Охотник на богов. Том 3 (СИ) - Кондакова Анна

«А недурно звучит. Научишь материться?».

— Не научу, — сквозь зубы процедил я. — Не хочу потом выслушивать ругань у себя в голове…

Это всё, что я успел сказать.

В следующую секунду Опора Бога оттолкнул дракона ногами и вырвался. Цепляясь уцелевшим крылом за переломанные здания, он метнулся в сторону и накрыл своей гигантской тушей сразу отряд морфи вместе с коллекционерами. Кажется, там был и Пас, и его помощник Афуа, который когда-то меня обыскивал.

Я вцепился в ухо твари, а Годфред заорал, чтобы я прыгал вниз, пока есть возможность.

Но вместо этого я уцепился за шерсть на голове летучей мыши и снова начал карабкаться, подбираясь к её лбу и глазницам.

«А может, мне всё-таки с тобой не слишком повезло, — мрачно высказался Годфред. — С тобой же выжить невозможно!».

Пока он орал, Опора Бога пытался отшвырнуть меня со своей израненной морды. Он мотал башкой так, что я стискивал зубы и цеплялся за шерсть, как клещ, прижимаясь всем телом к голове твари.

«Ты упёртый, как последний придурок! — продолжал орать Годфред. — Этим ты мне и нравишься! Добавим-ка тебе ещё сил. Надеюсь, твоё тело выдержит».

Меня моментально охватило жаром.

Нет, на этот раз это было не повышение уровня, но что-то близкое и, похоже, что временное. Годфред передал мне часть своей мощи для решающего удара.

«Пусть этот паскудник сдохнет! — рявкнул он. — Надоел!».

Опора Бога тем временем поднял голову и, тяжело дыша, оперся на одно крыло. В него продолжали бить атаками со всех сторон, но он не двигался. И, пока тварь замерла, я привстал на колени и быстро отцепил со спины ружьё, а потом прицелился и тут же выстрелил.

Попал в точку у правой глазницы.

Гарпун вошёл в кожу головы совсем неглубоко, но укол зверюга всё равно ощутил. Из его пасти вырвался птичий крик, он снова мотнул головой и рванул вперёд, заелозил по земле единственным крылом, но я уже успел крепко зацепиться за торчащий из кожи гарпун.

Теперь летучей мыши надо было сильно постараться, что сбросить меня отсюда.

Усиленное Годфредом тело выносило серьёзные нагрузки, и теперь оставалось самое главное — попасть мощнейшим ударом в пятно между глазницами. Я был уже рядом с ним, буквально несколько метров отделяло меня от цели.

Если не говорить о том, что пройти эти метры просто так мне не дадут.

Опора Бога разъярился ещё больше. Он таранил дома прямо головой, чтобы сбросить меня со своего лба. В такие моменты приходилось снова соскальзывать ему на ухо.

Контроль защиты не давал мне серьёзно пораниться, хотя удары камней ощущались всё равно. Мне прилетало то по плечам, то по спине, а порой и в голову. Исцарапанное лицо было мокрым от крови и пота, на зубах хрустела кирпичная пыль и порой приходилось сплёвывать, а то и сглатывать всю эту дрянь. Всё вокруг заглушал грохот и застилала пыль, к глотке постоянно подступала тошнота.

«Надеюсь, у тебя нет морской болезни, чувак?» — с усмешкой поинтересовался Годфред.

Нашёл время для тупых шуток!

Я тут выжить пытаюсь, а он веселится…

«Не-а, ты не выжить пытаешься, — тут же возразил бог. — Ты всеми силами сдохнуть пытаешься, меня не обманешь».

«Так не дай мне сдохнуть!».

«А я чем занимаюсь, по-твоему. Сухари сушу?».

Я поморщился и попытался подобраться ближе к пятну между глазницами летучей мыши, но меня опять чуть не снесло обратно на ухо. Опора Бога продолжал таранить всё вокруг, и я даже не представлял в каком месте города он сейчас орудует. Видел только, как мелькают в густом чёрном тумане крылья серых драконов — они пытались утихомирить гиганта хоть на минуту.

И в какой-то момент им это удалось. Летучая мышь рухнула набок, зажатая в тиски со всех сторон.

Я рванул к цели, на ходу призывая косу.

