С них начиналась разведка - Владимир Антонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свидетельством тому служит убийство советского представителя в Женеве В.В. Воровского, осуществленное белым эмигрантом Конради. Позднее выяснилось, что за спиной террориста стояли главари белой военной эмиграции генералы А. Туркул и А. Кутепов.
ВО ГЛАВЕ ЧЕКИСТОВ ЗАКАВКАЗЬЯ
В марте 1922 года Соломон Григорьевич Могилевский получил новое ответственное назначение. Поскольку он имел большой опыт контрразведывательной работы, по предложению Ф.Э. Дзержинского его назначили полномочным представителем ГПУ в Закавказье, председателем Закавказской ЧК и одновременно командующим внутренними и пограничными войсками Закавказской Федерации. В конце 1923 года Могилевский становится членом Коллегии теперь уже Объединенного Государственного политического управления при СНК СССР.
Чекисты Закавказья под руководством Могилевского провели успешные операции по ликвидации политического и уголовного бандитизма в регионе, вскрыли контрреволюционную деятельность бюро ЦК грузинских меньшевиков и Закавказского бюро эсеров, пресекли враждебную деятельность ряда агентов английской, американской и французской разведок. Летом 1924 года Могилевский руководил ликвидацией меньшевистского восстания в Грузии.
За большие заслуги перед Родиной Соломон Могилевский в 1924 году был награжден орденом Красного Знамени.
В марте 1925 года в Сухуми должен был состояться съезд Советов Абхазии. На него были приглашены заместитель председателя Совнаркома Закавказской Федерации Александр Мясников (Мясникян), председатель Закавказской ЧК Соломон Могилевский и заместитель наркома рабоче-крестьянской инспекции в Закавказье Георгий Атарбеков, бывший в прошлом начальником Особого отдела 11-й армии.
Георгию Атарбекову, работавшему ранее в Закавказской ЧК, было кое-что известно о темном прошлом заместителя председателя Грузинской ЧК—начальника секретно-оперативной части Лаврентия Берия, в частности, о его сотрудничестве с разведслужбами мусаватистов в Баку. Своими подозрениями Атарбеков поделился с Мясниковым, который всячески препятствовал продвижению Берия по служебной лестнице, и с Могилевским, который в свою очередь заинтересовался прошлым этого деятеля.
Особенно Берия опасался Атарбекова, который хотя и ушел из Закавказской ЧК, но с его мнением бывшие коллеги всегда считались. Атарбеков уже несколько лет присматривался к Берия. Первая их встреча состоялась в 1921 году, когда Атарбеков приехал в Баку в качестве особоуполномоченного ВЧК. Встречавший Атарбекова председатель Азербайджанской ЧК Багиров познакомил его со своим заместителем Берия, который тогда работал в Баку. Когда Багиров представил Атарбекову Берия в качестве бывшего подпольщика, Георгий Александрович весьма этому удивился, поскольку о подпольной деятельности Берия он ничего ранее не слышал, и решил с этим разобраться.
Однако в то время в Закавказье шла Гражданская война, Атарбеков был назначен председателем ревкома северных районов Армении, и ему было не до темного прошлого Берия. К тому же Мирджафар Багиров благоволил Лаврентию Берия и прикрывал его. Ковда в 1922 году Могилевский был назначен полномочным представителем ГПУ в Закавказье, Атарбеков поделился с ним своими подозрениями в отношении Берия, который к тому времени уже занимал руководящую должность в Грузинской ЧК:
— Непонятная личность, столько о нем говорят нехорошего, а как попробуешь в том удостовериться—то свидетель исчезает, то документ пропадет. Словом, мистика какая-то!
— Ничего, Георгий Александрович, все выясним, дай только время, — заверил в ответ Могилевский.
Когда в том же году Закавказской ЧК потребовался человек, хорошо владеющий грузинским языком, для перевода подпольной меньшевистской литературы, была предложена кандидатура Берия. Однако Могилевский не согласился с этой кандидатурой, сказав, что попросит ЦК Компартии Грузии выделить коммуниста-переводчика.
Зная о недоверии к себе со стороны Мясникяна, Атарбекова и Могилевского, которые подозревали его в нечистоплотности и могли разоблачить его темное прошлое, Лаврентий Берия решил действовать. Полет этих трех лиц на одном самолете в Сухуми представлял ему идеальный случай избавиться одним махом от людей, которые ему не доверяли.
