Искры на ветру - Илья Витальевич Карпов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Готово, крепи ящик!
— Погодь, я сперва крышку открою, проверю! — донёсся голос Аргуса. — Сбрось лом, только в меня не попади как в прошлый раз, чтоб тебя за ногу!
Снизу донёсся скрип дерева. И кряхтение копателей.
— Ну, чего там? — Стигг опустился на колени у края ямы.
— Эээ… Не видать ничерта. Скинь лампу!
Когда и лампа была спущена по верёвке, шуршание продолжилось, перемежаясь с руганью.
— Дерьмо! Нет на нём никакого камзола, только рубаха! Спроси, точно та могила-то?
— Бабушка, говорят, нету там ничего. Ты часом могилы не спутала? Может, глаза подводят иль память не та?
— Ох, сынок, негоже так про старушку! — запричитала бабка, шамкая беззубым ртом. — Вы внимательнее там поглядите. Ты б и сам туда залез, глядишь, чего б и увидел.
Стигг вновь опустился на колени, уже жалея, что согласился на эту затею.
— Говорит, то место. Погляди получше!
— Скажи этой старой карге, что она сейчас сюда сама полезет к муженьку своему, да тут и останется, — свирепо отозвался Аргус.
— Зря он так злится. Они ж злобу чувствуют, — раздался голос старушки позади. — Всё слышат и чувствуют. Сам спустись и узнаешь.
— Что ты несёшь, плесень преснокровная! Сдаётся мне, ты нас за болванов… — слова Стигга прервал мощный пинок сзади, отправивший его прямо в недра свежераскопанной могилы. Приземлившись, судя по звукам, на Мальва, он издал громкий стон и выругался.
— Ох, ведьма старая! — прорычал Стигг. — Небось, скучно стало на старости лет? Ну я тебе покажу, как шутки шутить. Вылезу — лопатой башку отрублю и здесь же закопаю!
— Очень сомневаюсь, — донеслось сверху, но это был уже не дрожащий старушечий голосок. От этого нового голоса, низкого, леденящего душу, будто бы сам воздух становился холоднее.
— Это что ещё за дьявол? — проговорил Аргус, задрав голову. На лицо ему упала снежинка, а изо рта вырвалось облачко пара. — Никак мороз в середине весны ударил?
Ледяной голос заговорил вновь, медленно произнося непонятные слова. Стигг за свою жизнь повидал всякое: стенания вдов и осиротевших детей, изувеченные и раздувшиеся от воды тела, поеденные морскими гадами. Он считал себя человеком чёрствым, которого уже ничего не сможет напугать, но почему-то именно сейчас старого гробокопателя парализовал ужас. Когда он почувствовал шевеление под ногами, то решил, что свихнулся.
— Чтоб меня… Там… Там что-то есть! — прохрипел Аргус. Он развернулся и подобрал дрожащими руками засыпанную землёй лампу. Когда он почти отряхнул её от налипших комьев грязи, за его спиной раздался жуткий вопль Мальва. Копатель немедля развернулся. Бледный словно снег Стигг, зажмурившись, вжался в земляную стену. А к другой стене Мальва прижимал тот самый иссохший мертвец, который ещё минуту назад смирно лежал в гробу.
— Уберите! Уберите его! — вопил не своим голосом Мальв, но Аргус стоял как вкопанный, не дыша, пока костяные пальцы мертвеца впивались в лицо парня, сдирая кожу. Когда они добрались до глаз, Мальв пронзительно завизжал, задёргался и замахал руками, пытаясь сбить тварь с себя. Только тогда Аргус опомнился и вцепился в костяные плечи, в попытках спасти парня. В этот момент серый череп развернулся назад и направил взгляд пустых глазниц на копателя. От ужаса Аргус вскрикнул и отпрянул, а мертвец запрыгнул на него и вцепился зубами в горло. В панике Аргус повалился на землю, пытаясь раздавить кости своим телом. Вскоре всё стихло.
Стигг, с трудом разжал глаза. Ему казалось, что прошла целая вечность, полная невыразимого ужаса. Старый гробокопатель чувствовал, что промочил штаны, ноги словно окаменели, а тело свело судорогой от напряжения и ужаса. Треснувшая лампа, заляпанная кровью, снова оказалась на земле, а рядом лежал Аргус с разорванной шеей, беззвучно шевеля губами. Вместо голоса с них срывалось только тихое сипение и хлюпанье, а под телом копателя виднелись сломанные кости.
