Бомба для монополии - Крис Пуллен

— Тупой английский ублюдок.

Гудалл гневно вскинулся, но встретил широкую веселую улыбку, мелькнувшую на худом лице под короткими желтыми волосами. Говоривший носил бежевый льняной костюм сафари и был типичным австралийцем. Судя по лицу, он был старше, чем можно было подумать, глядя на его фигуру, и Гудалл решил, что да, здесь есть еще парень, который не может смириться со штатской жизнью и берется за грязную работу, чтобы применять кое-что из тех ноу-хау, которым он научился, летая на «харриерах» и «торнадо».

— Дуг Харви. Полетите со мной, — он взглянул на их вещмешки. — Предъявлять багаж не нужно. Киньте их за сиденья.

Он провел их в кабину, всех, кроме Франко, который резво развернулся на пятках и вернулся назад. Возникло минутное замешательство — кто куда сядет. Кто сядет рядом с Дитой? Она села позади Харви. Паркер и Гудалл заняли два места сзади, но Паркер оказался напротив нее, и это означало, что он мог видеть ее профиль и болтать, наклонившись к ней. К черту все, должность должна давать некоторые привилегии.

Харви отцепил радиотелефон с консоли перед собой, нацепил наушники и микрофон. Он щелкнул переключателем, и они услышали его голос, слегка искаженный.

— Мы полетим на высоте двух тысяч метров, так что давление и температура проблем не вызовут. На месте будем предположительно через час. Погода хорошая, и хотя облака могут начать собираться, мы успеем прежде, чем начнется вечерний шторм. Кофе и напитки — позади вас, там же туалет, который, как я надеюсь, вам не понадобится. Не курить. Совсем.

Он щелкнул еще парой переключателей, затем запустил винт. Когда они оторвались от земли, Гудалл почувствовал мгновенную панику. Летал ли он когда-либо на таких маленьких самолетах? Да, однажды, из аэропорта Ньюкастла, часовая экскурсия в день рождения Джека, когда тому исполнилось десять. И ему было плохо.

Панорама, открывающаяся за иллюминаторами, скоро отвлекла его мысли от столь низменных забот. Видны были городские массивы и трущобы Сан-Хосе, Хередии и Алахуэлы, соединенные сетью дорог, длинная линия гор, рассеченная расщелинами, поросшая лесом, с вулканами, поднимающимися справа. Слева был залив с синей водой, заполняющий пространство между белым песком пляжей и полуостровом. Хотя это был только залив, это был тот же самый Тихий океан. Гудалл никогда прежде не видел его с восточного берега. Но почти сразу они повернули к северу, оставляя вулканы позади, пересекли горы в самом широком и низком месте, и на миг увидели, как пояснил Харви, Тихий и Атлантический океаны одновременно — но Тихий был уже позади, а Атлантический, в ста шестидесяти километрах к востоку, был скрыт дымкой. Теперь они направлялись к северу через холмистую равнину. Деревушки теснились на ней, окруженные полями, разделенными на квадраты. Было неясно, что же там растет — может, сахарный тростник и бананы, но вероятнее всего — маис, а еще там выращивали свиней и кур. Затем показалось пастбище больших размеров с черными коровами, крошечными, как муравьи, и редкими деревьями. С правой стороны, все чаще и чаще показывались нетронутые джунгли. Тень облака двигалась внизу, превращая изумруд и золото в пурпур и индиго. Гудалл подумал о Борнео и Папуа, но там все было другим, более плоским, ничего столь же огромного. Захочет ли Джек Глеу быть здесь? Он надеялся на это. Этот влюбленный идиот ничего не понимает в тропических лесах и всем таком, а вот Джек дело знает, и никаких вопросов.

Паркер поерзал на сиденье, отбросил вихор со лба, наклонился вперед и сверкнул своей ухмылкой через узкий проход. Дита сделала вид, что не видит, затем смягчилась. Расстояние было слишком маленьким.

— Кофе? Напитки?

Она скрестила ноги и послала им искусственную улыбку.

— Нет, спасибо.

— Кофе, Тим? Пиво? Какое?

— Если есть холодное, так лучше пиво.

Паркер, оказавшись в роли слуги для слуг, выругался, выпил залпом свой «Агилар» и вскрыл еще один джин с тоником. Получасом позже самолет пошел на посадку.

10

Широкий круг, который сделал «бивер» над асиендой, прежде чем сесть, дал им возможность разглядеть ее. В основном там были прогалины саванны, вырванные у Тропического леса, который покрывал низкий холм. За рекой с мостом были кукурузные поля и крошечная деревушка в дальнем конце, а еще вторичный лес — то есть деревья, что выросли там, где двадцать лет назад срубили старые. Луг, покрытый в конце сезона дождей высокой травой, похожей на райграс, простирался до подножия холма почти на пять километров от реки. Стадо, сотни две холощеных бычков, паслось без особого энтузиазма.

