Одержимость шейха (СИ) - Рейн Миша

И все же я пытаюсь, но тут обжигающая ладонь сжимает мою талию, болезненно перемещаясь на ребра, и у меня перехватывает дыхание, а на глазах выступают слезы.

Только я ни за что не покажу ему свою слабость.

— Повернись, — припечатывает он своим басом, и я срываюсь на всхлип отчаяния, быстро мотая головой из стороны в сторону. Правда, добиваюсь лишь его грубости, и он силой разворачивает меня, не церемонясь накрывая глаза повязкой, но я даже не оказываю сопротивления потому что в данный момент слишком сконцентрирована на том, чтобы выдержать дрожь в коленях. Как только он завязывает ее, внутри у меня что-то лопается, и я дергаюсь, обрекая себя на болезненную хватку, которой он награждает мои плечи, чтобы удержать на месте.

— Я хочу видеть, — выкрикиваю я, поддаваясь панике. — Прошу, пожалуйста. Я не готова…

Мой голос срывается на болезненный вскрик, когда он внезапно кусает меня в область между шеей и плечом. Обжигает горячим рычанием, продолжая оставлять укусы выше. До самой скулы, смыкаясь на мочке уха, вынуждая меня задрожать еще сильнее.

— Танцуй, — его голос охрип, и я улавливаю, как сгущается вокруг нас воздух, а потом он снова кусает меня за шею, и я ахаю, срываясь на частые вздохи. — Танцуй, иначе я сожру тебя.

Жар, исходящий от мужского тела, исчезает, и остаются лишь всполохи от укусов на коже, они будто пульсируют, расплываясь кругами все дальше и дальше.

На долю секунды мне даже показалось, что я испытала что-то граничащее с удовольствием. Но это было мимолетное мгновение, подобное капле дождя, упавшей в пламя. И все же я успела почувствовать это сквозь десяток эмоций, обрушившихся на меня со всех сторон, когда этот мужчина действительно попытался откусить от меня кусок.

Громкий хлопок вынуждает меня вздрогнуть, и я падаю на колени, прежде чем вокруг разливается очаровывающая с первых аккордов музыка.

Взволнованная каким-то странным предвкушением, я плавно опускаюсь на лопатки, вытягивая над собой руки, и волнообразными движениями трогаю сгущающийся вокруг воздух, а когда соприкасаюсь с холодным полом обнаженной спиной, выгибаюсь, подрагивающими движениями медленно играя животом и бедрами.

Переворачиваюсь в сторону господина и, удерживая себя на одной руке, извиваюсь, подобно кобре под дикие звуки флейты, рассекая уже искрящийся воздух водопадом своих волос. Снова и снова, задыхаясь в страстном голосе собственного тела.

Я ничего не вижу, однако мои чувства обострены как никогда, и что-то мне подсказывает, что эта повязка совсем не для того, чтобы не видеть чудовище, наблюдающее за мной, а лишь, чтобы чувствовать себя и каждое движение, которое объединяет меня с чарующим танцем в единое целое.

Я будто знаю заранее каждый свой шаг и не останавливаюсь ни на секунду, совершая в такт музыке дерзкий и в тоже время мягкий выпад на носок. Я выплываю бедрами вверх, на свободу, за руками, извивающимися над головой, как крылья райской птицы.

Ощущая нарастающее в груди волнение и адреналин, внезапно толкающий меня на грань безумства, я забываю обо всем, впитывая то, что мне дает околдованное музыкой тело.

Дыхание неровное, дрожь, пронизывающая до костей... Кажется, еще немного, и я исчезну от переполняющих меня эмоций, но бедра сами подхватывают мелодичный ритм инструментальной музыки, с каждой секундой все больше и больше увлекая меня в сладкую сказку, и я позволяю себе забыться в этом моменте, представляя себя распускающимся бутоном загадочного цветка.

В звучащей мелодии вместо слов каждое мое движение рассказывает историю моего танца, который секунда за секундой накаляется все больше и больше, и я наконец взрываюсь ритмичными движениями, поглощенная голосом своего сердца.

Я делаю выпад назад, выгибаясь дугой, и тут же убегаю от себя, погружаясь в головокружительную череду вращений, ощущая, как в груди откуда ни возьмись скапливается жгучая радость. Она касается самых сокровенных уголков моей души, но за жалкое мгновение все рушится, когда я случайно оступаюсь и врезаюсь во что-то твердое.

Взвизгиваю от боли, сковавшей плечо, а потом слышу тяжелый лязгающий звук, который заглушает музыку и окончательно вырывает меня из кокона танца.

