Стиль подлеца - Чингиз Абдуллаев

— Стоять! — крикнул Лысаков, не выпустивший пистолет. — Стоять, или буду стрелять.

— Стреляй, — тяжело дыша, ответил Дронго. Заметив, что Попов пытается встать, он ударил его еще раз, ногой. Тот со стоном вытянулся на полу.

— У меня нет оружия, — сообщил Дронго, — если вздумаешь стрелять, тебя не поймут.

— Стоять! — с перекошенным от ненависти лицом заорал Лысаков, и Дронго понял, что сейчас тот выстрелит. Он замер. И тут открылась дверь, и в кабинет вошел человек в форме. Это был подполковник. Очень высокий, на вид лет сорока, светловолосый и ухоженный.

— Что здесь происходит? — спросил он.

— Ничего, — нелепо буркнул Лысаков, убирая пистолет в стол. Участники инцидента поднялись с пола, при этом Попов успел подтолкнуть Дронго к стене, но в драку лезть уже не стал. Его напарник вел себя иначе — нанес удар Дронго по почкам. От боли он согнулся. Здесь умели бить с максимальным эффектом.

— Задержанный? — спросил подполковник.

— Пока нет, — ответил Лысаков, — мы еще не оформили все как положено. Но он пытался меня шантажировать. И напал на наших офицеров.

— Сукин сын, — лениво сказал подполковник, — и чего вы с ним церемонитесь? Бросьте его в третью камеру, там как раз ребята подобрались подходящие. Они его так обработают, мать родная не узнает. Всю жизнь будет кровью мочиться.

— Сделаем, — пообещал Лысаков, и Дронго понял, что теперь его может спасти только чудо.

Он с горечью подумал, что не сумел просчитать всех своих шагов. Отвык в своих «заграницах» от стиля работы родной милиции. А она, в сущности, осталась все такой же — костоломы, как и раньше. Ничего в бывшем Союзе не изменилось. Просто в каждой республике наплодилось больше начальников и больше подлецов, берущих взятки и закрывающих глаза на разного рода преступления. Исчез прежний страх перед Москвой, перед всесильной и вездесущей партией, державшей на себе общий каркас правоохранительных органов единой империи. Теперь же бывшие милиционеры, переименованные в ряде стран в полицейских, еще ретивее берут взятки, бьют арестованных, убивают строптивых и калечат невиновных.

— Уберите его, — поморщился подполковник, — как его зовут?

Лысаков переглянулся со своими людьми. Попов протянул руку, достал из внутреннего кармана задержанного паспорт и перевел удивленный взгляд с документа на Лысакова.

— Дипломатический, — пробормотал он, ошалело глядя на майора.

Тот взял паспорт, внимательно просмотрел его, и небольшие глазки Лысакова превратились в узкие щелочки. Он только открыл рот, но подполковник вырвал у него паспорт из рук.

— Дипломатический! — воскликнул он. — Совсем спятили. Неприятностей захотели?

— Он мошенник, — заявил Лысаков, презрительно искривив рот, — небось фальшивый паспорт. Карточка вклеена. Откуда у такого типа дипломатический паспорт?

— Действительно, откуда? — принял его игру подполковник.

— Посмотрите, — снова взял паспорт Лысаков, сковырнул фотографию, обрывая ее на половине, — это не его паспорт, карточка наклеена не так, — торжествующе захохотал он.

Теперь Дронго уже ничего не могло спасти. Но тут раздался телефонный звонок городской линии связи. Глядя Дронго в глаза, Лысаков поднял трубку.

— Слушаю, — сказал он зло.

— Добрый день, Лысаков, — услышал он знакомый голос адвоката Любомудрова, — вы не знаете, куда исчез мой помощник? Говорят, он зашел к вам и еще не выходил. Я вот тут собирался звонить начальнику управления, попрошу, чтобы он поискал его в вашем кабинете. И учтите, если с ним что-нибудь случится — про камеру в отеле будет знать и прокурор, и ваша служба безопасности. Машина стоит у здания управления. Если через пять минут он не выйдет из здания, я звоню прокурору. Кстати, у него дипломатический паспорт, и я гарантирую вам очень крупные неприятности. Всего хорошего.

— Подождите, — выдохнул Лысаков тяжело дыша, — подождите, — сказал он, глядя на подполковника, — я сейчас как раз с ним разговариваю.

— Значит, у вас есть ровно пять минут, — сказал Любомудров решительно и повесил трубку.

Лысаков и подполковник переглянулись. Дронго понял, что произошло невероятное. Он, кажется, спасен.

— Паспорт настоящий, — сказал вдруг Лысаков, глядя на подполковника, — звонил Любомудров. Он говорит, что паспорт настоящий.

— А он откуда знает? — разозлился подполковник.

— Знает, — пожал плечами Лысаков, — обещает позвонить прокурору и начальнику управления.

