Время карликов - Игорь Рыбинский

Подрезов поднялся, включил свет и посмотрел на часы – половина первого. Странно, но Татьяна еще не вернулась. Виктор подошел к телефонному аппарату и набрал номер Высоковского. Долгое время были слышны одни лишь гудки, и нужно было бы положить трубку на рычаг, но тут что-то щелкнуло и голос Владимира Фомича недовольно произнес:

– Ну, кто еще трезвонит по ночам?

– Это я, – сказал Подрезов.

Последовала пауза, а потом удивленный Высоковский воскликнул:

– А ты откуда?

– Прилетел.

– Вот здорово, а мы… То есть, я только завтра тебя ожидал.

– Контракт подписан, – доложил Виктор, – через пару недель уже можно загружать пароходы.

– Замечательно! – обрадовался старый друг. – А я тут тоже немного поработал. Тема одна родилась, завтра при встрече расскажу.

Больше можно было ни о чем не говорить, и все же Подрезов не выдержал:

– Кстати, не в курсе, где Таня?

– Откуда мне знать, – скороговоркой произнес Виктор, – я сам только что вернулся. Ты же понимаешь – дела!

Друзья пожелали друг другу спокойной ночи, закончили разговор, и каждый остался наедине с пустотой своей квартиры.

Через полчаса вернулась Татьяна. От нее веяло радостью и коньяком.

– Наконец-то! – обрадовался Подрезов, обнимая жену.

Но та выскользнула из его рук, сказав только:

– Я устала.

И потому разговор о планах на ближайшее будущее Виктор решил отложить на следующий день, не зная тогда, что даже очень богатый человек не может похвастаться достатком времени. И хотя завтрашний день – это еще не будущее, ночь для того и придумана, чтобы мечтать о нем.

Потом посыпались новые дни, наполненные поездками и делами. Иногда, правда, это случалось не так часто, Подрезов успевал вернуться домой, но обычно он ночевал в каком-нибудь далеком леспромхозе на простынях, пахнущих смолой и опилками, или в машине, разложив сиденье и укрывшись душным полушубком. Составы с бревнами шли в порт, а жизнь в гору.

Что такое деньги и кому они нужны? Последнее – понятно: они нужны всем, особенно самым богатым. А если говорить без всякой иронии – деньги необходимы маленьким людям, чтобы стать большими. Даже низкий рост вчерашнего коротышки, сегодня уже никого не занимает, потому что он уже великан, раз у него появились деньги. Многие прежние знакомые, еще недавно проходившие мимо, гордо подняв голову, не замечая тех, кто путается под ногами, вдруг подбегают к нему, приседая и низко склонив голову, чтобы не дай Бог не оказаться с ним вровень и этим унизить большого человека. Деньги не просто делают низких богатыми, они убитых горем возвращают к счастливой жизни, уродов превращают в красавцев, глупцы могут стать членами любой академии, хилые – могучими атлетами, а твари дрожащие – отважными героями. А ведь какие они замечательные – эти бумажки и металлические кружочки. Их можно копить и даже коллекционировать, на них можно покупать все что захочется, потом из них можно создавать капитал. Это самое лучшее, что придумало человечество. Потому что деньги – всеобщий эквивалент. Ума? Совести? Благородства? Не будем говорить о вещах, не всем понятных, хотя опытные люди рассказывают, что и для них тоже есть своя цена.

Особенно в этом разбираются политические деятели, так как сама политика – это искусство торговать своими принципами. Я даже знал одного такого лично. Пока не был депутатом, этот славный политик норовил прокатиться на общественном транспорте зайцем, потому что всех денег в его карманах хватало лишь на билет в один конец. Он просил у всех в долг на пиво. Все знали, что этот человек не вернет и копейки, денег ему не давали, но пивом угощали постоянно. На Руси любят убогих. Теперь известный общественный деятель, сменив три партии и четыре фракции в Государственной Думе, стал очень богат и часто, выступая по телевидению, учит жить остальных – тех, кто беднее его. Сейчас у этого политика много дорогих автомобилей, просторных квартир и домов, его любят красивые женщины, и пива он не пьет. По крайней мере, со старыми друзьями. Все мы, конечно, люди не злобные и обид ни на кого не держим, к тому же мои знакомые наверняка помнят придуманный мной афоризм о том, что друзей купить нельзя, но продать можно.

Я мог бы что-нибудь подобное сочинить и о любви, но сей предмет весьма далек от меня, и рассказ мой совсем не о возвышенном чувстве. Если бы природа одарила меня остроумием, то я бы закончил эту главу какой-нибудь фразой вроде «Любовь – это дятел, который иногда стучит в наше сердце».

