Тайна нефритового голубя - Евгений Константинов

– Да, святой старец, – еле слышно прошептала она и опустилась перед Фаддеем на колени. Разув старика, Анюта принялась один за одним обкусывать ногти на пальцах его ног.

Она привыкла делать это старательно и аккуратно, чтобы ни в коем случае не причинить боль святому старцу. Фаддей постанывал от удовольствия, чувствуя, как просыпается в нем мужская сила.

– А теперь, Анютка, порадуй меня своими губками, – сказал он и распахнул полы своей широкой рясы. Девушка покраснела и зажмурилась.

– Эк ты какая, все стесняешься святого старца? Ну, погляди, погляди сюда.

Анюта вспомнила, как в первый раз, когда старец заставил делать это, ее чуть не вырвало. Сейчас снова подступила тошнота и стало совсем уж невыносимо. Она, как и недавно на реке, зажала рот руками и бросилась вон из избы.

Фаддей вскочил за ней, но остановился, осененный неприятной догадкой. «Неужели и эта сподобилась? – огорченно покачал он головой. – Эх, Анютка-Анютка, беленькие зубки, неужто и тебя на встречу с Господом отправлять пора! Ой, жалко-то как!» – он подошел к стоящему в углу избы сундуку и достал из него небольшую черную бутылочку, когда-то давно оставленную у его кровати матушкой Меланьей, и которой он пользовался, пока жил в общине, уже четыре раза.

Не случайно пригрозил Фаддей Гурию Силкину костром. И в самом деле, уже четырежды зажигались в общине святого голубя огромные соломенные гнезда, и четырежды бросались в них и сгорали в жарком пламени молодые девицы, а святой старец кричал в это время народу, что отправляются они по велению голубя нефритового на встречу с Господом Богом, чтобы вымолить у него прощения за живущих на земле грешных людей.

Люди верили ему и думали, что и красавица Оксана, и Софьюшка, и Степка стриженая, и Полина приносят себя в жертву с великой радостью. Но девушки восходили на горящие гнезда не по велению Голубя и не за святого старца, как сказал Фаддей Гурию, а после того, как выпивали дурманящей жидкости из черной бутылочки. Явь превращалась для них в сон, и в этом сне не боялись они ни пламени, ни любой боли. Страшно было только ослушаться Фаддея, для которого становились они помехой, и который посылал их на лютую смерть.

– Ну и что же с тобой случилось, грешница? – спросил Фаддей строго, года Анюта вернулась в избу бледная, с испариной на лбу.

– Не знаю, батюшка. Плохо мне что-то, третий день уже плохо.

– Может, разлюбила ты Господа нашего и Голубя святого?

– Нет, батюшка.

– Или меня разлюбила?

– Нет, нет, батюшка! – Анюта прижала руки к груди и упала перед Фаддеем на колени.

– Ну а если не разлюбила, так быстренько порадуй святого старца, как ты это умеешь делать, – и он вновь раздвинул полы длинной черной рясы…

– Так вот, значит, в чем святость-то твоя заключается! – Фаддей отпрянул от распластанной на полу девушки – словно огромный черный ворон, взмахнув крыльями, отскочил от растерзанной утицы, и увидел, стоящего на пороге Гурия Силкина, с воздетыми к потолку, сжатыми в кулаки руками.

Вовсе не отдыхать отправился посланец матушки Меланьи после разговора со стариком, а спрятался у него в сенях, чтобы при удобном случае выкрасть голубя. Подсмотрел Гурий в окошко, как обгрызала Анюта ногти на ногах Фаддея, подсмотрел и как овладел он ею, и теперь задумал разоблачить Фаддея перед всей общиной.

– Ах, блудодей! Ах, греховодник! – выбежав на улицу, завопил Силкин во весь голос. – Развратник бесовский! Богоху…

Тяжелый дубовый посох опустился Гурию на голову, и он, крякнув, рухнул на землю. Раскрасневшейся Фаддей подхватил его под мышки и с натугой затащил обратно в избу.

– А теперь, Анютка, ради Господа нашего и Святого голубя, молчи, и во всем со мной соглашайся! – заговорил он быстро. – Этот охальник, пока меня здесь не было, набросился на тебя и стал насильничать. Поняла?

– Да, да, поняла, батюшка, – девушка, не поднимаясь с пола, схватила и начала одевать одежду, но Фаддей удержал ее за руки.

– Нет, так оставайся, чтобы все видели, что нехристь этот с тобой сделал!

– Как же, святой старец, срам ведь это, без одежды людям показываться.

– А антихристу отдаваться не срам! – загремел Фаддей. – Ты тоже не меньше его во всем виновата! Так что молчи лучше и плачь, плачь. Люди тебя поймут и простят. А я тебя защищу, люди мне поверят. Одному мне поверят, поняла?

Он торопливо стащил с лежащего без движений Гурия портки и только тогда выбежал на улицу, чуть не столкнувшись с подоспевшими на крики мужиками и, потрясая посохом, заорал:

– Люди, христиане древнеправославные, вы посмотрите, что учинил гостюшко мой! Опозорил он горлицу нашу Анютку, прямо в доме моем опозорил!

– А я узнал тебя парень, узнал! Это ведь ты вместе с Фаддеем из общины старца Капитона ушел монастырь строить. – Гурий, в разодранной рубахе, с окровавленным лицом и со связанными за спиной руками, наклоняясь вперед, сидел на земле на коленях. Веревка, обмотанная вокруг шеи и стоящего рядом столба не давала ему упасть. Из носа кровь все еще капала, но Гурий не обращал на это внимания.

– И приятеля я твоего узнал. Это он меня ногой вот сюда, ниже живота, у-у-у…

Андрей шагнул вперед и размахнулся для удара, но удержался и медленно опустил руку. В избиении Гурия он не участвовал – в это время собирал на болоте клюкву. Когда вернулся и узнал о случившемся, готов был убить насильника, но теперь вот заколебался.

– Не бей меня, парень, не бей, – запричитал Гурий, – напраслину на меня Фаддей навел. Я к девчонке даже пальцем не притронулся. Ой, не могу… И вас всех он обманывает…

– Нет, не может нас старец обманывать! – крикнул Андрей. – Святой голубь…

– Украл он голубя святого! У меня украл! Ты ведь знал, что голубь в тайнике хранился, в соборе строящемся. Ну, что молчишь, знал?

– Знал.

– И где тайник находится знал?

– Да.

– Вот видишь, – обрадовался Гурий и тут же поморщился и закрутил головой, – ой, не могу больше! А помнишь, как старец твой из Воскресенского удрал, помнишь?

Андрей промолчал.

– От меня он удрал, от меня. Прихватил голубя и дал деру. Думал, не найду я его. Ой, парень, Господом тебя заклинаю, почеши мне голову, сил уже нет терпеть!

– Что? – вскипел Андрей. – Я тебя убивать пришел, а ты – голову почесать…

– Да меня все равно Фаддей на костре сожжет. Так что уж лучше ты убей. Только сначала просьбу мою последнюю выполни! А я тебе за это тайну нефритового голубя открою.

– Не нужна мне твоя тайна.

– Нужна, нужна. Вот послушай: если посадить голубя нефритового в гнездышко каменное, что находится в том самом тайнике в соборе Воскресенском, и повернуть их вместе задом наперед, то произойдет чудо невиданное, и у человека, это чудо сотворившего, любое желание исполнится. Захочешь – будешь такую же власть иметь, как Фаддей ваш, пожелаешь богатства – будут тебе горы золота, захочешь, чтобы полюбила тебя Анютка и…