— Вечно у тебя какие-то дурацкие проблемы, — раздраженно бросил подполковник и, резко повернувшись, вышел из кабинета. За спиной у него сильно хлопнула дверь.

— Вот твой паспорт, — Лысаков протянул документ Дронго, а когда тот потянулся за ним, швырнул паспорт на пол. Едва Дронго наклонился, чтобы поднять документ, Попов ударил его по спине. Дронго упал. Попов дважды ударил его тяжелым ботинком в живот, после чего повернулся и вышел из кабинета. За ним, пнув лежащего, вышел и его коллега.

— Оклемался? — почти дружелюбно спросил Лысаков. — Бери ксиву и проваливай отсюда.

Дронго встал, поднял паспорт, аккуратно положил его в карман, стряхнул пыль с брюк и, обращаясь к Лысакову, спросил:

— И все-таки откуда ты знал про камеру?

— Убирайся! — взревел майор. — Вон отсюда! Иначе пристрелю как собаку.

— Я позвоню завтра утром, — усмехнулся Дронго, ощущая на губах соленый привкус крови, — если передумаешь, мы спокойно поговорим. Или лучше зайти через денек?

— Ты покойник, — убежденно сказал Лысаков, — тебя убьют сегодня или завтра. Ты уже покойник. Неужели не понял?

— А ты живой? — спросил Дронго. — Думаешь, тебе простят твою промашку? Камеру убрали сразу после убийства. А провода остались. Ты должен был их аккуратно убрать, но не сделал этого. Так все было или не так?

Лысаков смотрел в глаза наглецу, едва сдерживаясь.

. — Про камеру знают уже многие, — сообщил Дронго, — лучше бы ты мне сам все рассказал. Я не прощаюсь, майор.

И вышел из кабинета, плотно закрыв за собой дверь. Лысаков тяжело опустился на стул. И почти сразу поднял телефонную трубку, приказав Попову вновь зайти к нему. Его бессмысленный взгляд уперся в одну точку. И тут снова зазвонил телефон.

День третий

Он вышел из здания управления милиции и сразу же увидел «БМВ» и Ильина за рулем машины. Дронго подошел, сел рядом и, лишь когда автомобиль отъехал от здания милиции, сказал:

— Молодцы, ребята. Сработали хорошо. Я не предполагал, что мой визит к Лысакову может быть столь опасным.

— Когда я позвонил Викентию Алексеевичу и рассказал, куда вы пойдете, он очень встревожился и сразу же попросил меня вернуться в управление. А сам стал искать телефон Лысакова. Выяснилось, что он знал майора достаточно давно. Викентий Алексеевич считал, что это не тот человек, с которым можно договариваться. Очевидно, у него были свои соображения. Именно поэтому я и приехал сюда, а он позвонил Лысакову, предупредив его о возможных последствиях.

— Вовремя позвонил, — вздохнул Дронго, — еще минута — и меня отправили бы в камеру, откуда не смог бы вытащить даже сам министр внутренних дел.

— Он что-нибудь вам сказал? — спросил Ильин.

— Ничего. Не стал даже разговаривать. Сразу перешел к угрозам. Собственно, я ожидал нечто похожее, но такая агрессивность свидетельствует скорее о его неуверенности. И все равно мне нужно с ним встретиться еще раз.

— Вы опять пойдете к нему в управление? Он вас просто убьет. Пристрелит в своем кабинете.

— Именно поэтому следующую встречу нужно организовать в другом месте. Не волнуйся, Андрей, я не собираюсь подставлять свою голову. Мне надо знать, откуда ему известно про камеру. Если ему приказали ее изъять, то кто именно приказал? Если камерой занимался другой человек, откуда Лысаков знал о ней и почему приказал Коптевой никому не рассказывать о проводах, которые были видны под картиной?

— И вы думали, что он расскажет? — удивился Ильин.

— Конечно, нет. Мне было важно выяснить его реакцию на мои вопросы, его поведение могло о многом рассказать.

— А теперь, что теперь вам известно? — усмехнулся Андрей. — Или опыт общения с милицией отбивает всякую охоту к размышлениям?

— Не отбивает, — серьезно ответил Дронго, — это смотря какая милиция. Я не отношусь к тем идиотам, которые считают милицию или госбезопасность созданием тоталитарного государства, предназначенного для подавления инакомыслия. Во все времена и во всех государствах нужны были правоохранительные органы, регулирующие отношения между людьми и государством. Я очень уважаю труд многих тысяч честных офицеров, которые рискуют своей жизнью и подставляют себя под пули и ножи бандитов. Возможно даже, что Лысаков неплохой оперативник. У него довольно быстрая реакция, умение мгновенно оценивать ситуацию. Наверно, неплохая агентура.

— Это можно сказать о любом оперативнике, — разочарованно протянул Андрей.