Красная галактика. Том 4 (СИ) - Деев Денис

— А может это кто-то другой! Пытается действовать под прикрытием! — Егор метнулся к радиостанции, — неизвестные корабли! Застопорить двигатели! Назовите себя!

— Я на «Славу»! — Семенович вышколил летный состав на загляденье, какие бы сейчас у Михаила тяжелые думы в голове не бродили, но долг для него был превыше всего.

Вылететь из зала Мишаня не успел. На экране появился пугз. Причем знакомый пугз — Викторию решил посетить сам Глава Промышленной палаты.

— О! Привет! — Егор жестом остановил Мишаню, — вы чего к нам? Толпой и без предупреждения?

— Народ пугзов решил присоединиться к Галактическому Союзу Социалистических Республик! — торжественно произнес Глава.

— Ого! Похвальный порыв! — ответил Семенович. На самом деле они с Егором предполагали, что после побоища в Лиироно пугзы к ним попросятся. Ведь больше защищать пушистиков было попросту некому.

— Для закрепления нашего союза мы просим принять в дар Великий Долг пугзов!

— В смысле вы нам деньги привезли?! — Семенович не помнил, сколько нолей было в Долге, но знал, что слишком много даже по меркам всей экономики ГССР.

— Денег нет, — огорчил Семеновича главный пугз, — но, после того, что сделали ширеды в Лиироно, мы решили, что наши долговые обязательства перед Генеральным Пактом аннулированы. Теперь Великий Долг пугзов мы будем выплачивать вам. Также, со мной прибыли все цеховые старшины, чтобы лично принести клятву верности председателю РевСовета ГССР и…

— Вы эти штучки бросьте! И психологию поменяйте! — не стал дослушивать пугза Семенович, — не нужны нам никакие ваши великие и малые долги! Вы их в прошлом оставьте и забудьте! Мы же не эксплуататоры какие-нибудь проклятые, которые из народа последнее тянут!

— Но нас же мотивировать надо, чтобы мы больше работали, — потрясенно произнес Глава Промышленной Палаты. Он-то думал, что руководство ГССР будет от радости прыгать, услышав, что пугзы преподнесут им Долг.

— Шерсть у тебя порозовела, а ума так и не появилось, — назидательно сказал Григорий, — лучший мотиватор это совесть, работайте не по принуждению, а ради цели! Считай, что мы вам Великий Долг прощаем. А взамен даем Великую Цель!

— Какую?

— Сделать свой народ счастливым, какую же еще. Чтобы не вы, так хоть дети ваши сутками не пахали. Чтобы потомки ваши всегда в безопасности были. Сыты, одеты и выучены. Чтобы твари вроде ширедов ваши планеты стороной обходили. И чтобы вы больше никогда не свалились в долговую яму. Вот тебе и Великая Цель.

Пугз молчал. С фантазией у него теперь было все в порядке и по его смешной мордочке было заметно, что Великая Цель ему пришлась по вкусу. На взгляд Егора Семенович закладывал в головы пугзам слишком утопичную идею. Сам Филимонович уже как-то это слышал — работайте до седьмого пота и ваши дети и внуки будут жить припеваючи. Но в прошлой жизни это самое «припеваючи» ему увидеть не удалось. И его детям тоже. Однако в масштабах ГССР эту утопию пока создать и удержать от развала получалось. Может и в дальнейшем из идей Семеновича что-то путное выйдет? Егора обескуражил отказ Семеновича о принятии в дар сумасшедшей суммы, которая пусть и не сразу, но на счетах Галактического Союза появилась бы. Но подумав он понял, что приятель прав. На чужом горе свое счастье никак не построишь. Да и кем они бы были, начни с пугзов выжимать все до последней копейки? Такими же поганцами, как и литарии.

— И с клятвами верности вы затею бросьте. Нам ваши клятвы и заверения ни к чему. В ГССР не клятву приносят, а присягу, — Семенович уже давно переделал советскую военную присягу на гражданский лад, — и не нам в верности клянетесь. А народу Галактического Союза. Их мы должны защищать. Им мы должны нормальные условия жизни обеспечивать. Так что, может и хорошо, что вы сюда всем скопом прилетели. Сейчас я тебе текст присяги перешлю.

— Нам ее перед вами приносить надо? — спросил главный пугз.

