Перворожденный - Татьяна Владимировна Солодкова

— Перелом был слишком серьезный, — спокойно ответил Дьерти. — Ни один маг не взялся, сказав, что потратит месячный запас энергии. А сам я не обладаю даром целительства.

Нэйт прикусил губу, опустив голову, уставился на свои руки, лежащие на коленях. Если бы этот человек сказал, что позволил животному страдать из жадности, он бы ни за что не согласился иметь с ним дело.

Мальчик решительно протянул руку, взял cо стола стакан и выпил молоко залпом.

— Рад, что ты согласился, — одобрительно улыбнулся Дьерти. — Можешь звать меня просто Карлос. — Он усмехнулся под удивленным и недоверчивым взглядом Нэйтана и пояснил: — Терпеть не могу церемонии…

Ее словно качало на волнах, Катрина то выныривала на поверхность, то вновь захлебывалась чужими воспоминаниями. Она уже частично осознавала себя, но никак не могла выбраться, сознание вновь начало туманиться.

— Ты можешь, сосредоточься, — шептал рядом голос, он стал ее единственным якорем в затягивающем ее водовороте. — Не цепляйся, расслабься. Я рядом, с тобой ничего не случится.

Катрина даже не смогла вспомнить, кому принадлежит этот теплый, словно весенний ветерок, голос, но она потянулась к нему, как к единственному лучику света.

— Вот так, — одобрил голос. — Молодец.

Вынырнула, задыхаясь, отчаянно хватая ртом воздух.

Катрина открыла глаза. Она стояла на коленях по одну сторону решетки, Нэйтан по другую, и он держал ее лицо в своих ладонях. Что он себе позволяет?!

Это было первой по-настоящему осознанной мыслью. Катрина ударила его по руке и отпрянула. Кровь прилила к щекам.

Но узник не обиделся, только ухмыльнулся.

— Хорошенькое спасибо за то, что вытащил.

— Оттуда, куда сам и затащил, — огрызнулась она, окончательно приходя в себя. Какой наглец! — Сам-то не горел энтузиазмом, когда лорд Дьерти предложил обучаться у него.

— У меня не было выбора, — напомнил Нэйтан.

У Катрины выбор был. Она могла прямо сейчас все это прекратить и попытаться его взломать, чтобы выудить нужную информацию. Но даже если ей удастся, что потом? Вернуться к прежней жизни, понимая, что отказалась увидеть… звезды?

— В этот раз было сложнее, — сказала примирительно. — Ты обещал, что станет легче.

— Станет, — заверил Нэйтан. — Но не с третьего раза. Возможно, с десятого.

— Поэтому это воспоминание было таким коротким? Чтобы я привыкала постепенно?

Нэйт рассмеялся.

— Я не так заботлив, извини. Это воспоминание было коротким потому, что сегодня у тебя не так много свободного времени.

Катрина опешила. По позвоночнику пробежал холодок. Что если…

— Откуда ты знаешь? — потребовала объяснений.

— Что тебя пригласили на ужин с Лаурой и Эрикой? — подсказал Нэйтан, явно наслаждаясь моментом ее замешательства, но, хвала остаткам его благоразумия, насмехался он недолго. — Не бойся, я не могу читать твои мысли. Дамы должны были вернуться двадцать третьего числа, а сегодня именно двадцать третье. У меня отличная память на даты, и я хорошо знаю Эрика. Это в его духе. Сложные политические вопросы он решает не поморщившись, а от сочетания «Лаура плюс Эрика» сходит с ума, норовит сбежать и забиться в угол.

— Негоже так говорить о короле, — возмутилась Катрина.

Нэйтан лукаво прищурился.

— Донесешь?

Она поморщилась.

— Конечно, нет. Думаю, он хорошо тебя знает и не удивится.

Она замолчала, заметив, что выражение лица Нэйтана изменилось: стало серьезным, насмешка исчезла. Он задумчиво провел ладонью по шершавым прутьям решетки.

— Выходит, не так хорошо, — произнес и снова улыбнулся. — Знал бы лучше, еще бы кандалы нацепил. — И сверкнул глазами в ее сторону.

Знал бы лучше, не поверил бы в то, что Нэйтан связан с заговором, вот что он хотел сказать, поняла Катрина. Но была ли это искренняя печаль или очередная игра, судить бы не взялась. То, что когда-то Нэйт был добрым мальчиком, она теперь знала, но понятия не имела, в кого превратился спустя столько лет.

Нэйтан Фостер устроил побоище в Элее, вот о чем не следует забывать.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала она, отступая от камеры.

— Приятного ужина, леди Морено, — пожелал Нэйтан, но она уже не смотрела в его сторону.

Вернувшись из подземелья, Катрина приняла ванну и стала собираться к ужину заранее, чтобы не упасть в грязь лицом перед королевской семьей.

По дороге в свои покои она встретила Филиппа и рискнула изменить своему прошлому решению: не читать приближенного к правителю слугу. Остановив мужчину в неизменной синей ливрее, дотронувшись до его плеча и задав ему несколько невинных вопросов, чтобы потянуть время, Катрина таки коснулась его сознания, стараясь отсеять ненужное и не углубляться в то, что ей знать не положено. А так как она не читала ничего из того, что бы Филипп хотел скрыть, то он ничего не заметил.

В итоге узнала, что Эрика — сестра короля, родившаяся с ним в один день с разницей в несколько минут, одаренная, как и все Финистеры, не считая самого нынешнего правителя. Эрика должна была выйти замуж за какого-то принца, но незадолго до свадьбы случился скандал, подробности о котором Филиппу были неизвестны, и помолвку расторгли. Эрику спешно выдали замуж здесь, в Ареноре, выбрав в мужья мага из древнего рода, имеющего большое влияние на востоке страны. Овдовев несколько лет назад, Эрика вернулась в замок своего брата и с тех пор, по мнению Филиппа, умирала от скуки.

Лаура же — леди Лаура Робердон, невеста короля, дочь наместника Западной провинции, после объявления помолвки еще в прошлом году отправленная родителями к жениху, чтобы лучше его узнать. Как Катрина поняла из обрывочных знаний Φилиппа, именно в Западной провинции чаще всего происходили волнения, и свадьбой король рассчитывал расположить к себе самую удаленную и непокорную часть страны.

Φилипп не был высокого мнения о мозгах ни одной, ни другой, и Катрина поспешно прекратила копаться в его сознании. Это было совершенно не ее дело. В конце концов, слуга должен быть верен королю и его семье, но ни в одном своде законов не написано, что он обязан их любить.

А когда Катрина как раз