У другой стены, запрокинув голову, сидел бездыханный Мальв. Зияющие на месте глаз тёмные провалы были направлены к небу, а сочившаяся из них кровь казалась чёрной во мраке могилы. Возле него валялся череп мертвеца с окровавленными зубами, не подавая никаких признаков жизни. Стигг неожиданно для себя самого принялся бормотать все известные ему молитвы, вспоминая всех богов, которых только мог припомнить.
Сколько раз он видел людей в гробах, погружал их на вечный покой в толщи земли. Сколько раз из потаённых глубин разума в его сны проникали тайные страхи о мертвецах, поднимающихся из могил. Не в силах оторвать взгляда от кошмара наяву, он ощущал, как мир вокруг него погружался во мрак. В разбитой лампе догорали последние капли масла…
Вингевельд стоял на краю могилы, наслаждаясь тем, что наконец выпрямил спину и сбросил смердящие тряпки, изображавшие горб. Когда снизу донёсся душераздирающий вопль Стигга, внезапно захлебнувшийся в резком и громком хрусте, ни единый мускул на лице архимага не дрогнул.
— Как и было задумано, — удовлетворённо проговорил он. Вытянув руку вперёд, Вингевельд произнёс ещё несколько понятных ему одному слов, после чего скомандовал: — Вылезайте!
Послышалось утробное хрипение. Из ямы, цепляясь за края окровавленными пальцами, один за другим показались восставшие из мёртвых копатели. Покачиваясь и рыча, они предстали перед Вингевельдом. Безглазый Мальв с чёрным от запёкшейся крови лицом, Аргус, чья голова заваливалась то на одну, то на другую сторону, болтаясь на разодранной шее, и Стигг, которому повезло меньше всех: голова была свёрнута назад, и к архимагу был обращён лишь его затылок.
— Будем считать, эксперимент удался, — улыбнулся архимаг и обратился к самому старому из гробокопателей: — Ты, поставь голову на место!
Покачивающееся тело Стигга вскинуло руки, но вместо того, чтобы вернуть голову в естественное положение, вывернуло её ещё дальше и, видимо, не рассчитав усилий, оторвало совсем, после чего тут же повалилось на землю.
— Всё как в записях магистра Мортимера, — вздохнул Вингевельд. — При декапитации тело перестаёт функционировать. Впрочем, ничего страшного. Голова не была нужна тебе при жизни, не понадобится и сейчас. Теперь пора перейти к следующему шагу. Вы, двое, спрячьтесь в этой куче земли. А прежде постарайтесь приладить эту безмозглую голову на место. Эту проблему ещё предстоит исследовать и решить…
Глава 6
Утром девятнадцатого числа Середины весны Дракентальскую долину покинули пятеро всадников на трёх лошадях. Они обошли Зуб дракона, старую наполовину развалившуюся от времени крепость к северу от Дракенталя, и стараясь не привлекать внимания, вышли на большой драконий тракт. Эрниваль из Дорема и Драм ехали на гнедой кобыле слева от серого жеребца, которого оседлали Игнат и Рия. Ещё у пещеры маг заявил, что Бьорн учил его верховой езде, и, по счастью, он действительно неплохо чувствовал себя в седле. Позади них на угольно-чёрной лошади сидел Таринор, угрюмый и погружённый в себя.
— Нам бы ходу прибавить, — опасливо проговорила девушка, обернувшись. — Раухель наверняка выслал за нами погоню.
— Мы опережаем их, по крайней мере, на полдня, — сказал Игнат. — Наверное, даже успеем перевести дух в какой-нибудь таверне. Что скажешь, Таринор? Ты ведь здешние места наверняка знаешь лучше?
— Нет… — рассеянно отозвался наёмник, — лучше идти дальше.
Мысли Таринора были устремлены в прошлое. Он вновь вспомнил то щемящее чувство утраты, от которого старался убежать добрую часть жизни, не заводя долговременных знакомств, не задерживаясь подолгу на одном месте. Не имеющий ничего, ничего не теряет, так он считал. Но не заводить друзей в этом непростом мире он просто не мог. А значит, не мог и избежать их возможной утраты.
До последних дней он уже давно не видел Бьорна. С тех самых пор, как несколько лет назад они, пожав на прощание друг другу руки, разминулись у замка Висельное древо близ Северной пущи. Таринор отправился на запад, а Бьорн на восток. И вот, после стольких лет они вновь встретились только для того, чтобы расстаться. На этот раз навсегда.
— Полдня — это не так много, — проговорил Эрниваль, — Кони уже выдыхаются. Боюсь, скоро их придётся бросить. Но до тех пор нужно пройти как можно больше.
Сказав это, он пришпорил лошадь и понёсся
