Живая психология. Уроки знаменитых экспериментов - Сергей Степанов

Опыт был предельно просто. Годовалого ребенка наблюдали в естественных условиях его существования, модифицировав лишь одно из них: его не кормили, то есть не давали ему какую-то определенную пищу (которую обычно выбирает для ребенка взрослый). Разумеется, малыша не морили голодом, напротив – есть он мог сколько угодно. Более того, еду он мог выбирать себе сам из великого многообразия предложенных продуктов.

Как, по вашему мнению, повел бы себя ребенок в такой ситуации? Житейский здравый смысл подсказывает единственный возможный ответ: малыш скорее всего предпочтет «вкусненькое», примется безудержно баловать себя сладостями и т. п. В душе родителей уже, наверное, пробудился праведный гнев: «Мыслимо ли такое издевательство над ребенком? Ведь так недолго подорвать его здоровье, потому что рацион, беспорядочно выбранный неразумным младенцем, может принести ему только!»

Хочется успокоить взрослых, как это сегодня делается в титрах кинофильмов: «В ходе эксперимента ни один ребенок не пострадал». (Важно лишний раз подчеркнуть: ученые – не политики, рискованные эксперименты они сначала проводят на животных; так и тут, самыми первыми испытуемыми в подобных опытах выступили крысы.)

В данном случае, как это нередко бывает, «Здравый смысл» оказался банальным предрассудком. На самом деле, дети-испытуемые повели себя по-настоящему мудро: после нескольких проб они остановили свой выбор на тех продуктах, которые в сумме составили оптимально сбалансированный рацион.

Недоверие к вероятности такого варианта продиктовано нашими собственными, взрослыми установками. Если представить себя в подобной ситуации, то, положа руку на сердце, приходится признать: взрослый в условиях неограниченного выбора вряд ли предпочтет несоленую гречневую кашу, сырую редьку и ржаной хлеб, которые обеспечивают оптимальное и безвредное удовлетворение основных потребностей организма в питательных веществах. Скорее всего, предпочтение будет отдано крабам под майонезом, пряным копченостям и ананасам в шампанском, со всеми их неблагоприятными последствиями для пищеварения, фигуры и т. д.

Чем это объяснить? Слишком много факторов – преимущественно социальных – влияет на наш выбор! Мы прочно усвоили, что удовлетворять голод черной икрой лучше, чем черным хлебом, и если предоставляется такая возможность, спешим ею воспользоваться.

Потом же, когда от талии остались одни воспоминания, а недуги, напротив, стали печальной реальностью, «беремся за ум» и начинаем морить себя голодом (что тоже вряд ли разумно). А оказывается, пример с самого начала надо было брать с «несмышленышей», которые еще не успели набраться наших предрассудков. И тем более не надо им эти предрассудки приписывать. Ибо человек сам изначально знает, что ему необходимо, что для него лучше, и лишь последующие социальные наслоения замутняют это подлинное здравомыслие. И это недвусмысленно выявляют объективные психологические опыты. Испытуемым давали отведать равноценные по вкусовым качествам продукты, расфасованные с обозначением цены – высокой, средней и низкой. Никто из участников эксперимента не заметил подвоха, все без исключения назвали самый дорогой продукт самым вкусным!

Человек не рождается с этой иллюзией, он приобретает ее по мере знакомства с миром денежных отношений. Но эта иллюзия, внедрившись в сознание и даже подсознание, укореняется там очень глубоко. Само слово «дешевый» не столько означает для нас «стоящий немного денег», сколько служит синонимом понятий «низкокачественный», «скверный». А уж дорогой – тем более! Оно несет в себе такой сильный эмоциональный заряд, что мы, не замечая всей абсурдности этого, относим его и к людям.

С поговоркой «Не в деньгах счастье» готовы согласиться большинство людей – и богатых, и бедных. Бедные – ради самоуспокоения, богатые – просто потому, что деньги у них уже есть, а вот счастье – далеко не всегда.

Психологические исследования позволяют уточнить эту народную мудрость и… нет, не опровергнуть, а пожалуй, вывести нас на новый уровень ее понимания. Оказывается, в деньгах заключено если не счастье, то какой-то мощный стимулятор нашего настроения и поведения, способствующий жизненной активности и душевному подъему.

Как велика мелкая монета?

