Одна из многих - Виктория Токарева

Осталась одна надежда на Киру Сергеевну.

Анжела хотела просверкнуть в кино, а там будет видно. Существуют же поющие актрисы: Любовь Орлова, например. Или Доронина.

Николай против кино не возражал и даже готов был оплатить часть сметы.

Кира Сергеевна взяла на себя роль посредника. Она позвонила Савраскину и таинственно сообщила, что есть никому не известная Анжела.

— Имя какое-то армянское, — сказал Савраскин. — У них в деревнях сплошные Анжелы и Жанны.

— Эта — блондинка с голубыми глазами, двадцать лет, выглядит на шестнадцать. Новое лицо.

— Новое лицо — это хорошо. Но у меня есть на главную роль. Стопроцентное попадание.

— Возьмешь на эпизод. И еще, между нами… Имеет богатого покровителя. Он может вложиться. Это тебе не армянская деревня.

— Учтите, я не продаюсь, — предупредил Савраскин.

«Еще как продаешься», — подумала Кира Сергеевна, но вслух ничего не сказала.

Была назначена встреча в ресторане «Пушкин».

Анжела явилась при полном макияже. У нее уже была своя визажистка.

Савраскин опаздывал. Это было непозволительно; Николай буквально ненавидел опаздывающих. Опоздание — это вид хамства, не говоря о жлобстве. К тому же Николай хотел есть. Желудочный сок выделялся и грыз желудок.

Ресторан в дневное время был почти пуст, только возле окна сидел какой-то шмендрик.

Это и оказался Савраскин.

Он уже собрался уходить, но на всякий случай обернулся и вперился глазами в странную пару: кукла Барби рядом с «папином». То ли отец с дочерью, то ли дядька с племянницей. А может, дорогая проститутка с богатым клиентом.

— Это он, — догадалась Анжела.

Встреча сторон состоялась.

— Я знаю, что некоторые писатели издают книги за свой счет, — прямо сказал Николай. Ему не хотелось крутиться вокруг да около. — Я готов выпустить фильм за свой счет.

— Это дорого, — предупредил Савраскин. — Полный метр стоит полтора миллиона долларов.

— Составьте смету, я ознакомлюсь.

— Но ваша… — Савраскин запнулся, не зная, как продолжить. — Ваша протеже — не актриса. Она испортит замысел. Зачем платить за провал?

— Это не твоя забота, — оборвала Анжела.

— А чья же? — удивился Савраскин.

— Хотим и платим.

— Деньги ваши. Но провал-то мой. Я испорчу свою репутацию. Мне после этого не дадут снимать. А я шел к этой постановке всю свою жизнь.

— А у вас есть другие режиссеры, более сговорчивые? — спросил Николай.

— Сколько угодно. Только свистнуть. Они за такие деньги зайца догонят и перднут в придачу.

Настала тишина.

— Я не хочу сниматься, — сказала Анжела.

— Правильно, — одобрил Савраскин. — Вот и умница.

Официант принес закуски: пирожки и холодец. Николай знал: такие пирожки готовят только в этом ресторане. Пирожки были с грибами, с капустой и с мясом.

Савраскин смотрел, но не дотрагивался.

— Ешьте, — предложил Николай.

Савраскин подумал и стал есть. По тому, как он кусал и глотал, было видно, что парень голодный. Острый кадык активно двигался по тонкой шее.

— А почему вы решили, что Анжела не сыграет? — спросил Николай. — Вы же не знаете ее возможностей.

— Я вижу, — ответил Савраскин. — Талант виден. Или не виден.

— Каким образом? — заинтересовался Николай.

— Радиация таланта поднимается над человеком, как пар.

— А у меня поднимается? — спросил Николай.

— Я не знаю, какой вы актер. Но то, что вы талантливы, это видно за километр.

— И кого бы я смог сыграть?

— Наемного убийцу.

— Я похож на негодяя?

— Ни в коем случае. Вы похожи на интеллектуала. В этом вся фенька. От обратного.

Николай с радостным вниманием смотрел на Савраскина. Анжела видела, что они интересны друг другу.

— Хотите сыграть? — спросил Савраскин.

— А зачем мне? — не понял Николай.

— Новое самовыражение…

В конце ужина Николай ушел платить. Савраскин и Анжела остались вдвоем.

— А ты ничего, — сказал Савраскин. — Когда злишься, в тебе что-то появляется. Могу дать тебе роль третьего плана. Небольшой эпизод. Покажешь свою красивую задницу.

— Козел, — сказала Анжела. — Думаешь, со мной можно так разговаривать? Вот возьму и вылью тебе соус на башку.

Анжела схватила пиалу с чесночным соусом. Савраскин поймал ее руки.