Больше ни за что не цеплялся и не держался, вместо этого выпрямился во весь рост и крепко обхватил древко оружия двумя руками, размахнулся, как топором, и со всей дури всадил острие в пятно между глазницами твари. Ещё и проорал зачем-то:

— УКОЛ СМЕРТИ, МАТЬ ВАШУ!

Через мои руки пронеслась мощь бога, ударила в косу, а через её клинок устремилась в череп летучей мыши. Годфред опять не поскупился, да так, что кожа на моих руках до сих пор искрилась синими молниями, будто я провёл через себя ток. Точнее, был его источником.

Всю голову гиганта тоже охватило молниями.

Опора Бога вздрогнул от паралича, дёрнул крылом, открыл пасть в попытке издать звук, но получился лишь выдох, тяжёлый и долгий. Тварь замерла, уронив голову набок, а через несколько секунд прямо из открытой пасти показался белый сгусток души. Огромный, размером с дом.

«Получай награду, чувак, — сказал Годфред — Она твоя и ничья больше».

Душа.

Это была душа Опоры Бога.

Я всё ещё держался за древко косы, а её клинок всё ещё находился в голове монстра, но мои глаза не отрываясь смотрели, как гигантская душа медленно и плавно поднимается в ночное небо и зависает там, готовая к тому, чтобы её забрали.

Чтобы я её забрал.

Я перевёл дыхание и наконец выдернул косу из тела зверя, и как только это произошло, накопитель на оружии открылся и начал жадно поглощать одну-единственную душу внутрь себя. Он будто пил её, всасывал всё больше, утолял голод, а череп на косе будто улыбался, когда пожирал результат жатвы.

По моему телу всё ещё носился жар адреналина и одновременно мороз от осознания того, что произошло. Пыль клубилась вокруг меня, и почти ничего не было видно, но густой чёрный туман постепенно рассеивался. Его хозяин умер и больше не отбрасывал смертоносную тень.

«Ну а теперь поздороваемся с гостем, — неожиданно сказал Годфред. — Приготовь амулет».

В ту же секунду на город опустилась ночь.

Совсем другая ночь — не та, что была до этого…

Эпизод 5

Вместе с темнотой на Гипериос опустилась и мёртвая тишина.

Звуки исчезли.

Исчезло всё — ночь заполонила пространство, заняла собой небо и землю, будто в мире не осталось света. Ночь вытеснила из моего окружения даже сам город, горы трупов, разваленные здания, кричащих людей, шум ветра, пыль и запах крови. Показалось, что время остановилось, будто выключили саму жизнь.

«Бог Ночи всегда любил эффектное появление, выпендрёжник», — пробурчал Годфред.

Его голос вернул мне ощущение реальности.

Хотя стало так темно, что на мгновение я даже забыл, что не падаю в чёрную вселенскую бездну, а нахожусь на голове убитого монстра, Опоры Бога. Я ведь даже спрыгнуть с его туши не успел, лишь выдернул из его лба клинок косы.

В наступившей тишине моё дыхание показалось громким и шумным, как и сердцебиение. Оно колотилось по всей груди, отсчитывая секунды.

Я крепче сжал древко косы и повернул голову, но ничего, кроме темноты, не увидел. Она была везде — наверху, внизу, вокруг. Я будто завис в ней, прямо посередине ночи, как в бесконечно чёрном космосе.

Чтобы снова вернуть себе ощущение реальности, я переставил ногу и сразу почувствовал под собой упругое шерстистое тело убитой летучей мыши. Значит, я был всё ещё на поле боя, в Гипериосе, только Бог Ночи отрезал для меня всех остальных. Я не видел и не слышал никого, и они, наверняка, не видели и не слышали меня.

Сверху будто упала непроницаемая сфера, отрезавшая остальной мир.

Даже синие молнии на косе потускнели и мерцали не так ярко, хоть и трещали громче обычного, а может, мне так казалось из-за тишины.

«Ну и где этот выпендрёжник?» — нетерпеливо бросил Годфред.

Будто отвечая на его вопрос, он наконец явился.

Ночь сдёрнула пелену, один из своих многомиллионных слоёв, и в небе над моей головой поднялись два исполинских века. На меня уставились абсолютно круглые, как блюдца, красные глаза с огромными чёрными зрачками. А ещё я заметил над ними перистые тёмные брови, сдвинутые грозно и мрачно.