Сезон Маршей - Дэниел Силва

Большую часть жизни Жан-Поль Делярош провел во Франции, но при этом он совсем не был французом. Делярош работал на КГБ, где значился под кодовым именем Октябрь. Зона его оперативной деятельности охватывала Западную Европу и Ближний Восток; его задача формулировалась просто: сеять хаос в НАТО, содействуя росту напряжения во входящих в его состав странах. После крушения Советского Союза, когда преемник КГБ, Служба внешней разведки, стараясь произвести благоприятное впечатление на мир, отказался от услуг таких, как Делярош, последнему ничего не оставалось, как заняться частной практикой. В самом скором времени он стал самым успешным и самым высокооплачиваемым из работающих по контракту киллеров. Теперь Делярош работал только на одного человека, называвшего себя Директором и платившего ему миллион долларов в год.

Над скалами еще висел туман, когда Делярош, оседлав маленький итальянский мотороллер, уже катил по узкой дороге, вьющейся вдоль берега над заливом Панормос. Он позавтракал в таверне в Ано Мера — рыба, рис, хлеб и салат с оливками и вареным яйцом, — после чего отправился на расположенный в центре деревни рынок. Несколько арбузов поместились в большой бумажный пакет, который Делярош, продолжив путь, держал между ногами.

Пустынная дорога привела его в безлюдные холмы над заливом Мердиас. Делярош остановился у громадного, вросшего в землю камня. Достав из пакета первый арбуз, он поставил его на камень примерно на высоте человеческого роста, а еще три арбуза разложил на дороге с промежутком в двадцать метров. Проехав по дороге метров двести, Делярош развернулся и остановился. «Беретта» лежала в кобуре под левой рукой. Он натянул черные кожаные перчатки, лежавшие во внутреннем кармане и огляделся. Годом раньше человек, которого ему поручили убить, прострелил Делярош правую руку. Впервые за всю свою карьеру профессионального киллера он не выполнил условия контракта. Пуля оставила на руке уродливый шрам. Ему не составляло труда изменить внешность — отрастить бороду, носить солнцезащитные очки и шляпу, перекрасить волосы, но шрам на руке можно было только спрятать.

Мотороллер вдруг сердито рыкнул, сорвался с места и понесся по дороге, оставляя за собой облако пыли. Ловко маневрируя между камнями и выбоинами, Делярош снял с руля правую руку, достал пистолет и навел на приближающуюся мишень. Три выстрела прозвучали один за другим.

Он остановился, развернулся и вернулся, чтобы взглянуть на мишень.

Все три пули прошли мимо.

Делярош тихонько выругался и попытался проанализировать ситуацию, чтобы найти ошибку. Посмотрел на руки. Никогда раньше он не надевал перчатки — они мешали ощущать оружие, снижали чувствительность ладони и пальцев. Делярош снял их, сунул «беретту» в кобуру, вернулся к исходному месту и развернулся.

Лавируя между арбузами, он пронесся по дороге, выхватил пистолет и выстрелил в мишень. Арбуз разлетелся ярко-красными брызгами.

Не останавливаясь, Делярош поехал дальше.

Ахмед Хусейн снимал квартиру в приземистом четырехэтажном доме в Ма’ади, грязном, растянувшемся вдоль берега Нила южном пригороде Каира. Хусейн был мал ростом, меньше пяти с половиной футов, и не отличался крупным телосложением. Волосы он носил короткие, бороде предоставлял полную свободу расти так, как ей вздумается. Еду ему приносили в квартиру, там же Хусейн принимал посетителей, а из дому выходил пять раз в день только для того, чтобы помолиться в находящейся через улицу мечети. Лишь изредка он захаживал выпить чаю в соседнюю с мечетью кофейню, чем вызывал недовольство охранников, предпочитавших, чтобы их подопечный сразу возвращался в квартиру. Иногда, отправляясь в мечеть, вся толпа — секьюрити не были профессионалами — усаживалась в синий «фиат», но чаще они шли туда пешком.

Все это было в досье.

В Каир Делярош отправился через три дня после получения заказа, хмурым безветренным утром. Он выпил кофе на террасе над выступающим в тихое море мысом Маврос, потом доехал на «вольво» до Коры, где и оставил машину на парковочной стоянке. В Афины можно было отправиться и прямым рейсом, но Делярош решил сначала добраться паромом до Пароса, а уже оттуда вылететь в столицу. Спешить было некуда, и ему хотелось удостовериться в отсутствии «хвоста». Когда судно, выйдя из залива Корфос, обогнуло островок Делос, Делярош прогулялся по палубам, запоминая лица пассажиров.

