузнеца с его высказываниями – подобное общение между ними во время, так сказать, рождения чего-либо нового давно уже было нормой, – обида была на самого себя. Ну что мешало не учить, а хотя бы прочитать целую гору разной литературы, а не развлекательного чтива? Сейчас бы он мог все это вспомнить и использовать.

– Милорд, давайте так. Сначала я налажу выпуск пистолетов, а как процесс пойдет, я займусь пулеметом. Получится что успеть или нет, мы не знаем, а пистолеты – они вон уже, считай, готовы.

– Добро. Действуй.

– И еще, милорд: надо бы пистолет-то испытать, а то ить стрельбище – одно, а бой – другое.

– Я передам его Жану – раз уж он у нас начал испытывать карабины, ему и продолжать испытывать все новое. Ну что, пошли смотреть остальное, как тут у вас дела-то.

– Пойдемте, милорд. – При этом он приосанился и деловито повел плечами, огладил бороду, и по его поведению Андрей понял, что краснеть тому не придется.

Обходя производственные цеха, Андрей в который раз порадовался тому, что на территории баронства нашлась такая речка, как Обрывистая, так как ее бурное течение снимало множество проблем – таких, как устройство нескольких запруд и каскада, для того чтобы обеспечить работу сразу нескольких водяных колес. Замерзала она гораздо позже, а оттаивала раньше, чем другие реки, так что работы длились б€ольший срок.

Как и предполагалось, вопросов у Андрея практически не возникло. Правда, как всегда, пришлось выслушать жалобы на нехватку людей, но что он мог с этим поделать – людей вербовали настолько быстро, насколько это было возможно. Ручеек из переселенцев не иссякал, но и не превращался в полноводную реку, а по самым скромным прикидкам, на территории баронства вполне достаточно было места не менее чем для ста тысяч человек, но тем не менее и те пятнадцать, что имелись в наличии, да еще и для столь короткого срока, – это было весьма немало. Однако людей не хватало хотя бы по той простой причине, что шли в основном именно крестьяне, чтобы осесть на земле.

В стеклодувном цеху они застали Эндрю, который был, как говорится, в состоянии шока. Нет, оконное стекло – это, конечно, прекрасно, но увиденные им образцы посуды из стекла… Видя ажурные вазы и графины, изящные бокалы, большие пивные кружки, он буквально захлебывался от восхищения. Стеклянная посуда здесь делалась и раньше, в этом в общем-то не было ничего удивительного, вот только у мастера Бона эта посуда была какой-то невесомой, что ли, а потом, орнамент из разноцветного стекла делал их настолько непривычными взору, что эта посуда разом должна была оставить позади всех предшественников. Немалую роль в этом должно было сыграть и то, что ему удалось добиться абсолютной прозрачности и однородности стекла без пузырьков воздуха, что уже само по себе ставило его изделия на высшую ступень.

Однако когда по прибытии Андрея мастер Бон представил ему на обозрение подзорную трубу, Эндрю, едва взглянув в нее, тут же оторопел: его мозг был не в состоянии даже навскидку выдать сумму, на которую можно было рассчитывать при реализации того, что делали в этом цеху. Производимое у стеклодувов было весьма дорогим удовольствием, а потому не по карману простым людям, ну если они недостаточно обеспечены, – такие, как, например, купцы и менялы, вполне могли себе позволить иметь такую роскошь.

А вот подзорные трубы – это вообще отдельная статья. Рыцари не глядя будут отваливать за них серебро по весу изделия. Эндрю в приватной беседе с Андреем даже задал вопрос, нельзя ли их как-нибудь утяжелить, ну сделать, к примеру, вставки из свинца, но был поднят им на смех. Тот заявил, что пока не обеспечит этими трубами в достаточном количестве свою дружину, о продаже вообще не хочет вести речь. Но после весьма продолжительного спора сдался, и они решили, что треть все же пойдет на продажу. Не сказать, что купец был доволен, но скрепя сердце вынужден был довольствоваться и этим. Андрей во многом доверял другу, но во многое и не посвящал, так как тот здесь бывал только наездами, а потому мог стать невольным распространителем ненужных сведений.

Трубами же он и сам остался весьма доволен. Нет, конечно, это не цейссовская оптика, да и до рядовой в том мире им было далеко, но все же… Представленный образец давал примерно шестикратное приближение, правда, при этом только по центру картинка была четкой, края были размытыми, но это уже весьма много. Признаться, Андрей не ждал, что за каких-то три месяца мастер Бон сможет получить приемлемые линзы. Но стеклодув, несмотря на все похвалы Андрея, все же остался слегка недоволен своей работой: хотя похвалу и принимал с улыбкой, но была в ней толика скепсиса. Вина за это полностью лежала на Андрее. Дело в том, что, пытаясь объяснить, чего он хочет в результате, он показал стеклодуву оптику от СКС. Таким образом, конечная цель мастеру теперь была ясна, но также было ясно и то, что до нее ему еще очень и очень далеко.

Бросив задумчивый взгляд на упрямо поджавшего губы мастера, Андрей даже разулыбался. Цейсс там или не Цейсс, но качество его оптики этот мастер все же превзойдет, в этом Новак был уверен на все сто. Вот только нужно будет вспомнить все касающееся раздела оптики из физики – уж эти-то учебники, хочешь не хочешь, им были прочитаны от корки до корки, так что оставалось только все записать, передать мастеру и разъяснить в меру своего разумения, а дальше – все в руках стеклодува.