Мозаика странной войны - Радий Радутный

— Один раз я упал, — честно признался Пилот.

Дружный хохот сопровождал его откровенность, и даже залегшая у ног хозяина гончая подскочила и замоталась по залу, весело и оглушительно гавкая.

— Тогда моя женушка преподаст тебе несколько уроков, — все еще улыбаясь, предложил Рыцарь. — Она у меня лучшая наездница во всем…

Рыцарь запнулся.

«Королевстве? — предположил Пилот. — Нет, у них же нет верховной власти. Ну-ка, ну-ка…»

—…Нашем мире!

«Да… кажется, я несколько поторопился с объяснением концепции множества миров. Впрочем… в этом отсталом мирке судьба Джордано Бруно ни ему, ни, тем более, его супруге не угрожает. Да и вообще вряд ли здесь что-нибудь кому-нибудь угрожает…»

Ящик выдал пару гипотез, касающихся отсталости этого мира и отличия его обитателей от стандарта. Самыми неприятными оказались отличия в хромосомном составе живых созданий этого мира от жизни в привычных и уже изученных линиях. Этот мир был растительным в

гораздо большей степени, чем даже цветок в горшке на подоконнике — в горшке так или иначе шла яростная борьба микро— и макроорганизмов за выживание, тогда как здесь ген агрессивности отсутствовал напрочь.

«Разумеется, детей от пришельца из иного мира у той малышки, с которой я провел ночь, никогда не будет».

Сексуальность оказалась тесно связанной с агрессивностью — или наоборот, но в любом случае женщинам этого мира соплеменницы Пилота не позавидовали бы…

«То-то малышка сильно удивилась, когда я начал домогаться второй раз… и третий…» — с некоторым самодовольством подумал Пилот, но следующая мысль была о полной безрезультатности визита в этот мир и настроение сразу упало.

Ему выбрали самого спокойного коня — но и тот слегка всхрапнул и нервно переступил с ноги на ногу, когда Пилот взгромоздился ему на спину.

— Сама не понимаю, что с ним, — недоуменно сказала хозяйка, грациозно вспрыгивая в седло своей кобылки. — Это самое смирное создание… во всем нашем мире.

— Очевидно, почувствовал чужака, — пожал плечами Пилот. — Я отличаюсь от вас и запахом, и мыслями… животные чувствуют это… по крайней мере, у нас.

— О, у нас они тоже очень чувствительны! Моя собачка откликается на малейшее изменение настроения, и или радуется вместе со мной… или пытается как-то утешить — лизнуть в нос, например, или повилять хвостиком.

— Я надеюсь, ей не часто приходится приходить на помощь таким образом? — галантно поинтересовался Пилот.

— О, нет! Очень редко. Мы живем мирно и счастливо. И я… Честно говоря, я не очень понимаю тот огонь, который горит в твоих жилах.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты все время стремишься куда-то… к чему-то, к какой-то заведомо недостижимой цели.

— Ну да, разумеется!..

— Но зачем?

Пилот задумался — и надолго.

Они отъехали уже довольно далеко от замка, и холмы стали круче, и серые зубы скал уже начали показываться из-под почвенного покрова, и копыта уже не глухо ударяли в землю, а звонко цокали — почти как по мостовой.

— Я также не могу понять, почему вы остановились на месте, леди. Вы не уступаете нам в IQ[10]… в разуме, но техника и наука у вас находится на уровне, который мы прошли давным-давно, даже не задержавшись на нем. Я видел вашу водяную мельницу… ваше оружие… инструменты. Они же примитивны! Неужели не хочется сделать их лучше, удобнее, быстрее, сильнее, производительнее?

— Но зачем?

«Ген агрессивности, однако… Действительно, зачем совершенствовать меч, если никто не угрожает? И ген сексуальности…»

— Извини за немного бестактный вопрос, леди… Я видел всего одного или двух детей в вашем мире. Что, они живут где-то отдельно?"

— Нет, — удивленно взглянула на него женщина. — Просто у нас их немного. Одна семья — один, ну, два ребенка… и с большим перерывом. А у вас что, разве не так?

Пилот улыбнулся, вспомнив толпы на улицах городов своего мира, орды грязного потомства в бедных кварталах, налог на бездетность и награды «матерям-героиням» — и мысленно сплюнул.

— Да, у нас их побольше. Плодят все, кому не лень…

— Но это же прекрасно! Дети, это… это…

— Цветы жизни, — иронично подсказал он.

— Вот именно! — воскликнула хозяйка. — Как ты правильно сказал! Как я хотела бы, чтобы в нашем замке толпами бегали малыши, чтобы теребили меня за платье, плакали и смеялись…

От такой картины Пилота передернуло и он поспешил перевести разговор на менее скользкую тему.

— А что это за развалины там, впереди? Там кто-то жил?

Женщина вздрогнула и поморщилась.

— Да… но лучше не стоит туда ездить.

— И все же?

— Говорят, что когда-то, очень давно, в нашем мире жили… жила еще одна разновидность людей. Точнее, не совсем людей. Они были великанами, огромными, волосатыми, страшно сильными — и они любили убивать. Еще говорят, что там стоял их замок… или город… в общем, жили они именно в этом месте. Но правда ли это, и куда они все делись — я не знаю.

— Интересно! — руки Пилота уже сами тянули уздечку, разворачивая голову коня вправо. — Давай заглянем!

Женщина — с явной неохотой, но еще менее желая показать свое недовольство гостю, также повернула кобылку вправо, и слегка пришпорила, чтобы догнать вырвавшегося вперед Пилота.

Развалины действительно были древними. Раствор между камнями то ли выветрился, то ли сам превратился в такой же камень, и стены казались монолитными; ветры и дожди превратили башни в причудливые скелеты, от стен остались только слишком правильной формы хребты, по которым можно было лишь примерно определить величину строения — но ничего более.

Тем не менее, от мрачных останков веяло чем-то мрачным и недовольным, словно древние духи камня не желали видеть людей в этом никогда не принадлежавшем им месте.

Кони всхрапывали, хозяйка нервно озиралась по сторонам, и только Пилот, попавший в свою стихию, жадно впитывал в себя впечатления древней неизвестной жизни.

— Мне кажется, нам лучше уйти отсюда, — нервно заговорила женщина. — Посмотри, и лошади беспокоятся. Это плохое место, давай…

Она пронзительно взвизгнула, когда крупная глыба вдруг вывалилась из отвесной скалы, открывая черную глотку пещеры; огромная, волосатая, только отдаленно напоминающая человека фигура с низким угрожающим рыком показалась из темноты и двинулась вперед, запирая людей в тесном ущелье.

Эпизод 10

Погода была теплой и солнечной, и человек, вышедший на пригорок, долго щурился, вглядываясь в желтые и зеленые квадраты на склонах холмов.

Урожай обещал быть не просто хорошим — а отличным. Правда, странная болезнь подпортила помидоры — листья покрывались темными пятнами, гнили, и до плодов дело так и не дошло — ну так что ж… Когда беда у всех сразу — не так обидно, а это даже и не беда, а так, мелкая неприятность.