Тевтонские рыцари - Анри Богдан

Так же обстояло дело с поляками — южными соседями прибалтийских народов. Польша, крещенная в 968 г. князем Мешко, в 1024 г. стала королевством, отношения которого со Священной Римской Империей складывались неоднозначно. Наконец на востоке и юго-востоке русские княжества, объединенные вокруг великого князя Киевского, вопреки своей политической нестабильности, также интересовались пародами, проживавшими на балтийском побережье и преграждавшими им выход к морю.

В этой таинственной и негостеприимной стране жили народы, которые постоянно угрожали соседним государствам. Между Вислой и Неманом находились земли, принадлежащие пруссам — вернее, старопруссам, дабы отличать их от немецкоязычных пруссов, которые пришли им на смену — иногда называемым боруссами или брузами. Язык старопруссов был близок литовскому и латышскому.

Старопруссы, пришедшие с севера, очевидно, осели на этих землях в IV в. н. э., после того как готы, прибывшие из Скандинавии во II столетии, переместились на юг. То были воинственные племена, живущие за счет охоты и примитивного земледелия. Старопруссы смешались с раннеславянскими народами, вендами, которые ассимилировались в среде пруссов. Религия старопруссов основывалась на поклонении силам природы. Три основных божества были предметом особого культа, Перку нас, бог света и грома, Пикусос, бог ада, и Потримне, бог земли, плодов и животных. Они поклонялись Луне и звездам, некоторым животным, таким как ящерицы, змеи и лягушки. Еще в XVI столетии некоторые прусские и литовские крестьяне почитали их у подножия священного дуба на берегах Руссы. Жреческая каста обладала большим могуществом, и во главе ее находился griwe — пожизненный судья и жрец, избираемый жречеством из числа siggennotes и waidels. Последние образовывали в деревнях нечто вроде местного духовенства. Старопруссы практиковали вплоть до XII столетия человеческие жертвоприношения в честь своих божеств, церемонии, посвященные богам, проводились под старыми дубами или густыми липами; в летописях часто поминается «Торупьскип дуб», который был столь велик, что позже послужил укрытием нескольким тевтонским рыцарям, а также «священная липа Растсиберга», которая после обращения страны в христианство стала местом паломничества.

В XII столетии насчитывалось двенадцать прусских племен, которыми правили старейшины, reiks, власть которых была ограничена жрецами и воинами.

На севере и юго-востоке территорий, населенных старопруссами, располагались земли литовцев, латышей и эстов. Литовцы и латыши относились к индоевропейцам, так же как и старопруссы, они занимали эти земли с начата первого тысячелетия нашей эры. В IX столетии у литовцев уже сложились зачатки политической структуры: они объединились в десяток крупных племенных общин, которыми правили кунинди. Один из них, Миндовг, в 1230 г. провозгласил себя главным вождем литовцев-kunigaikštis. Латыши, северные соседи литовцев, были разделены на три группы народностей: курши — от которых произошло название Курляндия (Kurland) — занимали регионы, расположенные на западе Рижского залива по обе стороны Венты; жемайты, или земгалы, и латгалы располагались на юге и востоке Рижского залива по обе стороны Двины (Даугавы). Около 1000 г. латыши поселились на северо-востоке за рекой Гауга и заняли земли ливов — отсюда и аз ванне Ливония — прежнее название Латвии; лпвы, финно-угорский народ, близкий к эстам, быстро ассимилировался.

Севернее латышей проживали эсты (eestlased), близкие по языку своим соседям, проживающим за Финским заливом. Эстонцы обосновались на этих землях в первом тысячелетии до р. х. и отогнали на юг пралатышей и пралитовцев. Как и их соседи, латыши и литовцы, эстонцы были замечательными земледельцами и рыбаками; в X-XII столетиях появились ремесленники, что свидетельствует о достаточно высокой организации в обществе. Политическая организация эстов была довольно примитивна. Страна была разделена на округа (maa), во главе которых стояли старейшины, «избранные» свободными людьми, но понемногу власть сконцентрировалась в руках членов одного клана, появилось нечто вроде феодальной аристократии.

У литовцев, латышей и эстонцев религиозные верования были близки верованиям старопруссов, для которых силы природы являлись предметом поклонения, по все они, невзирая на политическую изоляцию от христианской Европы, поддерживали регулярные торговые связи с соседними Западом и Югом, которым продавали воск и мед, сушеную рыбу, желтый янтарь, окаменевшую смолу, которую отыскивали в прибрежных песках, еще древние греки и этруски приобретали янтарь в этих землях.

