Целуй и танцуй: в поисках любви в Буэнос-Айресе - Марина Палмер

Я готова была закричать «На помощь!». Если бы только не танцевала с ним щека к щеке. Необходимо было найти тактичный способ избежать ужина, и как можно скорее! К сожалению, когда отчаянно пытаешься изобрести предлог, чтобы не встречаться с человеком, это никак не удается. Я не нашла ничего лучше, как со всего маху лягнуть его в голень, когда он пытался вывести меня в ганчо.

— О Боже, мне та-а-а-ак жаль, Армандо! — воскликнула я в ужасе от содеянного.

— Ничего стр-р-рашного, моя дор-р-р-рогая! Ты полностью искупишь свою вину, если поужинаешь со мной на этой неделе!

Армандо, казалось, ничем было не пронять.

— Огромное спасибо, Армандо, это было бы чудесно. Но, боюсь, я уже занята на этой неделе, — прощебетала я, наращивая теплоту в голосе. Мне хотелось смягчить удар. Ну разве не очевидно? Никакой неопределенности. Однако Армандо придерживался другой точки зрения.

— R-r-r-rubia! Ты уже уходишь? Позволь мне проводить тебя!

Черт! Я попыталась уйти не прощаясь, чтобы истина достигла его понимания. Однако не тут-то было.

— Спасибо преогро-о-о-омное, Армандо. Но не стоит беспокоиться. Правда. Я поймаю такси! — Я чувствовала себя неловко и понимала, что положение становится опасным. Видимо, ясное для одних остается смутным и невнятным для других.

— Нет, нет, нет, я настаиваю, — заявил он.

Что еще остается девушке? Во мне все же таилась надежда, что, возможно, я превратно истолковала его великодушие. Аргентинские мужчины ведут себя невыразимо галантно по отношению к женщинам. Я успела это заметить, пока была в Аргентине. Они гордятся, что поступают словно кабальерос, то есть как рыцари в сверкающих доспехах, и по-прежнему открывают перед вами двери, наливают вам вино, пропускают вас вперед в любой очереди и щедро осыпают маленькими знаками внимания, на которые так падки представительницы прекрасного пола. Как было бы замечательно, если бы мужчины во всем мире следовали их примеру! И почему феминизм порой используют как отговорку, оправдывая дурные манеры? Но, кажется, я слегка отклонилась от темы.

Возможно, он просто пытается вести себя по-джентльменски, пришла мне в голову спасительная мысль, пока я залезала в машину.

Просто чудо, что мы добрались до места и не попали в аварию. Ведь он практически не держался за руль, ибо руки его были заняты тем, что поглаживали мои ноги. Я возблагодарила Небеса, когда мы наконец оказались возле моего дома! Мне хотелось выпрыгнуть из машины, и я принялась яростно освобождаться от ремня, который почему-то вдруг застрял в замочке в самый неподходящий момент, а другой рукой — дергать на себя ручку дверцы. Армандо же времени не терял: его губы уже искали мои, чтобы прижаться к ним в поцелуе. Он не оставил мне выбора. Я должна была применить силу.

— Пожалуйста, Армандо, не надо, — проскулила я так нежно, как это было возможно в подобной ситуации. Положив обе руки ему на грудь, я с силой оттолкнула его. Да, вы правы, можно было поаккуратнее.

— Ты пр-р-росто не прррредставляешь, чего лишаешься, — отрывисто бросил он, откинулся на сиденье и уставился куда-то вдаль, на ночную улицу. Что ж, язык тела помог мне. Однако Армандо чувствовал себя оскорбленным. И даже не вылез из машины, чтобы проводить меня до дверей, как поступил бы на его месте любой аргентинец. Признак того, что он глубоко уязвлен.

«Не надо было так правдоподобно отдаваться, — попеняла я себе. — Но с другой стороны, тогда бы ты не танцевала танго». Танго — это покорение и обладание. А потому ловушка в итоге неминуема.

