Мой младший сосед (СИ) - Федотова Ася

— Нет. Ну ка просвяти.

На ней светлые джинсы в облипку с высокой посадкой, топ с треугольным вырезом и легкая куртка поверх. Пялюсь в ложбинку, где прячется крошечный медальон на тонкой цепочке. Острые ключицы. Меня клинит.

— У тебя девчонка есть.

— А если бы не было? — делаю шаг к ней.

Ульяна ко мне боком.

— Ничего бы не поменялось.

— Да, почему? — взрываюсь. Подъезжает лифт. Буквально втаскиваю ее за руку и нажимаю на семнадцатый. — Я же нравлюсь тебе. Только не ври сейчас.

— Этого мало — задирает голову и смотрит прямо в глаза.

Беру ее за плечи и прижимаю к зеркалу.

— Этого достаточно — склоняюсь к волосам, вдыхаю едва уловимый цветочный аромат. Уля прикрывает глаза, ресницы подрагивают.

Двери лифтра распахиваются. Она юркает у меня под рукой и выходит. Я за ней.

— Тебе же на второй? — пятится к двери.

Замечаю, как сглатывает слюну, как сжимает пальцы.

— А чего ты разнервничалась так? — наступаю.

Глаза у нее блестят, а грудная клетка часто вздымается.

Сокращаю расстояние между нами и притягиваю девчонку за талию. Сердце внутри бухает, как ненормальное. Просто разорвет сейчас. Я так ее хочу.

Склоняюсь к губам.

— Кирилл, это полный провал — произносит возле моего рта.

— Пусть — целую в верхнуюю губу, потом в нижнюю, прихватываю.

— Нам обоим будет больно — Уля не сдается.

— Похрен — выдыхаю и провожу языком по зубам, требуя, чтобы она приоткрыла рот.

Ульяна сдается и я прижимаю девчонку еще сильнее.

Глава 16

Ульяна

Где-то на задворках сознания, пока целуемся, слышу, как лифт проезжает мимо и останавливается то ли этажом выше, то ли ниже. Голоса выходящих людей. И меня, как обухом по голове. Что я делаю? Зачем снова ведусь?

Разрываю поцелуй, упираясь руками в его грудь. Кирилл часто дышит, не понимает. Смотрит то в глаза, то в район подбородка. Потом поджимает губы. Злится.

— Я с той девчонкой расстался. Рассказал, что целовался с другой… С тобой. И она, вроде как, меня бросила.

Расстался. Пытаюсь понять, что чувствую. То ли эйфорию, то ли злость, или вообще ничего.

— И что дальше? — спрашиваю в упор.

Снова пытается поцеловать, тянется, но я уворачиваюсь и смотрю на дверь, ведущую к пожарной лестнице.

— А что ты хочешь? — понижает голос, вплетая хрипловатые нотки.

Краем уха улавливаю вибрацию у него в кармане джинсов.

— У тебя телефон звонит.

— Я знаю — цепляет пальцами за подбородок, хочет повернуть, чтобы смотрела на него, но я мотаю головой, скидывая горячие пальцы.

— Так, ответь.

Когда не удается зафиксировать лицо, пытается обездвижить, прижимается все телом. Просто наваливается, припечатывая к стене, буквально, размазывая по ней.

— Это мама.

— Тем более.

И почему я перехожу почти на шепот?

— Подождет… Не переводи тему — упирается руками в стену напротив моей головы.

— Какую тему? — корчу из себя идиотку. Оттягиваю время, хоть и бесполезно.

— Чего ты хочешь? — проводит носом по волосам, а у меня коленки слабеют.

— Домой и спать.

— Я в глобальном смысле.

— Тогда кучу денег, уехать на Бали и научиться серфить.

— Могу научить, я умею — задевает губами висок.

— Сколько у тебя талантов — язвлю в ответ.

— Да, я разносторонее развитый парень — отвечает сквозь улыбку.

— Дай мне уже пройти — начинаю нервничать и злиться. — Я и, правда, хочу домой.

— Ответь и отпущу.

— Что тебе ответить? — повышаю голос, даже забываю, что стоим в тамбуре. — Какой ответ ты ждешь? Неужели всерьез думаешь встречаться со мной? Может, мне еще и на выпускной к тебе придти?

— Я бы тебя пригласил. Буду в костюме, на заказ шили.

Так и тянет влепить по щеке.

— Это у тебя пранк такой с друзьями — дебилами?

— Они нормальные парни, я тебя обязательно с ними познакомлю.

