Пугачев и Екатерина - Владимир Буров

Орловы сидели за соседним столом в углу сзади. Так было расписано. Чтобы легче было защищать стол Принцессы от пьяных доброжелателей, а также от возможных врагов.

– Мы будем рядом, но как бы в стороне, – сказал Григорий Орлов.

– Да, дорогие мои, тем более, самые большие столы на шесть персон.

– Ну, это-то не проблема, мы могли бы подсесть с краю, – сказал Григорий.

– Более того, мы бы сели и внизу, – добавил Алехан.

– А уместились бы там? – Графиня Шаргородская подняла скатерть и деловито заглянула под стол.

– Во Франции столы бывают даже на восемь персон, – сказала Графиня Брюс. – Кстати, – добавила она, – Княгиню Лену Куракину надо было посадить рядом с Графом Шуваловым, а то она сидит за четырех местным столом одна одинешенька.

– Пожалуй, я пересяду к ней, – сказал Григорий. Точнее, хотел сказать, но не мог пока. Он был еще только адъютантом Графа Шувалова, официального любовника Елены Куракиной. Но ананас, который был не на каждом столе, пока резать не стал. Авось пригодится и сегодня.

После рыбных блюд: осетрины и семги, начались танцы. Ребята могли приглашать девушек от других столов, и даже, наоборот:

– Дамы кавалеров. – Хотя многим это было непонятно, драка возникла только один раз. Граф Румянцев подошел пригласить Софию на танго. Это был новый танец. Он был известен уже несколько месяцев. Но исполнение его в общественных местах пока запрещалось. Сегодня он был разрешен. Более того, никто не мог отказаться от приглашения.

Граф Румянцев подошел, и протянул руку Софии. Это был ритуал. Он означал просто, что танцы начались. Но Эм Великолепный этого не знал. Он отвел руку Графа, и сказал:

– Я первый.

– Он занимал? – спросил Румянцев.

– Не успел еще, но… – хотела что-то добавить София, но не успела: Румянцев закрыл ей рот рукой.

– Не надо ничего говорить, – сказал он. И добавил: – Я разберусь сам. – И Румянцев поднял руку, чтобы ударить, а скорее всего, просто, чтобы отстранить Эма Счастливого, – как он сам себя теперь называл. Это Со придумала называть его Эм Великолепный. Тут Эм поднырнул под руку Графа, поднял на плечи, и бросил в сторону, а вышло на стол Орловых. Эти ребята, чтобы их опять не обвинили, как зачинщиков драки, сразу убежали, и сели за стол Княгини Куракиной, где она скучала в одиночестве.

Румянцев встал, отбросил в сторону шпагу, закатал рукава, и предложил Великолепному:

– Иди сюда-а! – И добавил, обращаясь к Со: – Я сверну ему шею.

– Может не надо, – сказала Да. Остальные дамы, а именно Шаргородская и Брюс одновременно предложили руки Графу Румянцеву. В том смысле, что вышли в проход, и поманили за собой, согнутыми в знак согласил указательными пальцами.

– С такими, – выругался Граф, – не танцую.

Тогда дамы, мило улыбаясь, и тоже закатав рукава, подошли к Румянцеву и избили его. Одна сначала ударила коленкой в пах, другая тоже коленом в нагнувшееся поближе к полу лицо. Потом девушки обняли друг друга, как лучше подруги, приподнялись, и одновременно распрямили одна левую, а другая правую ногу. Как ядра из мортиры, каблуки со звоном ударили в бронированную грудь Графа.

– Он пришел в кольчуге, – сказала Даша. – Думаю, заранее готовил эту подлянку.

– Сегодня праздник, – сказала Со, – не делайте ему больше ничего плохого. Просто пусть встанет в общую очередь. А уж там, что достанется – то достанется.

Глава шестая

1

И вот тут оказалось, что билеты были розданы только на места за столами, на остальные аттракционы Разумовский не успел отпечатать пригласительные. Точнее, он их заказал, и Перфильев даже унес заказ в подпольную типографию, но печатник не приложил к этому делу ни ума, ни фантазии. Как было написано, так все и отпечатал. А именно:

– Без номеров, и без указания номера. – Какого номера? Ну, просто очереди были по номерам. Единственно, что успели всех предупредить, что перед входом в номер необходимо будет переодеться в другую одежду.

Дамы в коротких, выше колен юбках, а мужчины, без сапог, только в лакированных бальных туфлях, брюках не до колен, а до самого пола, в цветных рубашках, распахнутых на груди, без орденов, галстуков и других знаков отличия. Это во все очереди, кроме первой. В первую только по специальным пригласительным, где было написано, что только в бриллиантовых халатах. Гришка, когда получил такой пригласительный билет, спросил своего брата:

– Бриллиантовый – это какой?

– Весь в бриллиантах, – ответил Алехан.

