Правила неприличия - Ася Оболенская

желание дожить до конца рабочего дня, соответственно и просьб к нам было гораздо меньше.

Ионов обладал удивительной способностью — он мог исправить практически любой косяк. А косячили мы много, поэтому и способность эта была жизненно необходимой. Чего стоило хотя бы объяснить дамам из отдела маркетинга, что та жижа со странным еловым запахом, которую я по ошибке налила во флакон для розового лосьона, не что иное, как новейшее средство, разработанное специально для защиты рук при работе с компьютером. Кстати, я до сих пор была без понятия, чем они тогда пользовались на самом деле, да и какое это имеет значение, когда женщины даже подругам потом рассказывали о том, как заботится руководство об их ручках, и испытывали истинную досаду, узнав, что дальнейшие поставки инновационной еловой жижи пока не планируются.

Андрей не перестал отпускать шуточки на мой счет, однако теперь они стали гораздо более безобидными, или же просто я смогла изменить свое к ним отношение, поэтому теперь, когда Ионов выдавал что-то вроде:

— Блондиночка, когда же ты, наконец, запомнишь, чем отличается ксерокс от сканера?

Я мило улыбалась и отвечала:

— Наверное, в тот же день, когда ты поймешь, что это офис, а не автосервис.

Кстати, мой ответ не был шуткой. Дело в том, что Андрей на все сто процентов пользовался тем, что администрации кроватного королевства было совершенно плевать на то, в каком виде мы появляемся на работе. Сомневаюсь, что кто-нибудь обратил внимание, даже если бы Катерина Максимовна в очередной день явилась в купальнике. Мы выполняли свою работу, и это всех устраивало, остальное было не столь важно.

Так вот, возвращаясь к Андрею. Уже после первой пары недель он сменил рубашки и брюки на футболки и джинсы, а, когда занимался каким-нибудь физическим трудом в лишенных публики местах, то и вовсе оставался с голым торсом.

Хотя один зритель у него все же был. Вы же помните блистательную стратегию Катерины Максимовны. Ну, ту самую, про «Бибо и Бобо». То есть про «Чипа и Дейла».

Так вот, день за днем на протяжении уже трех недель я становилась свидетельницей непрошенного стриптиза. И с каждым новым днем наблюдение за этим зрелищем давалось все тяжелей. Грела лишь мысль о том, что осталось продержаться всего пять рабочих дней до окончания испытательного срока.

Нет, Андрей не начал мне внезапно нравится, не может такой человек нравится на духовном уровне, дело совсем не в этом. Просто поймите, физиология — абсолютно ужасная вещь! Особенно, когда у тебя нет парня. Особенно, когда у тебя нет парня уже год и четыре месяца!

Я бы не сказала, что была некрасивой, зажатой, или вообще каким-либо образом отталкивала представителей противоположного пола, просто, когда твоим отцом является Виктор Васильевич Шуйский, в вопросе выбора жениха автоматически возникают некоторые проблемы. Начало любых моих отношений больше похоже на кастинг, одержать победу в котором у обычного человека шансов примерно столько же, сколько и выиграть в шоу «Холостяк». Кстати, искренности в этих отношениях в конечном итоге окажется столько же, сколько и в том самом шоу.

Поэтому, пережив очередное расставание, я решила на какое-то время взять перерыв. Кто же знал, что он затянется практически на полтора года, и сейчас, сидя в прачечной на третьем этаже я буду проклинать этот перерыв всей душой, не прекращая украдкой поглядывать на то, как Андрей аккуратно складывает полотенца.

На самом деле от прачечной в этой комнатушке было только название, да, пожалуй, стиральная машина с сушилкой. Я не могла объяснить страсть архитекторов нашего бизнес-центра к маленьким служебным помещениям, но в данный момент я начала проклинать и ее тоже.

А еще и Катерину Максимовну до кучи, которой по каким-то непонятным причинам было необходимо, чтобы в шкафу в служебке обязательно лежал запас чистых никому не нужных махровых полотенец.

— Подашь корзинку? — спросил Андрей, отвлекая меня от лицезрения его идеальной спины.

— Ага.

Черт возьми, откуда хоть эта хрипотца в голосе взялась?!

Аккуратно развернувшись, не слезая с машинки, на которой сидела, потянулась к бельевой корзинке и, схватив ее кончиками пальцев, обернулась. Обернулась, и едва не взвизгнула, потому что от полуобнаженного Андрея меня отделяло теперь лишь несколько десятков сантиметров.

Не сказала бы, что между нами и до этого момента пропасть была, но сейчас такое мизерное расстояние казалось практически преступным.

— Ты чего? — как ни в чем не бывало спросил Ионов.

— Я?

Нет, блин, он с сушилкой разговаривает! Да соберись же, черт возьми! Смотри в глаза! Глаза, это не там, где пресс!

Черт возьми, какой пресс!

Чертова физиология, вот приеду домой и сразу же прочитаю в интернете, чего б такого попить, чтобы перестать чувствовать себя озабоченной.

Так… Глаза. Что я там говорила про глаза?!

— Регина?

Мне показалось или только что он сделал шаг навстречу?

Я не знаю, кто кинулся на другого первым, но уже в следующую секунду я оказалась вжатой спиной в холодную кафельную плитку.

Губы Андрея были наглыми, примерно такими же наглыми, как и руки. Ни о каких легких прикосновениях и ласках не шло иречи. Я пыталась изучить каждый сантиметр его кожи. Спину, пресс, шею, при этом ни на секунду не отрываясь от губ.

Это было совершенно не похоже на поцелуй двух влюбленных. Это была одержимость в чистом виде. Я совершенно не противилась тому, то ладони Ионова абсолютно не скромно скользили по моему телу. Он сжимал пальцами бедра, а уже через несколько мгновений касался груди.

Одержимость, не иначе.

Если бы сейчас, кто-нибудь заглянул в прачечную и помешал нам, я бы несомненно, совершенно не задумываясь, послала этого человека куда подальше. Пусть бы им оказался даже сам президент «Королевства кроватей».

Я не знаю, чем могло закончиться это безумие, но в какой-то момент Андрей резко отстранился, заставив резко распахнуть глаза и, тяжело дыша, уставиться на него.

Он улыбался. Слишком широко и опасно. Я моментально вспомнила эту улыбку с парковки и поняла, что ждать ничего хорошего не стоит.

Ионов ловким движением скинул полотенца в коробку,