С трудом удержавшись в вертикальном положение, я хватаю ртом воздух, только паника оказывается быстрее, я и врезаюсь снова, но боли не чувствую, вместо этого мои ноги отрываются от земли…

Резко выдыхаю, когда понимаю, что попала в плен сильных рук, и теперь я чувствую его губы. Они настолько близко, что я дышу их жаром, но каким-то чудом нахожу в себе силы, чтобы завершить танец.

Отворачиваюсь, скрестив перед своим лицом ладони, и выгибаюсь в крепких объятьях, как горячая карамель. Но надежда, что меня отпустят на свободу, гаснет, когда широченная ладонь вжимается в мою спину и толкает так, что дрожащие руки невольно хватаются за широкие мужские плечи, спрятанные под шелковистой тканью.

Наши лица оказываются в миллиметре друг от друга, но я не вижу господина, только чувствую, что это он… по запаху, жжением проникающему прямо в мои легкие.

Сейчас я мечтаю содрать с глаз проклятую повязку, только не могу пошевелиться, скованная в жестких руках пленницей.

Дыхание становится тяжелым,не знаю, правда, чьё, мое или его, а когда он кладет мою ладонь на что-то твердое и горячее (сначала я не сразу понимаю, что это), я тут же отдергиваю руку, только это оказывается невозможным.

— Нет! — вскрикиваю. — Я не… — упираюсь свободной рукой ему в крепкое плечо, но он как ни в чем не бывало ломает мою попытку оттолкнуть и утыкается носом мне в шею, срываясь на рычащие вздохи, когда сам ускоряет движения моей руки.

Голова вмиг наполняется тяжестью, отключаясь от ужасающей реальности, но его горячее дыхание удерживает меня, врезаясь в мою плоть подобно заостренным клыкам, рычание вибрацией проходит сквозь неё, а вслед за ним и его зубы смыкаются так, что я упускаю яркий стон, вытягиваясь как по струнке.

— Отпусти… Хватит… — сумбурно шепчу в пустоту, теряясь в том, что сейчас сдавливает меня со всех сторон. — Ты нечестный… наглый… я никогда бы…

— Закрой рот и не останавливайся, — обжигает он угрожающим тоном ушную раковину, запуская свою пятерню мне в волосы.

Он пугает меня неуправляемой дикостью, кажется, что если воспротивлюсь, сломаю руку от того, что он заставляет меня насильно делать ей.

— Не вздумай убирать руку, — наконец его хватка слабеет, но я, вопреки всему, не упускаю возможности оторвать от его органа свою ладонь.

— Единственный мужчина, до которого я дотронусь добровольно, — щиплю я со всей яростью, — будет мой муж.

Но мое сопротивление приносит лишь боль и ярость в мужском голосе.

— Ты будешь делать все, что тебе прикажет твой господин,— он вновь заставляет меня обхватить ладонью его толстую длину, отчего в грудь будто сотни игл вонзаются. — У тебя нет права принадлежать другому мужчине, ясно?

— Есть! — дрожь предает. — Я невеста Джафара Аль Нук-Тума! Я принадлежу ему!

На мгновение Тень замирает, и в тишине слышатся лишь его частые рваные вздохи.

— Повтори! — глухой хриплый голос пугает еще больше, но я, не раздумывая, бросаюсь в пасть этому зверю.

— Я принадлежу Джафару Аль Нук-Туму!

— Повтори еще, — что-то в его голосе меняется, — хочу услышать это еще.

Больной. Псих.

Он заставляет меня повторять эти слова вновь и вновь, с новой силой двигая моей рукой по своему каменному члену, снова и снова. Вынуждая меня гореть в происходящем синим пламенем. Задыхаться с этим именем на своих губам. Тонуть в нарастающей тяжести между собственных ног и теряться в требовательных движениях, не сразу осознавая, что в моих штанах орудует мужская рука…

Безумие. Сводящее меня с ума. Ведь я сама теперь поспеваю за тем удовольствием, что обещают мне горячие мужские пальцы, и взрываюсь криком, который можно сравнить лишь с каким-то животным звуком. Я даже не сразу понимаю, что все это вырывается из моего горла, пока сокрушающая дрожь раздирает каждую клеточку в моем пылающем теле, а потом мою руку накрывает шероховатая ладонь и сжимает с шипением, прежде чем мне на живот выстреливает горячая струя мужского семени… На мне сперма чужого мужчины. Моя ладонь все еще сжимает пульсирующую длину, а из моих штанов выскальзывает рука господина…