Казалось бы, предметы окружающего мира мы воспринимаем вполне объективно, умеем довольно точно оценить размеры, расстояния и промежутки. Однако, как показали исследования, наше видение мира во многом обусловлено представлениями навязанными нам обществом.

Еще в начале прошлого века группа ученых исследовала особенности восприятия формы и размера. В качестве эталона была выбрана копеечная монета. Детям предлагалось несколько бумажных кружков, незначительно различавшихся по величине. Требовалось выбрать кружок, диаметр которого соответствовал диаметру копейки.

По сути дела, изучалась точность восприятия размера. Но полученные результаты дали повод для размышлений, далеко выходящих за рамки психофизики. Прежде чем с ними ознакомиться, попробуйте сами провести подобный простой опыт.

Попросите кого-нибудь из друзей в порядке испытания глазомера оценить диаметр современной копеечной монеты. Можете смело биться об заклад, что ответ будет неверный. Типичный ответ тех, кто никогда из любопытства не измерял копейку, – 10 миллиметров. 12 миллиметров называют крайне редко. Правильный же ответ – 15 миллиметров – встречается с недоверием и с требованием сейчас же произвести замер. Поразительно, что диаметр копейки никогда не преувеличивается. Почему?

На этом примере видно, как трудно отделить один из признаков хорошо известного нам явления от других его характеристик. Пытаясь оценить диаметр копеечной монеты, мы одновременно актуализируем наши знания об ее покупательной способности, столь ничтожно малой, что мы невольно распространяем эту малость и на ее физические свойства.

А что же обнаружили психологи столетие назад? Оказалось, что дети из небогатых семей при выборе всегда указывали на кружок покрупнее. Ведь в их сознании даже копейка обладала немалой ценностью. А вот дети из обеспеченных семей выбирали кружок помельче: копейку они воспринимали в буквальном смысле слова как мелочь.

Почему лжет свидетель?

В одном кинотеатре поставили следующий опыт. Собрали около 500 человек и показали им по-настоящему интересный детективный фильм. Затаив дыхание, все внимали происходящему на экране. Вот удобный случай проверить, какая информация останется в памяти свидетеля и какова она.

О целях опыта предварительно была поставлена в известность половина зрителей, и они довольно точно рассказали о внешности героев, о том, как они были одеты, о цвете волос и марках автомобилей. На вопросы с подвохом треть всех опрашиваемых ответила ошибочно. Среди вопросов с подвохом были такие:

Опишите палку такого-то участника событий.

Костюм высокого человека с пистолетом был красным?

Во время ссоры человек низкого роста был слева от машины или справа?

Подвох состоял в том, что на самом деле ни у кого из героев фильма во время драки не было палки. Мужчина в красном костюме не был вооружен. А автомобиль был оставлен участниками ссоры на соседней улице.

И хотя все зрители во время демонстрации фильма были поглощены сюжетом, хотя самой выразительной сценой была схватка и невозможно было не обратить на нее внимания, многие подтвердили наличие и палки, и сомнительного пистолета и даже сообщили о них некоторые подробности. Нашлись и те, кто указал местонахождение человека низкого роста около отсутствующей машины.

И еще один случай. Во время лекции между двумя студентами произошла ссора, которая вскоре приняла такой острый характер, что один из спорщиков выхватил нож. К счастью, его остановили. Позже произошло обсуждение происшедшего. Многочисленные свидетели дали различные показания. Атмосфера во время разбора происшествия стала накаляться, и тогда профессор, который преподавал право, признался студентам, будущим юристам, что этот инцидент возник по его указанию. Он хотел показать, что часто одно и то же событие может восприниматься по-разному или с разными деталями. А будущим судьям и адвокатам полезно иметь собственный опыт такого рода.

В приведенных случаях никто не хотел приукрашивать, преувеличивать или переиначивать факты. Никто не намеревался лгать. Да и смешно было бы лгать перед лицом такого скопления свидетелей. Дело в том, что воспоминания и восприятие очень индивидуальны, а наша память и мышление обусловлены множеством психических особенностей. То, что мы запоминаем или забываем, во многом зависит от наших склонностей, от жизненного опыта.

Всякое новое переживание может пробудить в нас другое, похожее, испытанное когда-то прежде. Эти два переживания зачастую так переплетаются в памяти, что потом трудно бывает различить их и по значению, и по силе. Рассказывая об одном событии, мы добавляем детали другого, рассказывая о втором случае – что-либо опускаем, так как нам кажется, что это относится к первому.