Эрагон - Паолини Кристофер

ЭРАГОН.

Чай для двоих

Роран и Эрагон расстались еще на подходе к Карвахоллу. Эрагон, думая о своем, неспешно побрел к дому Брома и уже собрался было постучаться, но за спиной у него вдруг раздался скрипучий голос:

– Тебе чего, парень?

Он резко обернулся и увидел Брома, который стоял, опираясь на кривоватый посох с вырезанными на нем странноватыми символами. Бром был одет в коричневый балахон с капюшоном, как у странствующего монаха, и подпоясан потертым кожаным ремнем, с которого свисал замшевый кошель. Седая борода его спускалась на грудь, а гордый орлиный нос на худом лице сразу приковывал к себе внимание. Глубоко посаженные глаза, прятавшиеся в тени густых бровей, внимательно смотрели на Эрагона в ожидании ответа.

– Мне кое-что узнать нужно, – пробормотал, точно оправдываясь, Эрагон. – Роран пошел долото заточить, а у меня выдался свободный часок, вот я и пришел спросить, не сможешь ли ты на некоторые мои вопросы ответить.

Старик что-то проворчал, потянулся правой рукой к двери, и Эрагон заметил, как на ней блеснуло золотое кольцо с крупным сапфиром, на котором был явственно виден какой-то загадочный знак.

– Ладно, входи, – пригласил его Бром. – Небось так просто от тебя не отделаешься. Боюсь, вопросам твоим вообще конца не будет. – В доме было темно, как в подземелье, и пахло чем-то кислым. – Так, сперва надо свет зажечь. – И Бром попытался что-то нашарить в темноте, уронил найденную вещь на пол и тихонько выругался. – Ах, вот она! – воскликнул он наконец.

Сверкнуло белое пламя, и стало светло.

Бром стоял у камина с зажженной свечой в руке. Вокруг было множество книг – на полу, на полках; книги стопками лежали возле большого деревянного кресла с высокой резной спинкой, стоявшего у огня. Ножки кресла имели форму когтистых орлиных лап, а сиденье и спинка были обиты мягкой кожей с прихотливым тиснением в виде переплетающихся стеблей роз. На всех прочих креслах и диванах лежали кипы свитков. На просторном рабочем столе стояло несколько чернильниц и перьев для письма.

– Расчисти-ка себе местечко, – буркнул Бром, – да только поосторожней. Клянусь покойными королями, все это поистине бесценные вещи!

Эрагон перешагнул через расстеленный прямо на полу пергамент, покрытый угловатыми рунами, осторожно поднял со стула охапку свитков из шуршащей телячьей кожи и положил их на пол. Когда он сел, в воздух взлетел такой клуб пыли, что он с трудом подавил желание чихнуть.

Бром наклонился к камину и с помощью свечи, которую держал в руке, разжег огонь.

– Вот и отлично! – с удовлетворением сказал он. – Что может быть лучше беседы у камина! – Он скинул капюшон, обнажив голову, покрытую даже не седыми, а совершенно серебряными волосами, повесил над огнем чайник и наконец спокойно уселся в свое кресло с высокой спинкой. – Ну, что тебе от меня нужно-то было? – спросил он грубовато, но вполне добродушно.

– Да в общем… – Эрагон не знал, с чего начать. – Я много слышал всяких историй о тех Всадниках, что ездили верхом на драконах, и об их великих деяниях. Похоже, многим хотелось бы, чтобы эти Всадники вернулись, но никто так и не смог мне объяснить, откуда они взялись. И откуда у них драконы? И почему их считают какими-то особенными – если не считать того, что они верхом на драконах ездили?

– Слишком долго рассказывать, – проворчал Бром, искоса поглядывая на Эрагона своими чересчур внимательными глазами. – Если с самого начала – так мы с тобой тут и до следующей зимы просидим. Придется кое-что подсократить. Но сперва я трубочку раскурить должен.

Эрагон терпеливо ждал. Бром ему нравился. Он, конечно, любил поворчать, но никогда не жалел времени на беседы с Эрагоном. Как-то раз Эрагон спросил его, откуда он родом, но Бром в ответ только рассмеялся, а потом сказал: «Это не интересно. Из одной деревушки, очень похожей на Карвахолл». Сгорая от любопытства, Эрагон спросил у дяди, как Бром появился у них в деревне, но узнал лишь, что старый сказитель лет пятнадцать назад купил здесь дом и с тех пор живет тихо и незаметно, но откуда он пришел в Карвахолл, не знает никто.