Там было две группы зданий. Почти в центре, рядом с грубо огороженным коралем, стойлами и прочими строениями того же рода видна была выстроенная в испанском стиле «финка» с белыми стенами и красной черепицей. А на пологом склоне, почти под горой, на фоне девственного леса стояло современное здание, длинное и низкое, с террасами на разных уровнях, на которых в солнечном свете позднего утра ярко зеленела трава. «Какое прикрытие, — подумал Паркер, — и не подумать, что это и есть наша база, пока мы здесь, особенно если Дита будет рядом». Тем не менее профессиональная часть его мозгов внезапно переключилась на тот факт, что здесь не было ничего похожего на взлетно-посадочную полосу.

Однако в саванне поднялась струйка голубого дыма от костров, разложенных в форме буквы Т крестьянином в косо надвинутой бейсбольной кепке, что, возможно, могло быть условным сигналом, указывающим Дугу Харви направление ветра. Ближний валок скошенной травы, метров двести в длину и метра три в ширину, предположительно был тем местом, где он намеревался приземлиться. Тот факт, что крестьянин снял кепку и принялся махать ею, подтвердил это.

— Аварийная ситуация, а, Тим? — сказал Паркер.

Но они оба перегнулись через проход, чтобы лучше видеть, как Харви справится с ситуацией, а так же, возможно, для того, чтобы первыми прийти Дите на помощь, если самолет перевернется, потеряет колесо или зароется носом в землю.

Гудалл снова ощутил вибрацию, и на этот раз она сопровождалась выбросом адреналина, особенно когда примерно в шести метрах от земли Харви сбавил скорость до критической. Но самолет мягко снизился, поддерживая хвост так, как того хотел Харви, и скользил, пока шасси не коснулись земли, подпрыгнул, поднялся снова, заурчал, вновь подпрыгнул, слегка повернулся, хвост опустился, и наконец «бивер» остановился.

— Все, друзья! Вот это я и называю — летать, — сказал Харви. — Вы не получите такого удовольствия на борту «харриера».

— Прекрасно, — заметил Паркер, снова отбрасывая волосы со лба. — Д ты сможешь поднять его в воздух снова?

— Надеюсь, да. У этой развалины большие возможности, — австралиец глянул на часы. — Пара пожилых янки ждет меня в Сан-Хосе в шесть часов, чтобы я отвез их в Пунтаренас на коктейль, так что прошу извинить меня, если я попрошу вас переместить ваши розовые щечки...

«Даже в „Соседях“ Оззи так не говорит», — подумал Гудалл.

Убедившись, что они забрали свои вещи, Харви попросил их помочь ему развернуть самолет. Дита положила ладонь на обшивку хвостовой части рядом с Паркером, и когда она встала рядом с ним, он на секунду увидел в вырезе ее алой блузы ее груди, упругие, с коричневыми сосками. Он видел изгиб ее груди и осознал, что она вполне соответствует — не просто внешне или здорово, а серьезно соответствует. Вероятно, она могла работать на себя. «Но тогда, — подумал он, — это могу и я».

Харви поблагодарил их, потряс руки и перед тем, как залезть обратно в самолет, сунул Паркеру в руки карточку.

— Ну пока. Когда вам понадобятся крылья, звоните по этому телефону.

«Бивер» взревел, завертелись винты, Харви подождал, пока люди отойдут, и самолет рванулся вперед и оторвался от земли в конце слабого подобия взлетной полосы, имея в запасе менее метра под неубирающимися шасси. Он оставил после себя быстро рассеивающееся облако оранжевого дыма, смятую траву и запах не полностью сгоревшего высокооктанового горючего. Самолет сделал над поляной разворот, покачал крыльями и улетел.

— Ладно, — сказал Паркер. — Вот парень, который знает, что делает. Что теперь? Я жду приглашения.

— Мы можем использовать старую «финку», — сказала Дита.

— А не это веселенькое местечко на холме?

— Нет.

— Ну, тогда о'кей. Веди.

Куда идти — было вполне понятно, от крытого красной черепицей дома их отделяли примерно триста метров высокой травы. Но хотя бы этот путь он мог проделать, следуя за ней, следуя за этими бедрами, обтянутыми тугими джинсами, за этими икрами, и — о! — за этими золотыми туфельками. Следом за Паркером шел Гудалл. А Гудалл думал, как отвратительно, что его командир ведет себя как беспородный пес, бегущий за сукой.

Большие отвратительные мухи жужжали вокруг. Запах скота, не такой уж неприятный сам по себе, хотя и не в такой концентрации, как здесь, сгущался вокруг них, а солнце вдруг показалось слишком жарким, хотя теперь оно прорывалось сквозь собирающиеся грозовые облака. Громыхнул гром, и пара тяжелых дождевых капель упала на плечо Гудалла, но настоящий дождь пошел только через два часа.