Представили? Получается очень печально и даже больно. Говорят, что дятлы стаями улетают в теплые края, а весной возвращаются. Так и любовь приходит и уходит, оставляя дупло внутри нас. Не знаю, сколько может стоить подобное пернатое, но я видел в прихожей одной солидной дамы чучело не очень крупной птички с красной шапочкой на голове. Дама всерьез уверяла меня, что этот долбонос очень похож на ее бывшего мужа.

4

Вернемся к нашим героям. В один прекрасный майский вечер, когда Владимир Фомич занимался, по обыкновению, очень важными делами, Подрезов стоял в глубине одной из двух комнат своей квартиры и наблюдал, как в маленьком коридорчике его жена, стоя перед зеркалом, наносила последний штрих на изображение небесной красоты, запечатленное на ее личике. Она провела карандашиком по линии бровей, потом облизнула губки и осталась вполне довольна собой. Сложила свое вооружение в косметичку, выпрямилась и снова поглядела на себя. Виктор видел, как изображение в зеркале чмокнуло губами, словно пытаясь поцеловать живую красавицу. Татьяна сняла с вешалки кашемировое пальто, накинула на плечи и начала просовывать тонкие руки в широкие рукава. В этот момент она поймала восхищенный взгляд мужа и устало вымолвила:

– Помог бы, что стоишь как истукан?

Подрезов бросился выполнять пожелание жены, но та оттолкнула его. И только теперь Виктор понял, что его ненаглядная куда-то собралась.

– Ты уходишь? – спросил он.

Таня кивнула головой, сделала шаг к двери, но вдруг остановилась.

– Почему не спрашиваешь, куда я ухожу?

– В магазин? – попытался угадать Подрезов. Красавица вновь вздохнула.

– Витя, я полюбила другого. Ты, конечно, хороший человек, но твоя эпоха прошла – сейчас другое время.

Пока Подрезов соображал, что бы это значило, дверь хлопнула, и только через полчаса Виктор понял: сказанное женой – вряд ли шутка. Вот как много нужно времени недалеким людям для понимания того, что они лишние в современной жизни. Конечно, все еще нужно уточнить и посоветоваться с умным человеком; поэтому Подрезов оделся и поехал к Высоковскому.

За красивой дверью, со вкусом покрытой шпоном под кору векового дуба, пришлось постоять. Для тех, кто не хочет оказаться в подобной глупой ситуации, напоминаю, что обычно культурные люди предупреждают о своем визите письмом или звонком по телефону.

А Подрезов время от времени продолжал нажимать на красную кнопочку дверного звонка. Наконец дверь отворилась, и на пороге появился всклокоченный Владимир Фомич в черной шелковой пижаме. Увидев приятеля, он зачем-то понесся вглубь своей квартиры – может быть, причесываться. А Виктор вошел в прихожую, а потом в коридор.

– Володенька, – донеслось из-за двери, – это кто пришел нам мешать?

Голос показался Подрезову настолько знакомым, что он без стука ввалился прямо в спальную.

– Ой! – выкрикнула Татьяна, пытаясь прикрыться пододеяльником цвета морской волны.

Стены в комнате тоже были голубовато-зелеными, и по ним плыли куда-то нарисованные тропические рыбки. Виктор не смотрел, как его жена забирается внутрь голубого океана, а пошел искать хозяина. Владимир Фомич заперся в самой маленькой комнатке своего жилища и, когда Подрезов постучал по узкой двери пальцем, пискнул оттуда:

– Витюша, ты только не переживай, мы любим друг друга.

– Выходи, – спокойно произнес незваный гость. Вскоре Высоковский выскользнул в коридор.

– Витя, – начал он, – ничего плохого не подумай: у нас с Таней все от чистого сердца. Мы уже давно думаем, как бы тебе об этом сказать?

Наконец Владимир Фомич осмелел окончательно.

– Ну, хочешь, – выпятил грудь Высоковский, – ударь меня, подлеца!

Но Подрезов повернулся и пошел к выходу. Он бы так и исчез из моего рассказа, но Владимир Фомич крикнул ему вслед:

– Ты куда? Останься, у нас же общие дела. Надо определиться по разделу предприятий.

Виктор замер с поднятой ногой.

– Что? – сказал он и повторил, оборачиваясь: – Что?

Но тут из спальной выплыла Таня, завернутая в океан. Только сейчас Подрезов увидел, что на голубой простыне тоже есть маленькие рыбки.

– Прекрати! – тряхнула кудряшками жена. – Как тебе не стыдно: врываешься в чужой дом и устраиваешь сцены.