Лорд и своевольная модистка - Луиза Аллен

— Здесь мы и не останемся, мы уедем за город, в Стейнгейт-Корт, наше фамильное поместье в Хартфордшире. Там мы на досуге обдумаем вашу тайну, отец отдохнет — там превосходный доктор, — а сестры перестанут таскать матушку по модным магазинам.

— За городом я вам не нужна. Кроме того, что я вам уже сказала, я больше ничего не знаю.

— Я вам не верю. Вы лгунья, Нелл, — возразил он, по-прежнему улыбаясь той улыбкой, какую она всего секунду назад сочла такой обаятельной. — Мы с вами оба отлично знаем: у вас есть тайны, которые вы мне не открываете.

Ей захотелось возразить: некоторые тайны остаются тайнами и для нее самой. Она плотно сжала губы.

— Вы не можете насильно увезти меня из Лондона, — наконец сказала она, понимая, что тем самым лишь усиливает его подозрения.

— Нет, могу. Как вы мне помешаете? Молодых женщин то и дело похищают, правда, им редко предоставляют такие хорошие условия. Что вы сделаете — побежите в суд и пожалуетесь на виконта Стейнгейта? Заявите, что я вчера силой привез вас к себе домой, заставил пить чай и вести беседу с моей сестрой и ее компаньонкой? А потом вы с аппетитом поужинали и без единого звука позволили служанке подоткнуть вам одеяло… Судьи просто в ужас придут от такого зверства!

— Вы решили поиздеваться надо мной, милорд. — Нелл посмотрела на него в упор. — Да, теперь я понимаю, какой дурой была, что осталась, и теперь выйду отсюда через парадную дверь. Что вы тогда сделаете?

Маркус пожал плечами:

— Если попробуете бежать, придется затолкать вас в закрытую карету, увезти в Стейнгейт, запереть там и охранять, но ведь вы не совершите такой глупости, правда, Нелл? — В глазах его уже не было веселости. — Думаю, тогда у вас все-таки появится повод жаловаться. Но как вы думаете, кому из нас поверит судья? А может, вы предпочитаете вернуться домой без охраны, надеясь, что ваш таинственный незнакомец про вас забыл? На мою помощь не рассчитывайте, я уеду за город…

Напомнив ей о неравенстве их положения, он лишь подлил масла в огонь.

— Вы считаете, что веревка была не просто глупой шуткой? — спросила Нелл, с трудом взяв себя в руки. — По-вашему, Салтертон вовсе не хотел, чтобы лорд Нарборо принял веревку за змею? За всем этим кроется нечто другое, и вы, я уверена, что-то подозреваете.

Маркус молчал так долго, что Нелл забеспокоилась. Наконец, он мрачно произнес:

— Возможно, я и ошибаюсь, но, если я прав, веревка напоминает об одной старой истории, о кошмаре, который давно следует забыть. По-моему, и вам что-то известно…

Должно быть, он заметил, как ее всю передернуло, потому что вдруг напрягся, словно читал ее мысли. Проницательные серые глаза подернулись поволокой; он понял, что попал в яблочко. Старый кошмар… Да, именно это во мне всколыхнулось. Но ведь сюда я попала совершенно случайно? Если нет, если Салтертон знает, кто я такая, — тогда ему известно и мое настоящее имя. Он знает о моем прошлом больше меня!

— Вы боитесь. — Он не спрашивал, а утверждал.

— Да, — призналась она. — Не люблю тайн. Не люблю неуверенности. А того человека я почему-то боюсь… — И вас боюсь, и ваших родных, потому что мама выговаривала ваше имя с ненавистью. Но вы все отнеслись ко мне по-доброму, и я уже не знаю, чему верить. Правда, человека, который перед ней сидел, никак нельзя было назвать добрым. Он держался властно, был вспыльчивым, слишком мужественным — и все же… — И мне не нравится то, что я вас не понимаю, — сухо закончила она, вызвав еще один его смешок. — Не желаю, чтобы меня похищали!

— Нелл, поймите же, со мной вам ничто не грозит!

Ничто? Возможно, ей не грозит опасность со стороны Салтертона. А со стороны самого Маркуса Карлоу? Почему он так заботится о ее безопасности? Он тоже что-то недоговаривает…

— Маркус, у нас с вами разные понятия о безопасности. — Как легко она выговорила его имя! И все же… Ей все сильнее хотелось поехать в загородное поместье — очутиться в большом доме, где кругом знакомые люди, а всех чужаков видно издалека.

Нелл внушала себе: она уедет всего на несколько недель, а потом вернется к прежней жизни. Но ее прежняя жизнь холодна, одинока, сурова и небезопасна. И она снова останется совершенно одна. Может, и правда поехать — совсем ненадолго? Хуже, чем есть, ей вряд ли будет. Или?..

— Хорошо, я поеду, — согласилась она.

— Благодарю вас. Попозже, когда мисс Прайс вернется, мы поедем за вашими пожитками. — Из холла послышались голоса, девичий смех. — По-моему, она как раз вернулась.

Путешествие на Дорсет-стрит нельзя было назвать скучным с самого начала. Едва усевшись в карете, мисс Прайс вскрикнула и извлекла из-под юбок маленький пистолет:

— Боже мой, что это?!

— А… — Маркус забрал у нее пистолет и сунул его в карман. — Оружие разбойника.

— У вашего разбойника неплохой вкус. Пистолет дамский, к тому же недешевый — рукоятка из слоновой кости, — заметила мисс Прайс, успокоившись.

— Несомненно, пистолет украден у предыдущей жертвы, — ответил Маркус.

Остаток пути прошел в оживленной беседе; Нелл поняла, что, хотя мисс Прайс всего лишь служит в доме Маркуса, они давние друзья и вместе им интересно.

Маркусу наверняка легче оттого, что его сестры под надежным присмотром, в то время как мать вынуждена ухаживать за больным мужем. Глядя на опрятное платье мисс Прайс, обдумывая ее положение, Нелл невольно позавидовала компаньонке.

Ей самой и в голову не приходило искать подобное место, хотя именно так поступила Розалинда. Нелл стало больно. Что с сестрой? Возможно, она могла бы устроиться на такое же место, но в то время мама нуждалась в ее заботах. Им пришлось очень тяжело — они остались совершенно одни. Потом мама умерла, и Нелл поступила на первое же подвернувшееся место, решив зарабатывать на жизнь скромным, но честным трудом.

Может, когда все это кончится, она поговорит с мисс Прайс и попросит ее совета, как стать компаньонкой в приличном доме. Правда, для благоприятного исхода нужно, чтобы все разрешилось хорошо и никто не узнал ее тайны.

— Приехали. — Маркус подал дамам руку.

Нелл новыми глазами осмотрела свой дом. Каким убогим он должен казаться ее спутникам — по сравнению с элегантным особняком на Албемарл-стрит.

— Мне повезло с соседями, — сказала она, когда они вошли и в нос им ударил запах тушеной баранины с луком. У Хатчинсов опять плакал младенец, а Билл Уоткинс, сытно пообедав, во все горло распевал свою любимую балладу.

— Это вы, мисс Латам, душечка? — Миссис Дрю высунула голову из-за двери и с любопытством оглядела двух незнакомцев. — Мистер Уэстли как раз закончил собирать квартирную плату. — Она жадно смотрела на Нелл.