Путевые заметки неудавшегося эмигранта - Чипсет

Но самое страшное, что многие русские бакинцы, переселившиеся в Россию, и там не ощущают себя дома, чувство ностальгии, порой переходящее в щемящую, тупую боль, не покидает их и там. Во-первых, было бы глупостью сказать, что Русь принимала их хлебом-солью, они и там продолжали сталкиваться с экономическими трудностями, а во-вторых, они с трудом осваивались на новом месте - жизнь-то прошла в другой республике, с другим климатом, с другими понятиями, с другим бытом и укладом, среди других людей. На адаптацию нужно лет пять-десять, как минимум, пока освоишься, обзаведешься знакомыми, связями, пока станешь считать родными стены твоего нового дома. Получаешь от уехавших письма, и все они буквально плачут, так и говорят, "кажется, что мы в гостях, и вот-вот сядем на поезд и вернемся к себе домой, в Баку", вспоминают свой родной южный город, где прошла их жизнь, во сне видят своих старых бакинских друзей и знакомых (которые-то и сами, скорее всего, куда-нибудь уехали), узкие серые улочки Баксовета, лавочки на Торговой, книжный Пассаж, увитые виноградниками и плющом, освещенные щедрым солнцем стены Монтинских двориков, Шиховский пляж, на берег которого набегают волны, Приморский бульвар, с разводами нефтяных пятен на поверхности воды, ресторан "Садко", вынесенный на дамбе далеко в море, полупустынный пейзаж солончаков, разноображенный нефтяными качалками и мутными озерцами, уютные Мардакянские дачные домики с инжиром во дворах. Люди же жили здесь, они уже привыкли ко всему этому, и именно из таких мелочей и складывается понятие малой родины... (А что, бывшие бакинцы, разве это не так? Бывшие рижане, душанбинцы, грозненцы, кишиневцы, ферганцы, ставшие волей судеб москвичами, белгородцами, волгоградцами, свердловчанами, пензенцами - разве вы не вспоминаете свою доперестроечную родину? Да никогда не поверю!)

И потом, даже когда все перебирались в Россию, это не гарантировало воссоединение семьи. Один брат, например, перебирался в Саратов, другой, с родителями - в Подмосковье, дочка его выходила замуж за еврея, уезжала в Германию. Так рушились семейные гнезда.

Знаете, когда говорят о белогвардейцах, о белоэмигрантах, мне очень понятна и близка их трагедия, их боль разлуки с Родиной - я сейчас говорю не об идеологии. Примерно то же самое пережили и мы. Кто - эмигрировал, а кто остался, но никто не стал счастливым. Уехать, допустим, можно. Но разве это счастье - жить с ощущением того, что тебе пришлось отправляться искать лучшей доли в чужих краях, бросив отчий дом? Чувствовать себя изгнанным - не важно, чем изгнанным - нищетой, национальными преследованиями, страхом перед войной, и нести эту боль всю жизнь?! Осадок все равно остается. Разве это не трагедия? Трагедия миллионов и десятков миллионов, оказавшихся чужими здесь и чужими там?

Однако уезжали не только русские. Уезжали украинцы и евреи, татары и лезгины. Поехали и семьи метисов. Потом поехали в Россию и чистые азербайджанцы. Были среди них принципиальные, в основном, русскоязычные, представители интеллигенции, да и просто приличные люди, которые, конечно же, есть в любой нации, понимающие, что так жить нельзя. Что государство, где коррупция называется уважением, а кумовство является нормой жизни, далеко не поедет. Уезжали на чужбину и те, кто попроще, из более прозаических соображений, кто-то работать разнорабочим, кто-то спекулировать, заниматься "алвером" - на заработки, надеясь вернуться. Но не возвращались. Оседали там, получали российское гражданство, даже и не думая возвращаться. Были такие, которые даже стали презирать своих соплеменников и свою историческую родину. Они там, среди чужих народов, добивались больше, чем среди своего, и добивались не "дядей", как принято на Востоке, а своими головой и руками.

"Мне тогда - сам Бог велел бежать прочь, - думал я ночами, - и у меня папка там, голый, общипанный, помощи от него никакой, но хоть будет где мне жить. Но на что бежать? И как бежать? Бросить больную мать я не могу. Она недавно пережила операцию. Ее сердце не выдержит..."- Сердце мое мечется в грудной клетке, точно птица, оказавшаяся взаперти, не зная, что делать.

И тут - такой случай. Мы все втроем переселяемся в Россию. Мне это решение тоже далось с трудом, оно было в буквальном смысле выстрадано. Наконец, в какой-то момент, мать дала свое согласие. Вот и катит сейчас меня поезд по заснеженным долам самостийной Украины.

x x x

В дупель накачанному арагом Валерию с его газовыми горелками мы помогли слезть с поезда, где он был встретчен своими детьми. Детьми, в которых перемешались три крови: украинская, азербайджанская и армянская, но которые мыслят и говорят на русском языке.

В вагоне стало совсем холодно. Я выпил чаю и, закутавшись в одеяло и дубленку, уснул.

Под Харьковом меня разбудил Эмин. Было часа три ночи. Я собрал свои вещи, попрощался с проводниками и сошел с Эмином на Харьковском вокзале. Было довольно морозно - плевок замерзал сразу. Какой красивый в Харькове вокзал! Самый красивый изо всех, что я видел. На нем купол, стены в росписях. Стоят памятники Марксу и Ленину, на головах которых сидят аполитичные голуби.

Как и на любом вокзале, маленькие магазинчики. Ценники висят. Какое здесь дешевое пиво! Чуть больше одной гривны! В украинских деньгах мне ориентироваться даже легче, чем в российских, одна гривна примерно равна одному мамеду.

Эмин договорился с проводницей, она нас поместила в купе вагона, и мы поехали в Россию. Удивительно, украинских таможенников я в Харькове даже не видел.

Блин, какой теплый, какой чистый вагон! Освещение работает! В наших же вагонах - это фантастика! В Белгороде нас проверила пограничная служба и ленивый таможенник.

Поезд поехал дальше. Рано утром мы приехали в Курск, а оттуда на автобусе - в N. Эмин отправился к себе домой, а я - в деревню, где жил мой отец.

Когда отец увидел меня, он чуть не потерял дар речи - не ожидал меня увидеть.

x x x

Россия - мачеха

В Баку с Эмином был уговор, что он в N на свои деньги купит мне квартиру, я получу на руки купчую на мое имя, ключи и поеду с ними в Баку. Там мы подпишем на родственника Эмина дарственную на нашу квартиру. Это был очень удобный для нас вариант, так как не надо перебиваться с места на места, а сразу приедем на уже обустроенную, нашу квартиру. Эмин обещал помочь и с работой в N.

Однако оказалось, что мой отец cбуквоедничал, стал настаивать, чтобы мы заключили договор с Эмином, а то вдруг он кинет нас. А как мы заключим этот договор, если все участники договора находятся в Баку? Эмин стал тянуть с заключением этого договора. И вообще он какой-то подозрительный тип. Еще в Баку он упорно не показывал мне свой паспорт. Даже когда мы покупали билеты, он купил билет на паспорт своего родственника.