…Утром 22 марта авиаспециалисты тщательно готовили к полету «Юнкерс-13». На нем был заменен пропеллер, опробованы работа мотора и рули управления. В 10 часов утра «юнкере» к вылету был готов. В 11.30 на аэродром прибыли Мясников, Атарбеков и Могилевский. Последний не хотел лететь в Сухуми, ссылаясь на большую загруженность по работе. Однако Атарбеков уговорил его. В 11.45 аэроплан взлетел с аэродрома. По наблюдениям с земли, «полет совершался в нормальных условиях, и мотор работал хорошо». Но уже в 12.05 дежурному по аэродрому позвонили с телефонной станции Тифлиса и сообщили, что «юнкере» загорелся, пламя достигает высоты четырех метров. Аэроплан повернул на юг, в сторону Дидубийского ипподрома. Не долетев до него полторы версты, «юнкере» стал снижаться и из кабины выпрыгнули Атарбеков и Могилевский. Аэроплан ударился о землю и взорвался.
Была создана правительственная комиссия по расследованию причин авиакатастрофы. Возглавлял ее командарм Кавказской армии Август Корк. Комиссия пришла к выводу, что катастрофа произошла не из-за неисправности аэроплана, а в результате пожара в пассажирском салоне. Однако по Тифлису поползли слухи, что эта катастрофа была кем-то подстроена. Была создана вторая комиссия под председательством того же командарма Корка, которая подтвердила прежние выводы. Берия, работавший в Грузинской ЧК, всячески противился созданию новой комиссии для расследования авиакатастрофы, заявляя, что «верит товарищу Корку».
Слухи о катастрофе дошли до Москвы, и Сталин распорядился проверить заключение комиссии. В Тифлис прибыл начальник оперативно-технического отдела ОПТУ В. Паукер, которому Сталин в то время полностью доверял. Он сразу же набросился на Берия с упреками:
— Почему уничтожены улики?
— А их и не было, — хладнокровно парировал Берия. — Все, что мы могли собрать, собрали. Вам, конечно, было бы это сделать легче, у вас опыт и знания. А откуда такие знания у моих людей?
Берия свалил вину за авиакатастрофу на грузинских меньшевиков, восстание которых против советской власти было недавно подавлено. В этом ему невольно помог и Лев Троцкий, отдыхавший в ту пору в Сухуми. Прибыв в столицу Грузии, он заявил, что, мол, надо спросить о причине гибели троих товарищей у грузинских меньшевиков.
На этом расследование причин катастрофы «юнкерса», в которой погиб Соломон Могилевский и его соратники, закончилось.
В день авиакатастрофы члены Коллегии ОПТУ Ф.Э. Дзержинский, В.Р. Менжинский, В.Н. Манцев и И.П. Павлуновский от имени всех чекистов телеграфировали в Полномочное представительство ОПТУ по Закавказью:
«Коллегия ОГПУ с большим прискорбием встретила весть о трагической смерти заслуженного бойца-чекиста, погибшего на посту председателя Зак. ЧК и ПП ОПТУ по Закавказью тов. Могилевского. Эта тяжелая утрата надолго останется в памяти всех чекистов и одновременно еще больше сплотит боевые чекистские ряды. Коллегия ОПТУ просит возложить венок на могилу тов. Могилевского с надписью: “Верному, стойкому стражу революции тов. Могилевскому — Коллегия ОГПУ”».
В 1930-е годы, став неограниченным хозяином в НКВД, Лаврентий Берия физически ликвидировал практически всех лиц, которым было хотя бы что-то известно об авиакатастрофе или о недоверии к нему со стороны Атарбекова и Могилевского. Чудом уцелел лишь Мурза Айдамиров, работавший в Азербайджанской ЧК с первых дней ее существования и лично знавший всесильного наркома внутренних дел. Он-то и поведал историю гибели Соломона Могилевского писателю Виктору Джанибекяну.
ДА ВИНЧИ СОВЕТСКОЙ РАЗВЕДКИ
Октябрьскую революцию 1917 года офицеры и генералы царской армии встретили по-разному. Часть из них перешла на сторону большевиков. Некоторые патриотически настроенные бывшие кадровые военные были приняты на работу в зарождавшиеся тоща органы государственной безопасности. Был среди них и поручик Базаров, оставивший заметный след в истории советской внешней разведки как один из самых успешных нелегальных резидентов Лубянки.
ДВЕ ВЕРСИИ
Борис Яковлевич Базаров (оперативные псевдонимы: «Кин», «да Винчи», «Норд») родился 27 мая 1893 года в местечке Цитовяны Россиенского уезда Ковенской губернии. Отец был мелким служащим почтово-телеграфного ведомства. Мать не работала, занималась домашним хозяйством.
До 10-летнего возраста Борис жил в местечках Ковенской губернии по месту службы отца. Окончил Лукникское трехгодичное народное училище. Затем семья переехала в город Вильно.