Ночной вызов - Николай Мисюк

- Зачем ты все это купил? - удивленно спросила она. - Ведь дома у нас все есть. Впрочем, такую мебель всегда можно будет продать.

- Вот тебе и раз! А я-то старался... Для тебя, между прочим.

- Ну, хорошо, хорошо, - успокоила Галина Викторовна Пескишева, поняв несвоевременность своих замечаний. - Я высоко ценю твое внимание.

Стол, за который они сели, был накрыт по-праздничному. Удобно устроившись в мягком кресле и выпив шампанского, Галина Викторовна рассказала Федору Николаевичу, что ее отец совсем плох. Одной ей трудно управляться с ним и поддерживать порядок в квартире. Хорошо, что последнее время у нее почти постоянно живет Люся, которая очень ей помогает.

- Кстати, - заметила она, - Люся передает тебе большой привет и горит желанием тебя видеть. - Галина Викторовна лукаво посмотрела на своего мужа и улыбнулась.

Галина Викторовна давно дружила с Люсей. Пескишеву правилась эта белокурая, сдержанная и всегда опрятно одетая женщина. Она была лет на десять моложе его жены. Еще когда он жил в Ленинграде, его отношения с Люсей были близкими. Судя по всему, Галина Викторовна об этом знала, но не придавала этому особого значения.

- Люся сейчас свободна и охотно приехала бы к тебе в Энск в гости, улыбнулась Галина Викторовна. - Если ты не возражаешь, я тебе ее пришлю.

- Нет, нет, - поспешно возразил Пескишев. - Ее приезд может вызвать ненужные разговоры и создать мне определенные трудности.

- Какие трудности? Она отличная хозяйка и облегчит твою жизнь. Пусть уж лучше она побудет с тобой, чем кто-либо другой.

Но Федор Николаевич решительно отверг это предложение, и о Люсе больше не вспоминали. Зато много говорили о том, что лучше бы жить вместе. Галина Викторовна просила Федора Николаевича подыскать приличную работу в Ленинграде и перебраться туда, а он советовал ей остаться в Энске. Каждый предлагал свое. Пескишев вздохнул: диалог глухих.

Вечером Пескишева срочно вызвали в клинику. Галина Викторовна, оставшись одна, включила телевизор, закурила сигарету. Зазвонил телефон. Федора Николаевича спрашивал Рябинин. Узнав, что профессор вскоре должен быть, Рябинин попросил разрешения зайти. Галина Викторовна охотно разрешила - одиночество ей уже стало надоедать.

Не успела она устроиться в кресле, как вновь раздался звонок. Какая-то девица сказала:

- Пригласите к телефону жену профессора Пескишева!

- Я вас слушаю. Да, я жена Пескишева. Вы не ошиблись.

Нахальный тон собеседницы просто ошарашил Галину Викторовну. Девица заявила, что она любовница профессора, что они любят друг друга, что она ждет от него ребенка и сделает все от нее зависящее, чтобы их развести.

Известие о ребенке озадачило Галину Викторовну. Однако она спокойно ответила:

- Приятно знать, что мой муж еще способен на такой подвиг. Вот уж чего я от него не ожидала... Нет, нет, я не о вас. В то, что у него может быть любовница, я охотно верю. Но насчет ребенка - никогда.

- Почему? - удивилась девица.

- Да потому...

- А он мне сказал...

- Нет, дорогая, ничего такого он вам сказать не мог. Придумайте что-нибудь поостроумнее, - посоветовала Галина Викторовна, задетая за больное место: несмотря на многолетнюю совместную жизнь, детей у них не было, и винить в этом было некого. При врачебных осмотрах оба были признаны здоровыми. Ничего не оставалось, как предполагать наличие какой-то несовместимости. - Кстати, тому, что вы любите моего мужа, я еще могу поверить, но что касается его любви к вам, то и это утверждение из области фантастики.

По-видимому, девица не была готова к такому обороту дела и после краткого молчания поинтересовалась, почему это вдруг Пескишев не может любить ее или какую-либо другую девушку.

- Да потому, что в настоящее время он влюблен в реанимацию, и только.

- В иностранку, что ли?

- Как же так? - удивилась Галина Викторовна. - Вы называете себя приятельницей моего мужа, очевидно, часто общаетесь с ним и до сих пор не знаете, что такое реанимация? Очень любопытно.

И тут у нее мелькнула забавная мысль.

- Вот что, дорогая, - предложила она, - я дома одна, приходите-ка ко мне в гости. Поговорим с глазу на глаз, а то по телефону не очень удобно обсуждать такие деликатные вопросы. Кстати, как-никак завтра праздник. Вот мы вместе и отметим его приход.

Девица спросила адрес, что еще больше удивило Галину Викторовну, а затем спросила:

- А драться не будете?

- Драться? - переспросила удивленная Галина Викторовна.

- Ага!

