Титан - Джон Варли

Но все это не имело никакого объяснения. Существо смогло переварить пластик, так почему она оказалась неудобоваримой? Что, командиры космических кораблей слишком жесткие?

Оно сожрало целиком корабль и двигатели, мелкие осколки стекла и всякие железки, фигуры в космических костюмах с заостренными шлемами…

— Билл! — Сирокко вскочила на ноги, каждая мышца ее тела была напряжена. — Билл! Я здесь! Я жива! Где ты, Билл?

Она обхватила голову. Если бы только прошло помутнение в голове, когда мысли движутся так медленно. Она не забыла о своей команде, но до этого момента не объединяла их со вновь рожденной Сирокко, которая, нагая и безволосая, стояла на теплой земле.

— Билл! — снова закричала она. Она прислушалась, затем у нее подкосились ноги, и она рухнула на землю, судорожно хватая руками траву.

— Надо все обдумать. Предположим, существо обошлось с ним как с другими обломками. Но он был ранен.

Как и она — Сирокко только теперь подумала об этом. Она осмотрела себя, но не нашла даже синяков. Это не говорило ни о чем. Она могла пробыть внутри этого существа и пять лет, и несколько месяцев.

Любой из членов команды мог быть вытолкнут наружу в любой момент. Где-то внизу, примерно на глубине полутора метров, находилось отверстие для выделений этого существа. Если она подождет и если этой твари не понравился вкус человечины вообще, а не только одного человека по имени Сирокко, они опять будут вместе.

Она села на землю и начала дожидаться остальных.

Через полчаса (а может, прошло только десять минут?) она подумала, что это бессмысленно. Животное было огромно . Оно сожрало «Властелина Колец», как десерт. Оно, должно быть, простиралось на изрядное расстояние под поверхностью Фемиды, и вряд ли это отверстие — единственное. Могут существовать и другие, и где они — неизвестно.

Немного погодя она подумала совсем о другом. Это были совершенно заурядные мысли: она хотела пить, она хотела есть, она была вся грязная. Больше всего хотелось пить.

Земля мягко шла под уклон. Сирокко готова была побиться об заклад, что где-то внизу должен быть ручей.

Она встала и толкнула ногой кучу металлических обломков. Их было слишком много, чтобы нести, но этот хлам был ее единственным орудием труда. Она взяла одно из меньших колец, затем подняла большее, которое было когда-то нижней частью ее шлема и до сих пор несло на себе электронные компоненты.

Этого было мало, но за неимением лучшего могло пригодиться.

Она вскинула большое кольцо на плечо и зашагала вниз с холма.

Озеро наполняла горная речка, падавшая с двухметрового уступа и бежавшая потом через небольшую долину. Огромные деревья образовывали над головой свод, полностью закрывая небо. Сирокко стояла на скале над озером, пытаясь определить глубину и размышляя, стоит ли прыгать в воду.

Но пока Сирокко ничего не предпринимала. Вода была чистой, но это ни о чем не говорило — в озере могло находиться что угодно. Она перепрыгнула гребень, образующий водопад, и короткая прогулка привела ее к песчаному берегу.

Вода была теплой, душистой и пузырящейся — такой вкусной воды Сирокко еще не пробовала. Она напилась, затем присела на корточки и оттерла грязь песком, держась все время настороже. Водные глубины требовали осторожности. Наконец Сирокко почувствовала себя человеком. Она села на влажный песок и позволила себе поболтать ногами в воде.

Вода была холоднее, чем воздух или земля, но все равно удивительно теплая для горной речки. Потом Сирокко поняла, что это имеет смысл, если источник тепла на Фемиде, как они ранее пришли к выводу, находится внизу. На орбите Сатурна Солнце не прогрело бы землю. Но треугольные пластины радиатора находятся сейчас под ней и, по всей видимости, захватывают и сохраняют солнечное тепло. Сирокко представила себе огромные подземные реки горячей воды, протекающие в нескольких сотнях метров под поверхностью земли.

Теперь надо было двигаться вперед, но в каком направлении? Не исключено, что прямо. Идти против течения пришлось бы в гору. Вниз идти легче, и этот путь должен вывести на ровную местность.

— Решай, решай, — бормотала Сирокко.

Она посмотрела на спутанный хлам, который несла с собой. Что сейчас? Полдень? Утро? Здесь время не измерялось таким образом. Возможно было говорить лишь о прошедшем времени, но она не имела понятия, сколько времени прошло.

Она все держала в руках кольцо от шлема. Присмотревшись к нему повнимательней, Сирокко нахмурилась.

Когда-то в ее костюме было радио. Конечно, невозможно, чтобы оно осталось неповрежденным, но она все же поискала и нашла крошечную батарейку и остатки выключателя, который стоял на позиции «вкл». Большая часть радиоприемника состояла из кремния и металла, так что надежда была.

Она еще раз осмотрела кольцо. Где репродуктор? Это должен быть маленький металлический динамик, деталь головного телефона. Она нашла его и приложила к уху.

— …пятьдесят восемь, пятьдесят девять, девяносто три…

— Габи! — Сирокко с криком вскочила на ноги, но знакомый голос продолжал счет, не обратив внимания на ее крик. Сирокко встала на колени и трясущимися пальцами разложила на камне остатки своего шлема, держа репродуктор у уха, одновременно шаря среди деталей. Она нашла булавочную головку микрофона.

— Габи, Габи, ответь, пожалуйста. Ты слышишь меня?

— …восемьдесят — Роки! Это ты, Роки?

— Да, это я. Где… где… — она заставила себя успокоиться, сглотнула и продолжала: — С тобой все в порядке? Ты видела остальных?

— О, капитан! Самое ужасное… — Она запнулась, и Сирокко услышала рыдание. Габи извергла бессвязный поток слов: как она рада слышать голос Сирокко, как она была одинока, она была уверена, что единственная осталась в живых, пока не начала слушать радио и не услышала звуки.

— Звуки?

— Да, жив, по крайней мере, еще один человек, если только это плакала не ты.

— Я… Боже, я плакала совсем немного, но это могла быть я.

— Не думаю, — сказала Габи. — Я уверена, что это был Джин. А иногда он пел. Роки, как хорошо слышать твой голос!

— Я тебя понимаю. То же самое испытываю и я.

Сирокко глубоко вздохнула и расслабила пальцы, судорожно сжимавшие кольцо шлема. Габи взяла себя в руки, но Сирокко была на грани истерики. Ей это не нравилось.

— То что случилось со мной… — продолжала Габи, — капитан, я была мертва, Господи, я даже не религиозна, но я была…

— Габи, успокойся.

Последовало молчание, прерываемое вздохами.

— Теперь, я думаю, все будет в порядке. Извини.

— Вот и хорошо. Мы прошли через одно и то же, и я тебя понимаю. Ну, а теперь скажи, где ты сейчас находишься?