— Ты издеваешься? — мой голос чуть не срывается на визг, как у долбанной истерички.

Я же тоже не железная, в конце концов.

Но Кирилл вмиг становится серьезным, склоняется и обхватывает мои скулы ладонями, тоже горячими и сухими. Втягиваю воздух. Пахнет мужским парфюмом. Приятным. Волнующим. Но не резким, грубым, а чуть сладковатым.

— Я серьезно, почему ты не хочешь попробовать?

— Потому что! — выпаливаю слишкм быстро, слишком на эмоциях. — Сказала же, нам потом обоим будет больно, и ни к чему это не приведет. В конце концов, мне придется съехать, чтобы не пересекаться больше, а я не хочу терять эту квартиру.

— Я сам скоро съеду, у меня однушка на Касьянова.

Он отступит когда-нибудь? Клянусь, было бы легче, если бы Кирилл уже наигрался.

— Ты серьезно не понимаешь или прикидываешься?

— Это ты слишком много думаешь, а лучше бы забила на все и приняла то, что есть.

— А что есть?

— Я тебе нравлюсь, иначе бы не позволила себя поцеловать, иначе бы давно уже отшила.

Приоткрываю рот, чтобы ответить, но Кирилл в этот самый момент вновь склоняется и целует.

Нежно, без напора, без языка, только губами.

И почему я так плавлюсь, растекаюсь, как кисель? Господи, где моя выдержка? Куда она девается, когда рядом этот парень? Это восемнадцатилетний пацан. Вчерашний школьник.

Я же старше. Именно я должна думать наперед, потому что Кирилл — сгусток гормонов. У него все на порыве, а завтра подождет, никуда не денется. Но по телу очередной табун из предательских мурашек ползет по позвоночнику и сковывает затылок.

Кирилл прав. Тысячу раз прав. Если бы захотела, отшила еще в самый первый раз, когда поцеловал. Не стала бы кататься с ним на мотоцикле. Прекратила на корню любые попытки флирта.

Но как бы я себя не уговаривала, какие бы аргументы не приводила, мне хочется. Его хочется и всего того, что он может предложить, пусть и в бездну с головой.

Поэтому я вновь принимаю поцелуй, вновь отвечаю, вновь обвиваю его шею руками.

Откидывает мои волосы и целует открывшуюся шею.

— Пойдем завтра на свидание?

— Завтра не могу, у меня срок сдачи перевода горит.

— Тогда через два дня? Как раз сдам ЕГЭ по русскому — И как отказать, когда он касается языком чувствительного места за ухом. У меня даже пальцы на ногах подгибаются. Как отыскал вообще?

— Я подумаю.

— Можно я зайду к тебе завтра вечером?

— А как же подготовка к экзамену? — зарываюсь руками в мягкие волосы. Клянусь, они у него, как шелк. Даже у девчонок не бывает таких мягких волос.

— Ты будешь моральной поддержкой, про свой расскажешь — мурлычет, как кот, добравшийся, наконец, до сметаны. Низко, гортанно.

— Только если не будешь меня отвлекать.

— Постараюсь мирно сидеть в углу.

Едва заметно киваю, на слова сил не остается, тело, точно из ваты. Мне безумно нравится целоваться с ним. Артем всегда только брал. Резко, грубо, сминая, кусая. С Кириллом все иначе. То чувственно, то нежно, едва касаясь языками, то глубоко.

— Тогда до завтра — отлипает первым, чмокает в кончик носа, поправляет мою куртку, съехавшую с плеча и довольный скрывается за дверью, ведущую на пожарную лестницу.

Как слышу вместе с удаляющимися шагами "Да, мам", "Иду, уже. Ничего не случилось" заставляю себя оторваться, наконец, от стены и непослушными пальцами открыть замок в квартиру.

Всю ночь мы переписываемся ни о чем, и я отрубаюсь только под утро. А на следующий день пребываю, точно в прострации. Занимаюсь подготовкой к экзаменам, в перерывах возвращаюсь к переводу статьи, срок сдачи которой уже завтра, еще и успеваю сгонять в универ на консультацию перед экзаменом.

В районе шести ко мне заявляется Кирилл с фирменной упаковкой пирожных из кондитерской "Монпасье", где делают самые вкусные эклеры, и двумя стаканчиками кофе.

— Привет — губы расплываются в хитрой улыбке. Завораживающей улыбке. С клыками чуть длиннее, чем остальной ровный ряд зубов.