Роза прощальных ветров - Татьяна Тронина

Света и Анжела обменялись долгими взглядами. Потом молча разошлись. Роза, которая была свидетельницей этой немой сцены, прочитала в этих взглядах девчонок сразу все, всю ту информацию, которой они обменялись. «Я красива, – сказал вызывающе-строгий взгляд Анжелы. – Меня любят мальчики». – «А я живу в Москве, а не в каком-то там пригороде... – презрительно-надменно сощурились Светины глаза. – У моего папы много денег. Я учусь в хорошей школе. После школы поступлю в институт. Поступлю в любом случае, потому что у моего папы есть деньги, и он меня любит. А кто твой папа?» – «Я красивая. Меня любят мальчики». – «Я никогда не стала бы одеваться столь вульгарно!» – «Ну и что! Я красивая и меня любят мальчики!»

С тех пор Света испытывала стойкое отвращение к Камышам.

– А что такого? – удивилась Елена Климовна. – Я, между прочим, Светик, первые десять лет своей жизни вообще прожила в глухой таежной деревне! Мороз зимой был такой, что невозможно на улицу нос высунуть... А потом моего папу перевели в Воронеж, он ведь партийным работником был – куда пошлют, туда и поедет. И только потом мы оказались в Москве...

– Знаю-знаю... И здесь, на ВДНХ, у фонтана «Дружба народов», вы с дедом и познакомились!

Владислав Макарович захохотал:

– Да, были времена! И вот поди ж ты, умели тогда играть... Ни разу не продули наши!

...Роза и Николай возвращались домой уже далеко за полночь.

– Хорошо, что без Бабенко сегодня едем... – сказала Роза, садясь в машину.

– Чем он тебе так не нравится? – искренне удивился ее муж. – Отличный мужик. Я без него как без рук... Но надо же и ему когда-то отдыхать!

Они ехали через ночную Москву, сияющую рекламой, с подсвеченными фасадами домов, красивую и высокомерную.

– Света мне показалась какой-то грустной, – заметила Роза, глядя в сторону. – По-моему, ей нелегко с Еленой Климовной.

– Ну уж, ты скажешь... Просто мама пытается держать ее в тонусе. Ты Светку совсем распустила. На кого она стала похожа!

– На меня, – невольно улыбнулась Роза.

– Вот именно! – фыркнул Николай. Он вдруг безо всякого перехода вновь впал в привычное недовольно-раздраженное состояние. – И это при всем при том, что ты ей не родная мать!

Роза пожала плечами, продолжая смотреть в сторону.

Слова мужа ничуть ее не задели. Это была чистая правда – не она родила Свету. Николай был вдовцом – жена его, мать Светы, умерла от тяжелой болезни, когда дочери было едва лишь больше года. От Светы никогда не скрывалось, что Роза была ей неродной. Об этом знали абсолютно все. Варвара, старая школьная подруга, с самого начала предрекала Розе всяческие трудности и ужасы. «Это же чужой ребенок! Она тебе рано или поздно даст понять, что ты ей – никто!»

Но именно Свету, как выяснилось в дальнейшем, это волновало меньше всего. Она очень любила Розу, и даже в подростковый период, когда у детей возникает миллион проблем и они испытывают сложности в общении с окружающими, Света никоим образом не дала Розе понять, что она относится к ней как к мачехе. Света обожала отца, хорошо относилась к деду с бабкой, но только с Розой у нее были такие доверительно-трепетные отношения.

Роза опять вспомнила о вчерашнем приключении и невольно покосилась на Николая.

«Собственно, а чего я так переживаю? Обычная интрижка. В жизни каждой женщины должна быть такая интрижка – иначе можно с ума сойти от скуки! Будет хоть что вспомнить перед смертью...» – и она почувствовала, что улыбается.

Как хороши, как свежи были розы

В моем саду! Как взор прельщали мой!

Как я молил весенние морозы

Не трогать их холодною рукой!

Как я берег, как я лелеял младость

Моих цветов заветных, дорогих;

Казалось мне, в них расцветала радость,

Казалось мне, любовь дышала в них.

Но в мире мне явилась дева рая,

Прелестная, как ангел красоты;

Венка из роз искала молодая —

И я сорвал заветные цветы.

(Иван Петрович Мятлев, поэт XIX в.)

...Утром Роза съездила на фирму, в которой работала бухгалтером, сдала платежные документы, получила на руки деньги – не особенно большие, но зато собственные.

Потом заглянула в сберкассу и, повинуясь внезапному порыву, сняла всю сумму, которая лежала у нее на книжке. Все то, что она накопила от сдачи квартиры, от своей работы... Получилась довольно внушительная пачка наличных.

А потом прямиком направилась в салон одного довольно популярного стилиста, на прием к которому она записывалась накануне. Насколько действительно был хорош этот хваленый стилист, Роза не знала, но ей хотелось рискнуть...

– ...дорогие слушатели, поздравляю вас с Днем космонавтики! – болтало радио в машине. – Сегодня двенадцатое апреля. В такой же солнечный день, много-много лет назад – в тысяча девятьсот шестьдесят первом году – корабль «Восток» с Юрием Гагариным принялся бороздить просторы вселенной...

Роза слушала радио и мало что понимала. Ей было страшно, и в то же время она чувствовала тот же азарт первооткрывателя, который вторгается в неизведанное пространство. Будь что будет. Отступать уже нельзя.

– ...я бы, знаете, хотела что-то немного поменять в своем этом... имидже, – сказала Роза стилисту, крашеному длинноволосому мужчине в полосатой майке, открывавшей его татуированный торс. Стилист с суровой скорбью разглядывал Розу со всех сторон. – Ну там, волосы немножко подровнять, и вообще...

– Понятно, – сказал стилист жестко. – Только, пожалуйста, прошу вас полностью довериться мне. И не бойтесь – хуже, чем есть, все равно не будет.

Роза подумала: обижаться или нет? А потом плюнула на все – и села в широкое крутящееся кресло.

Ахнула, когда на пол упала первая прядь ее волос, довольно длинная.

– Я же просил – полностью довериться мне!

Роза зажмурилась и больше уже не открывала глаз.

Ее стригли и стригли – долго, очень долго, возили по волосам филировочными ножницами, потом снова стригли («лучше бы уж сразу налысо побрили, что ли! Быстрее бы вышло...»). Потом красили, заворачивая отдельные пряди в фольгу. Потом сзади к голове придвинули какой-то агрегат – не то сушка, не то грелка... Приоткрыв глаз, Роза посмотрела на свое отражение в зеркале, с фиолетовой пеной вместо волос, из которой торчали полоски блестящей фольги («инопланетянка, честное слово! И в открытый космос выходить не надо...»). Вздохнула и снова зажмурилась.

Потом с нее сняли фольгу и долго мыли голову, потом втирали что-то в волосы. Сушили феном. Брызгали чем-то. Снова сушили, вытягивая пряди круглой расческой.