Тайны старой аптеки - Владимир Торин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Постепенно уже весь комбинезон покрылся зеленой слизью, мерзкая липкая жижа проникла под перчатки и в ботфорты — должно быть, в них были дыры.
С каждой новой минутой, проведенной в клоаке, Джеймс все сильнее ощущал, что будто бы и сам срастается с ней — превращается в один из этих комков ила. Порой он задирал голову и с надеждой глядел в квадратный проем люка, за которым было утро, за которым не было этого зловония и этой слизи. А потом опускал голову и возвращался к работе…
Ил и грязь в корзине постепенно дошли до краев, а потом начали расти горкой. Джеймс, как мог, отталкивал от себя мысль, что вскоре ее придется поднимать наверх, — пока что он не представлял, как сделает это в одиночку.
А затем наконец произошло то, чего он так ждал. Джеймс схватил очередной ком, и вода у его ног забурлила. Откуда-то снизу донесся гул труб, как будто по ним пошла вода.
«Кажется, я нашел сток!» — обрадованно подумал Джеймс.
Он наклонился и принялся шарить под ногами. Пальцы нащупали решетку. Вода медленно уходила вниз через освобожденные прорези — и все же сток до сих пор почти полностью был забит. Джеймс принялся торопливо собирать то, что налипло на решетку, и вдруг понял, что между прутьями что-то застряло. Обхватив склизкое месиво, он крепко сжал его и потянул. Ком будто сопротивлялся, не желая вылезать, и Джеймсу пришлось подключить и вторую руку.
Приложив недюжинные усилия, он вытащил — почти вырвал — застрявший предмет. В тот же миг вода над стоком начала закручиваться водоворотом и потекла в глотку трубы. Преграда была устранена — вода убывала довольно быстро.
Джеймс с облегчением глядел на то, как уровень этого зеленого болота понижается. Вот оно уже ниже коленей, а вот — у щиколоток.
Когда вода с чавкающим звуком окончательно исчезла за небольшой круглой решеткой, обнажив каменный пол, Джеймс уже собирался было положить ставший причиной засора ком в корзину и вдруг заметил, что в некоторых местах он странным образом блестит. Под налипшими илом и волосами был какой-то металлический предмет.
Джеймс начал освобождать его, снимая слой за слоем склизкие волосы («И почему здесь столько волос?!»), и вскоре с удивлением понял, что держит в руке ключ. Ключ был довольно необычной формы: гладкий металлический стержень-мундштук и плоская головка с двумя ушками и круглыми отверстиями в каждой.
«Да это же заводной ключ!» — подумал Джеймс — он видел такие штуковины прежде: они служили, чтобы заводить механические игрушки, вот только этот ключ был довольно большим, как будто и «игрушка», для которой он предназначался, была весьма крупной.
Помимо самого ключа, под налипшим илом скрывалось еще кое-что: в одно из отверстий головки было продето кольцо, на котором висел крошечный цилиндрический футлярчик, размером с мизинец.
— Как ты оказался в клоаке? — пробормотал Джеймс, вертя ключ в руках. Он уже взялся за колпачок, намереваясь открыть футлярчик, как тут наверху раздались шаги. Кто-то подошел к люку и навис над проемом, заглядывая вниз.
— Лемюэль, это вы?! — позвал Джеймс.
Тот, кто стоял у люка, не ответил. Джеймс попытался протереть стеклышки защитных очков, но они от этого стали лишь грязнее. При этом ему вдруг показалось, что в люк заглядывает вовсе не кузен.
— Я уже прочистил засор и собирался подниматься…
Договорить Джеймс не успел. Стоявший наверху человек наклонился и быстро закрыл крышку. Лязгнул задвигаемый засов.
Джеймс опешил: «Меня заперли?!»
— Что вы делаете?! — крикнул он.
Ответом ему был хриплый смех. Так ехидно и самодовольно мог смеяться только один человек…
Джеймс бросился к лестнице и покарабкался по скобам вверх. Добравшись до крышки люка, он замолотил в нее кулаком и закричал:
— Это не смешно! Откройте! Выпустите меня!
Выпускать его явно не собирались… Прекратив стучать, Джеймс прислушался: кажется, с той стороны люка больше никого не было.
Он снова принялся бить по крышке:
— Выпустите меня! Мадам Клопп! Откройте!
Джеймс начал звать на помощь, надеясь, что кто-то услышит, вот только переулок за аптекой представлял собой место, в котором вряд ли мог оказаться какой-нибудь случайный прохожий. В отчаянной попытке выбраться, Джеймс попытался выбить крышку плечом, но добился лишь того, что ушиб упомянутое плечо.
Он звал и звал, пока не охрип, и с каждым утекающим мгновением ему все сильнее начинало казаться, что никто его отсюда не выпустит. Никогда. Никто не придет на помощь и не услышит.
И все же кое-кто услышал.
Неожиданно лязгнул засов, и крышка поднялась. На Джеймса, удивленно почесывая бакенбарды, глядел тот, кого он меньше всего ожидал увидеть.
Констебль Тромпер прищурился.
— Знакомые уши. Это ты, пёсик? Что ты там делаешь?
— Меня кто-то здесь запер! — воскликнул Джеймс. — Кажется, это была мадам Клоп!
— Эй, поосторожнее с обвинениями, — сказал мистер Тромпер. — За клевету можно и в Хайд угодить.
Джеймсу было все равно. Он выбрался наружу и сорвал с лица противоудушливую маску с очками. Лихорадочно задышал, пуская в легкие свежий уличный воздух. Пока он был под аптекой, наволокло тумана — переулок в нем скрылся почти полностью.
— Что ты там вообще забыл? — спросил констебль, с подозрением глядя на Джеймса.
— Я чистил клоаку по поручению мистера Лемони, — возмущенно ответил тот.
— Он нанял помощника? — буркнул Тромпер, хмуро глянув на заднюю дверь аптеки. — Это нехорошо.
— Почему нехорошо? — удивился Джеймс.
— Что ты знаешь о делах мистера Лемони, пёсик? Что он тебе рассказал?
Джеймс мгновенно забыл о своих невзгодах. Напряженно глядя на констебля, он осторожно начал:
— Почти ничего, сэр. Я ведь только приехал. А что за дела вы подразумеваете? Аптечные? Или что-то… — он замялся, — не совсем законное?
Констебль усмехнулся.
— Это Габен, пёсик, и здесь даже самая распоследняя крыса в своей крысиной норе творит что-то незаконное.
— Насколько я знаю, мистер Лемони — добропорядочный джентльмен и не занимается ничем…
— То есть сюда не приезжают по ночам различные шушерники, вроде ржавоголовых Свечников? — перебил констебль. — И не привозят никакие запрещенные