Сойдя на берег в Паросе, он сразу взял такси до аэропорта, где сначала заскочил в телефонную будку, потом остановился у газетного киоска и наконец посидел в кафе. Не обнаружив ни знакомых лиц, ни каких-либо других признаков слежки, Делярош купил билет до Афин и сел в самолет. Удостоверившись, что среди пассажиров нет никого, кто путешествовал с ним на пароме, он облегченно откинулся на спинку кресла и до конца недолгого полета смотрел на раскинувшееся далеко внизу серо-зеленое зимнее море.

Оставшуюся часть дня Делярош провел, посещая исторические места столицы, а вечером сел на самолет, отправляющийся в Рим. Перейдя на ломаный английский с голландским акцентом, он зарегистрировался под именем Карела ван дер Стадта в маленькой гостинице неподалеку от Виа Венето.

Рим встретил его холодом и сыростью, но голод заставил выйти из отеля и пройтись под начавшим накрапывать мелким противным дождиком до знакомого по прежним визитам в Вечный город ресторана на Виа Боргезе. Официанты принесли красное вино и заставили стол многочисленными закусками: помидорами и моццареллой, тушеными баклажанами и маринованными в оливковом масле со специями перцами, омлетом и ветчиной. Когда с закусками было покончено, официант просто спросил:

— Мясо или рыба?

Делярош выбрал рыбу и съел морского окуня с вареной картошкой.

После обеда он вернулся в отель, сел за маленький письменный стол, включил ноутбук, вошел в Интернет и скачал зашифрованный файл. После ввода пароля бессмысленный набор цифр снова преобразовался в текст, содержавший последний отчет тех, кто вел наблюдение за Ахмедом Хусейном в Каире. В свое время Октябрь работал на профессиональную спецслужбу, одну из лучших в мире разведки, так что прочитав отчет, он сразу понял, что Хусейна ведут мастера высокого класса, скорее всего, агенты израильского Моссада.

Утром следующего дня Делярош взял такси до аэропорта Леонардо да Винчи и купил билет на рейс египетской компании до Каира. Там он поселился в неприметной гостинице в центре города и первым делом переоделся. Приближался вечер, когда такси доставило его в Ма’ади. Машина промчалась по Корнишу, объезжая запряженными мулами повозки и избегая встреч с бесшабашными мотоциклистами. В лучах опускающегося за горизонт солнца Нил превратился в широкую золотистую ленту.

На закате Делярош поужинал сладким горошком и выпечкой в кофейне напротив дома, где жил «объект». Муэдзин созывал правоверных к вечерней молитве, и к мечети стекались десятки людей. Был среди них и Ахмед Хуссейн, окруженный пестрой толпой телохранителей. Проводив его взглядом, киллер заказал еще чаю — план убийства уже вырисовывался.

На следующий день в назначенное время Делярош сидел на залитой солнцем террасе кафе отеля «Нил-Хилтон». Среди расположившихся неподалеку туристов и богатых египтян взгляд его выбрал светловолосого мужчину в темных очках, перед которым стояла большая бутылка пива «Стелла» и полупустой стакан. Рядом со стулом стоял черный «дипломат».

Делярош подошел к столику.

— Вы не возражаете? — спросил он по-английски с голландским акцентом.

— Вообще-то я уже ухожу, — ответил мужчина, поднимаясь.

Делярош сел и заказал ланч.

Потом переставил «дипломат» поближе.

После ланча он украл мотороллер. Хозяин оставил свою игрушку возле отеля, рядом с шумной, если не сказать сумасшедшей, площадью Тахрир, и Делярошу понадобилось несколько секунд, чтобы вскрыть замок зажигания и завести мотор. Темно-синий, покрытый слоем мелкой каирской пыли, мотороллер не бросался в глаза и находился, похоже, в хорошем рабочем состоянии. На руле даже висел шлем с темным щитком.

Он повернул на юг, в ту часть города, которая называется Гарден-Сити, миновал укрепленное американское посольство и проехал мимо запущенных, медленно разрушающихся вилл, печально напоминающих о более счастливых временах. Содержимое «дипломата», девятимиллиметровая автоматическая «беретта» с глушителем, уже переместилось в плечевую кобуру. Промчавшись по узкой улочке мимо старого отеля «Шеферд», киллер свернул на Корниш и устремился на юг вдоль Нила.

В Ма’ади Делярош оказался перед закатом и, остановившись в двухстах метрах от мечети, купил у уличного торговца плоскую пресную лепешку и пару апельсинов. Он не стал снимать шлем, зная, что ждать осталось недолго. Из громкоговорителей уже звучал, разносясь над кварталом, зычный голос муэдзина.