Галина Викторовна рассмеялась и дала честное слово, что не тронет ее пальцем.

- Ну, хорошо, тогда приду.

Положив трубку, Галина Викторовна усмехнулась.

- Любовница! Драться! Такого в моей жизни еще не случалось...

Покачав головой, она пошла на кухню готовить угощение для гостьи.

10

Маня тихонько постучала в дверь квартиры, но никто не ответил. На повторный стук открылась соседняя дверь, и на площадку вышла пожилая женщина. С любопытством посмотрев на девушку, она спросила, не профессора ли ей надо, и сказала, что сама видела, как недавно он уехал куда-то на машине.

- Не! Мне профессоршу.

- Какая там профессорша, если он один живет?

- Как какая? Настоящая. Она меня в гости пригласила.

Женщина, удивленно пожав плечами, стала спускаться по лестнице. Дверь профессорской квартиры оказалась незапертой. Маня переступила порог и кашлянула.

- Никого, - удивилась она. - Живут в городе и дверь не запирают. А вдруг воры? Чудно! - Оглядевшись кругом, она ахнула. - Книг-то сколько! А может, тут библиотека! - на мгновение усомнилась она, но, снова поглядев на дверь, где был указан номер квартиры, успокоилась. "Видно, в магазин профессорша ушла и дверь закрыть забыла", - подумала Маня. Прикрыв дверь и сняв туфли, она в одних чулках встала на ковер.

- Мягкий-то какой, - прошептала она, - и красивый. Разве можно его на пол класть? Ведь затопчут. На стену бы его...

Маня кашлянула.

"Странно! Ни души. Ведь так всю квартиру вынести можно", - подумала она.

Маня заглянула в спальню, в кабинет. Побывала в ванной и вновь вернулась в гостиную, где на журнальном столике обнаружила вазу с конфетами и несколько журналов.

"Где же хозяйка? Может, я не в ту квартиру попала?"

Размышляя, она уселась в кресло и посмотрела на вазу с конфетами.

"Мишка косолапый". Попробуем. Раз стоят, значит, есть можно. На то и поставлены".

Взяв конфету, она с интересом стала рассматривать иллюстрированный журнал.

Увлекшись картинками, Маня не заметила, как в гостиную вошла хозяйка. Увидев ее, Галина Викторовна не без удивления спросила:

- Деточка, кто ты?

- Я Маня.

- Маня? А что ты здесь делаешь?

- Как что? Журналы смотрю. Одну конфету съела, а больше ничего.

- Как ты здесь оказалась?

- Как, как... Иду по лестнице. Стучу в дверь, никто не открывает. Дверь-то не заперта. Ну, и зашла. Смотрю, никого нету. Пошла, дверь заперла: как бы чего не случилось. Вот и жду, когда хозяева придут. А вы кто?

- Я хозяйка!

- А-а-а! А я Маня, - повторила она, быстро встала и протянула руку.

Галине Викторовне девушка показалась забавной. Круглолицая, румяная, кровь с молоком. Чувствует себя уверенно, не как в гостях, а как дома.

- Ты мне об этом уже сказала. Может быть, ты квартиру перепутала?

- Не! Точно помню. У меня память такая, из нее ничего не вышибешь. Мне профессоршу надо.

- Если профессоршу, то это я.

- Неужели вы? - удивленно воскликнула Маня. - Никогда еще не видывала профессорши. Вот вы какая! А я-то думала, что вы совсем старая.

Галина Викторовна обратила внимание, что ее неожиданная гостья на целую голову выше ее. У нее даже мелькнула мысль, не соблазнился ли Федор Николаевич свежестью и красотой, ведь всякое бывает. Но Маня сразу рассеяла ее подозрение.

- Я же вам звонила, а вы меня в гости пригласили. Вот я и пришла. Дай, думаю, к профессору зайду. Никогда не видывала, как они живут.

- Ну, и как?

- Ничего, вроде. Только картины какие-то чудные. Что на них намалевано? - поинтересовалась Маня. - Смотрю, смотрю, а понять не могу.

- Я, Маня, тоже в этом мало понимаю, - успокоила ее Галина Викторовна.

- А почему фотографий на стенах нету? У нас так их полно висит. И все под стеклом и в рамках. Может, у вас родственников нет?

- Нет, почему... Родственники есть. Но сейчас не принято фотографии вешать.

- Это почему не принято?

Галина Викторовна от души рассмеялась и объяснила Мане, что фотографии все-таки лучше сохранять в альбомах, что картины украшают квартиру, создают уют, улучшают настроение. Маня согласилась с ней и сказала, что у них в хате тоже много красивых картинок, которые она вырезала из разных журналов.

Галина Викторовна предложила отметить знакомство и, улыбаясь, спросила, что предпочитает Маня пить.

- А что хотите. Я все могу.

- Как это понять?

- Могу чай, могу кофе, а если есть что другое, так и другое.