Она дергалась, он смеялся. Его руки были сильные, как клещи.

Николай вернулся. Анжела и Савраскин притихли.

— Сколько с меня? — спросил Савраскин и полез в карман. Достал сто долларов.

— Мы бедные, но гордые, — прокомментировала Анжела.

— Гордые художники, — добавил Николай. — Но ведь и мы себя не на помойке нашли…

Спать легли поздно. Смотрели американский боевик.

— А мне он понравился, — неожиданно произнес Николай. — У меня даже настроение улучшилось.

— А было плохое? — удивилась Анжела.

— Я о другом. Я просто не очень верю в завтрашний день. Все пропитано цинизмом. Деньги — национальная идея. Действительно за копейку зайца догонят и перднут.

— Хорошо тебе говорить. У тебя денег, как у дурака махорки.

— Для меня деньги — не самоцель. Для меня самоцель — работа. Когда собака бежит за дичью, для нее не главное сожрать. Главнее — поймать.

— Понятно, — отозвалась Анжела.

— А когда я вижу таких, как этот, я начинаю верить в будущее. Растет новое поколение — свободное и нравственное.

— Давай спать, — предложила Анжела. — Ну его на фиг…

Николай обнял Анжелу.

— Давай сегодня не будем, — попросила Анжела. — У меня нет настроения.

— Тебе двадцать лет. У тебя впереди вся жизнь. Мне жаль терять каждый день.

— Ну ладно… — вздохнула Анжела и легла так, как ему нравилось.

А про себя подумала: «Гуманитарная помощь, Красный Крест».

На другой день Анжела не выдержала и позвонила Савраскину.

— А-а… — узнал он. — Королева Шантеклера?

Анжела не знала, что это значит, но на всякий случай обиделась.

— А ты кто? — спросила она.

— Ладно, — примирительно сказал Савраскин. — Чего хочешь? Роль сыграть?

— Главную, — уточнила Анжела.

— А твой козел заплатит?

— Он не козел.

— А кто?

— Выдающаяся личность.

— Ладно, — сказал Савраскин. — Я скажу сценаристу, пусть он сделает для тебя эпизод минуты на три.

— Ты хочешь полтора миллиона долларов за три минуты?

— Это бесплатно, — сказал Савраскин. — Подарок тебе на Восьмое марта.

— А я тебе кино не испорчу?

— Не испортишь. Мне там по-любому нужна молодая телка.

— Ты про коров снимаешь? — удивилась Анжела.

— Почему про коров?

— Ты же сказал: телка.

— Телка — это девушка, — объяснил Савраскин. — Ты вообще откуда приехала?

— Не хочу я быть телкой.

— Соглашайся. Лучше три минуты у гения, чем главная роль у козла.

— А кто козел?

— Да все козлы. Не видишь?

— А кто гений?

— Я, кто же…

Савраскин снимал мюзикл, современный «Гиперболоид инженера Гарина».

Суперталантливый мерзавец изобретает орудие массового поражения. Планета на грани уничтожения. Мерзавец любит прекрасную Изабеллу, супертелку. Изабелла должна уничтожить мерзавца, но у них любовь. Что важнее: любовь или вся остальная планета?

Проблема выбора.

Савраскин курил пачку за пачкой. Вращал глазами, но работал с вдохновением. Ему было интересно снимать. Актерам интересно сниматься. А из этого следовало, что зрителям будет интересно смотреть.

Лето выдалось жаркое.

Уехать из Москвы было нельзя. Шли съемки.

День был наполнен и переполнен: уроки вокала, уроки танца, спортивный зал, тренажеры, диета.

К концу дня Анжела выматывалась, как лошадь на бегах. С нее сходило три пота.

Москва оплывала от жары.

— А почему бы нам не купить дачу? — спросил однажды Николай.

— У тебя есть дача, — напомнила Анжела.

— У меня есть, а у нас нет.

Николай дал задание связаться с риелторами, но риелторы не понадобились.

Лучший друг Николая разорился и, чтобы спасти бизнес, продавал свою дачу. Просил недорого — всего миллион. Столько и вложил. Продавал по себестоимости, без навара. Торопился.

Николай долго не раздумывал и недолго тоже не раздумывал. Он хорошо знал эту дачу, она была ему по душе.

Оформил на Анжелу. В случае развода с женой эта дача не должна фигурировать как собственность Николая. Он вывел дачу из-под наследства. Поехали смотреть новое имение.

Анжела увидела зеленый деревянный забор, зеленые с белым ворота, и ей показалось, что она здесь уже жила.

Открыли ворота. В глубине стоял дом, скрытый зеленью. Куст жасмина скрывал от глаз крыльцо. Этот куст тоже показался родным, как близкий родственник.