В XII столетии на побережье Балтийского моря появились первые миссионеры с проповедью Евангелия. Но еще в конце X столетия архиепископ Праги Адальберт пытался обратить в христианство племена пруссов после обращения чехов, моравов, венгров и поляков.

Спускаясь по течению Вислы, Адальберт и его сподвижники достигли Данцигского залива и добрались в 997 г. до Самбинских (Самлаидских) земель, самых богатых земель пруссов, которыми правил griwe. Там они увидели священный дуб, у подножия которого приносили в жертву богам пленных. Адальберт и прибывшие с ним монахи попытались обратить в христианство местное население. Но это закончилось для них плохо. Смелый до безумия, Адальберт отважился срубить священный дуб и во время богослужения в этом священном месте, запретном для непосвященных, был пронзен стрелами пруссов, возмущенных невиданным доселе кощунством. Монахи привезли его тело в Гнездно — религиозную метрополию поляков, где Адальберта и похоронили. Через несколько лет, в 1008 г., монах-бенедиктинец Бруно, родом из Керфурта, поплатился жизнью при аналогичной попытке. После этого к вопросу об обращении в христианство пруссов не возвращались, довольствуясь польской защитой от грабительских вторжений пруссов.

Серьезные попытки обращения в христианство начали предприниматься лишь во второй половине XII столетия, и не по отношению к пруссам, считавшимся слишком опасными, но по отношению к ливонцам, с которыми с 1160 г. торговцы Любека поддерживали тесные отношения. В 1180 г. монах-августинец из епархии Бремена Мейнхард обосновался на острове Готланд. Оттуда в 1184 г. в сопровождении нескольких послушников Мейнхард отбыл в Ливонию, где обратил в христианство сколько-то латышей и построил в Унхилле, что в низовьях Двины, первую церковь на этой языческой земле. Архиепископ Бремена, сознающий важность миссии Мейнхарда, рукоположил его в 1186 г. в сан епископа Ливонии. Упорная миротворческая деятельность Мейхарда не была напрасна, и христианство постепенно распространилось среди местного населения. После смерти Мейхарда в 1196 г. в возрасте семидесяти двух лет его дело продолжил монах Бертольд родом из Ганновера, который прибыл в Ливонию, когда язычники снова подняли мятеж. Бертольд был убит в июле 1198 г. во время вооруженного столкновения. Местные старейшины решили изгнать всех священников, обосновавшихся в тех краях; они поставили ультиматум, что если до Пасхи 1199 г. они не уберутся отсюда, то будут убиты. В такой ситуации в Ливонию был направлен молодой и энергичный Альберт фон Буксховден из епархии Бремена, которому помогал брат Теодорик. В 1199 г. Альберт был избран епископом Ливонии.

Новый епископ пользовался поддержкой папы Иннокентия III, Филиппа Швабского, короля Дании, немецкой и датской Церквей. Альберт Ливонский мечтал создать на землях язычников Балтийского побережья независимое государство под единой папской властью. По его просьбе папа Иннокентий III в октябре 1199 г. издал буллу, призывающую «христиан Саксонии и Вестфалии» примкнуть в крестовому походу «для защиты Ливонской Церкви за прощение грехов». Действительно, в апреле 1200 г. многочисленные «крестоносцы» отправились в Ливонию, чтобы поддержать епископа Альберта. Сочетая миссионерскую деятельность и колонизаторскую, епископ Ливонии основал в 1201 г. город Ригу, который стал опорным пунктом его епархии. Многочисленные колонисты, пришедшие с севера Германии, главным образом из Бремена и Гамбурга, обосновались в городе, население которого росло, и вскоре город стал главным торговым портом региона. Но необходимо было обеспечить надежную защиту христианских поселений, непопулярных среди населения, в подавляющем своем большинстве язычников.

Как только крестоносцы вернулись к себе, епископ Ливонии задумался над тем, чтобы создать военный орден, наподобие тех, что уже существовали в Святой земле, где убедительно доказали свою эффективность. Альберт послал в Рим брата Теодорика, дабы сообщить о своем проекте. По возвращении Теодорика осенью 1202 г. проект нашел свое воплощение в утверждении и организации военного и религиозного ордена Братьев воинства Христова (Fratres milinae Christi), устав которого был официально утвержден в 1204 г. папской буллой, которая предоставляла ордену те же права, что и ордену тамплиеров. Братья больше известны под другим названием — рыцарей-меченосцев (Schwertbruder) из-за белого плаща, аналогичного плащу госпитальеров, с мечом красного цвета на плече.