После раскаяния меня охватил гнев: как он только мог подумать, что у него со мной есть хоть какие-то шансы? Да он смотрел на себя в последнее время в зеркало? Разве он не видит, что он на сорок лет старше меня (на тридцать пять, но какая разница?)?! И о чем только думал престарелый болван? Не иначе как только о виагре!

А потом я начала искать виноватых. Это все они, молоденькие девчонки! Они жаждут встречаться со взрослыми мужчинами. Они дают тем, кто не прочь приволокнуться, искаженное представление об их собственной привлекательности и делают жизнь менее приятной — можно даже сказать, невыносимой — для остальных. Мне вот, например, до смерти надоело отбиваться от истекающих слюной старых кобелей. Basta[22]!

27 июля 1997 года

Раньше я считалась желанной гостьей на любой вечеринке, и на меня всегда можно было рассчитывать. Все знали, что я готова развлекать соседей по столу и поддерживать разговоры на любую тему, начиная от кино и искусства, политики и общественных проблем и заканчивая религией и философией. Но те дни давно миновали. К разочарованию моих друзей, единственным, что теперь занимало мои мысли, стало танго. Боюсь, мое увлечение имело огромное (читайте: негативное) влияние на то, что некогда называли моим умением вести светскую беседу. Существует несколько незыблемых правил поведения. Например, ни в коем случае нельзя давать девушке понять, что вам до смерти надоели нескончаемые разглагольствования относительно ее ужасного бывшего. Вот так и мои друзья не решались прервать мысли, когда я принималась упоенно делиться с ними всем, что знала относительно моей любимой темы. Разумеется, я замечала, что время от времени они переглядываются и на их лицах прочитывается что-то вроде: «Тебе не осточертело?» Мне казалось, что не прошло и двух минут. Для них же, видимо, пытка длилась часами. А чего, собственно говоря, они ожидали? Я же милонгера! Кажется, так называют одержимых, которые, как и я, каждый вечер танцуют. И, как в случае с любой одержимостью, за все приходится платить свою цену.

Во-первых, ноги. С ними что-то происходит. Они буквально убивают меня. Правильнее сказать, я убиваю их. Бедняжки подверглись ужаснейшим истязаниям, и если бы могли говорить, то уже трезвонили бы по «горячей линии» защиты от жестокого обращения с ногами. Поэтому хорошо, что ноги — безмолвные страдалицы.

Однако в моем сумасшествии присутствовал и положительный момент: я полностью лишилась аппетита. Лишь время от времени запихивала в рот пару кусочков чего-нибудь съестного, чтобы мое бедное тело получило хоть какие-нибудь калории, а я не потеряла сознание под звуки танго. Зато я полностью утратила интерес к тому, что раньше являлось смыслом моей жизни: вкусной еде. Никогда прежде, даже когда меня терзали ужаснейшие любовные муки, я не теряла аппетита. И если мое нынешнее состояние можно сравнить с влюбленностью, то я никогда до этого момента не была влюблена. Какая замечательная диета! Диетологам следовало бы рекомендовать ее всем желающим похудеть.

Однако влияние моего увлечения на сон нравится мне намного меньше. Поверьте на слово, я не могу заснуть даже на минуту. (Только в офисе, здесь подобных проблем у меня почему-то не возникает.) Похоже, я постепенно стала превращаться в привидение. Или, скорее, танго преследует меня словно призрак, и поэтому мне никак не удается нормально отдохнуть. После четырех или пяти часов беспрерывного танца я без сна лежу в кровати и не могу выбросить из головы музыку. Иногда я даже не ложусь и практически пребываю в роли Одри Хепберн из мюзикла «Моя прекрасная леди». Помните, она пела: «Я танцевать хочу, я танцевать хочу до самого утра»? Так же и я кружусь по спальне, прыгаю на постели и делаю пируэты между занавесками. Вот только мое пение, в отличие от ее, не дублируют. К огорчению всех соседей.