Бром вытащил трутницу, раскурил трубку, несколько раз с удовольствием затянулся и наконец промолвил:

– Ну вот… прерывать рассказ мы не будем, разве что чаю, может быть, выпьем. Значит, так, слушай про Всадников. Эльфы называют их Шуртугалами. С чего же мне начать?.. Всадники существовали в Алагейзии издавна и, будучи на вершине своей власти, правили огромной территорией, в два раза перекрывавшей территорию нынешней Империи. О них было сложено немало всяких историй, правдивых и не очень, и если верить всему, что о них рассказывают, то они должны были обладать могуществом настоящих богов. Ученые порой посвящали всю жизнь тому, чтобы отделить в рассказах о Всадниках правду от вымысла, да только вряд ли кому-то из них это удастся. Хотя затея эта отнюдь не безнадежная, если внимательно рассмотреть те три вопроса, которые ты задал мне: откуда взялись Всадники, почему их так чтят в народе и откуда у них были драконы. Я начну с последнего.

Эрагон устроился поудобнее, не сводя глаз с Брома и завороженный его неторопливым рассказом.

– Впрочем, – продолжал Бром, – вряд ли можно сказать, откуда взялись сами драконы, ибо их появление связано с возникновением самой Алагейзии. Они были всегда и если когда-нибудь исчезнут, то вместе с ними исчезнет и весь наш мир, ибо они живут, любят и страдают вместе с этой землей. Именно драконы, гномы и некоторые другие волшебные народы и есть истинные обитатели этих краев. Они жили здесь задолго до появления всех прочих живых существ, сильные, гордые и могущественные. И мир их не знал перемен, пока первые эльфы не отправились за море на своих серебряных кораблях…

– А откуда взялись эльфы? – прервал его Эрагон. – И почему они называются «светлыми»? Неужели эльфы действительно существуют?

Бром нахмурился:

– Ты хочешь получить ответы на свои первые вопросы или нет? Ты их никогда не получишь, если без конца станешь расспрашивать меня обо всем, что кажется тебе неясным или непонятным!

– Извини, пожалуйста, – пробормотал Эрагон и даже голову в плечи втянул, стараясь казаться меньше и незаметнее.

– Чего уж тут извиняться! – заявил Бром весело и почему-то посмотрел на огонь в очаге, лизавший днище закопченного чайника. – Если хочешь знать, эльфы никакая не выдумка, а светлыми или прекрасными их называют потому, что они действительно самый прекрасный народ из всех когда-либо существовавших на свете. Родом они из страны, которую сами называют Алалия, но никто, кроме них, не знает, ни что это за страна, ни где она находится. Итак, – Бром грозно сверкнул очами из-под кустистых бровей, желая удостовериться, что больше его прерывать не будут, – эльфы, народ гордый и могущественный, великие знатоки магии, сперва считали драконов обычными животными. Из-за этого произошла одна поистине трагическая ошибка. Как-то раз весьма дерзкий молодой эльф во время охоты загнал молодого дракона, точно какого-то оленя, и убил его. Разъяренные драконы немедленно отомстили: они подстерегли эльфа и зверски его убили. К несчастью, кровопролитие на этом не закончилось. Драконы, собравшись в стаю, напали на эльфов. Напуганные столь ужасными последствиями необдуманного поступка своего собрата, эльфы пытались положить конец вражде и начать с драконами мирные переговоры, да так и не сумели с ними договориться.

В общем, если значительно сократить рассказ об этой чрезвычайно длительной и кровавой войне, обе враждующие стороны в итоге пожалели, что эту войну вообще развязали. Ведь сперва-то эльфы вынуждены были сражаться только для того, чтобы защитить себя, им совсем не хотелось разжигать пожар вековой вражды, но жестокость свирепых драконов вскоре вынудила их не только обороняться, но и атаковать, иначе они бы просто не выжили. Это продолжалось целых пять лет и продолжалось бы значительно дольше, если бы некий эльф по имени Эрагон не нашел драконье яйцо.