– Не может быть. Столько бриллиантов ни у кого нет.

– Значит… – Алексей задумался, – надо надеть серебристые халаты, украшенные бриллиантами. Немного, немного, штук шесть хватит. Мэй би, даже пять. – И добавил: – Тебе никто ничего не говорил?

– Нет.

– Тебе надо было спросить у Куракиной, она все знает.

– Да?

– Да, Сосо во всем советуется с Графом Шуваловым.

– Та не! Вряд ли. Хотя он до сих пор генерал-фельдцейхмейстер. Забрал себе всю рыбу.

– И сигары.

– Даже соль.

– Вот посмотрим, точно тебе говорю, обед будет не до соленый. А почему?

– Почему? Думаешь, за соль платить уже нечем?

– Та не, скорее всего, ради диеты.

– Думаю, все-таки, он думает, за соль ему не доплатили. Надо посоветовать Сосо, чтобы увеличить взнос за патент на соль. Только как?

– Надо проверить новенького, этого Эма Великолепного. Пусть наедет на Шувалова.

– Я подумаю, как это лучше ему предложить.

– А че думать? Надо разозлить Шувалова, пусть вызовет на бой Эма.

– А мы подстроим, чтобы Эм Счастливый выиграл. Ведь он называет себя именно Счастливым.

– Думаешь, правда, счастливый?

– Проверим.

Далее, продолжение банкета.

2

– Я здесь стоял, – сказал Граф Шувалов.

– Ты спутал, батя, – ответил Эм. – Здесь вся очередь расписана.

– В пригласительных. У тя, есть пригласительный-то?

– Так есть, конечно, – ответил, немного заволновавшись Граф. Он понял, что забыл пригласительный в камзоле, который снял, чтобы надеть серебристый халат.

Видя, что Граф растерянно хлопает себя по карманам, Эм спросил:

– Может, вам не сюда?

И добавил:

– Есть еще две официальные очереди.

– К кому и кому?

– Одна к Шаргородской, другая к Куракиной.

– Да вы, мил человек, меня с кем-то спутали, – почти радостно воскликнул Шувалов. – Я не мог получить пригласительный билет ни к этой старой вешалке Шаргородской, ни к благородной Елене Куракиной.

– Почему?

– И знаете почему? Они обе уже надоели…

– Хуже соли и табака! – высказал предположение Эм.

– Так вы знаете, кто я?

– Возможно.

– Тогда уступите мне ваш пригласительный. Кажется, я забыл свой в бальном камзоле. У вас какой номер?

– Семнадцатый.

– Семнадцатый, – констатировал Граф. И добавил: – Далеко. Впрочем, номер, действительно, счастливый. По блату дали?

– Нет, по-честному.

– Это как?

– Просто вытянул по жребию.

– Из чьи рук тянул?

– Просто из общего барабана.

– Как все, значит. Это барабанная политика мне не очень нравится. Впрочем, я вам не верю. Итак, можете ли вы отдать мне ваш билет?

– Это не простой вопрос, – ответил Эм Счастливый.

– Я не понимаю, что в нем сложного? Вы мне пригласительный, а я…

– А вы мне?

– У вас какой номер?

– Я уже говорил вам, это очень счастливый номер…

– Да я помню, помню, семнадцатый. Просто я хочу подчеркнуть:

– У вас семнадцатый, а я поставлю вас по блату первым. Просто у другую очередь.

– Не получится.

– Почему?

– Очередь уже давно идет. И если вы меня и поставите, то далеко не первым.

– Ну, не первым, – Граф повернулся, и пальцем посчитал оставшихся в очереди у противоположной высокой голубой двери. – Седьмым, – добавил он. – Вы спросите, как я вычислил номер, который должен войти следующим в эту голубую дверь? Не отвечайте. Просто. Я заранее посчитал, сколько всего народу заняло места к этой голубой двери. Вы спросите, зачем? Отвечу:

– Это практически очередь в мою Приемную. Нет, нет, не подумайте ничего такого. Они все хотят получить права на мелкооптовую продажу соли, табака или рыбы. Рыбу любите?

– Осетрину люблю.

– Первой свежести?

– Конечно. Более того, я вообще считаю, что никакой другой свежести не бывает.

– И вы правы, молодой человек. Ее не просто не бывает, ее в принципе не существует.

– Если так, – остроумно подумал Эм, – почему вы сами не хотите ее сегодня попробовать?

– Так это… – растерялся Граф. Но тут же хлопнул себя по лбу: – Пробовал уж, – улыбнулся Шувалов.

– То есть, как?! – почти ужаснулся Эм. – Как успел?

– Да вот так вот, – отвечает, – улетел.

– Ничего не понял, – ответил Великолепный.

– Не обращайте внимания, я это сказал просто так, для рифмы. Знаете, что такое рифма?