— Зачем перед нами-то? Перед своим народом. Вернетесь на свои планеты и зачитаете. В торжественной обстановке и с музыкой.

— А что такое музыка?

— Егор, — переадресовал вопрос другу Семенович, — объясни новым гражданам, как марш играется.

Филимонович в ответ замахал руками и тихо прошипел:

— Издеваешься? Мне сейчас делать-то совсем нечего, кроме как с пугзами ноты разучивать!

— Ладно. Готовую запись марша я вам тоже перешлю. Пока пользуйтесь ей. Но потом обязательно и музыке вас научим. И живописи с литературой. Темные века остались позади, товарищи пугзы. Даешь искусство в массы!

Пугзы настолько не верили в свалившееся на них счастье в виде полного прощения Великого Долга, что перед отлетом еще раз десять уточнили у Семеновича — правда это или нет? Не послышалось ли им? И обрадованные ответом, улетели по домам разносить благую весть и присягать собственному народу. Резня в Лиироно не только их впечатлила, но и миитэ. Правда более рациональные тетки прилетать в Викторию не стали, а связались по Т-связи. Разговаривая с Шизмой, Семенович светился от радости — союз трех рас превращался в единое могучее государство. Филимонович же только волосы из шевелюры не рвал, представляя себе, сколько еще забот ляжет на его плечи. Рассказывать басни про светлое будущее это одно. А создать действующий и эффективный государственный аппарат для такой махины — совсем другое дело.

Глава 8

Егор был прав — Семеновичу одному дома без Белки не сиделось. Вроде и дел было невпроворот, защиту сразу десяти систем надо было выстраивать. А грусть-тоска глодала и обсасывала душу. Поэтому, когда Егор сказал, что раз Гриша задумал втянуть в ГССР шахтеров-ваинши, то ему эту идею и воплощать, Семенович даже обрадовался. Перевалив комплекс оборонных мер на Михаила, он начал готовиться к экспедиции. В процессе выявилась одна неприятная деталь — никто не знал, в какой системе или системах трудятся ваинши. К пугзам приходили забитые доверху транспортники, а вот откуда они все это добро перли, было тайной покрытой космическим мраком.

— Я знаю, где мы можем взять координаты, — сказал Егор, после того, как приятель заявился к нему поздней ночью и поделился в ним проблемой, — слетать надо в одно место.

— Кажется я догадываюсь куда ты собрался. И я тебя туда не отпущу.

— Нам все равно жизненно необходим приток ресурсов со стороны. Мы наизнанку выворачиваемся, но пугзовские заводы мы все равно обеспечить не можем. Я только сегодня просчитывал — наших запасов и темпов добычи им хватит на ближайшую неделю. Дальше все — верфи встанут. Корабли миитэ останутся без модификации. А мы без пополнения флота. Без торговых партнеров наша экономика начнет стагнировать. Я сам не хочу к гиканке лететь, но других вариантов не вижу.

— Она тебя расстреляет сразу, как ты выйдешь из перехода.

— Не расстреляет. Я с собой козырь прихвачу. Но — Стрелке мы говорить куда я лечу, не будем.

— Не могу я так! Давай я вместо тебя полечу!

— Да не ори ты, — зашипел Егор. Друзья сидели в зале на первом этаже, а на втором в спальне дремала Стрелка, — разбудишь не дай бог.

— Ты что, ей не скажешь?!

— Вылетаем прямо сейчас. Какой из эсминцев свободен?

— «Решительный»… погоди, может на «Кирове» полетишь? Или на «Славе»?

— Нет. Если мы «Киров» потеряем, то это будет серьезный удар по возможностям флота.

— А если мы потеряем тебя?!

— Вытащите из капсулы клонирования и подробно расскажете, что со мной случилось после Рудабы, — отмахнулся Егор. Помирать ему не хотелось совершенно, но решить ворох проблем, которые перед ГССР накопились, можно было только одним способом, — отдай приказ готовить к взлету эсминец. А нам с тобой в пустыню прокатиться надо.

Общее настроение в Галактическом Союзе царило такое, что экипаж «Решительного» и не вздумал бухтеть на тему того, что их ночью из кроватей повыдергивали и отправили на смертельно опасную миссию. Каждый гражданин отчетливо понимал, что на кону сейчас само существование ГССР. И от каждого зависит выживет ли родное государство или падет под натиском Пакта. Ну и конечно же особый смысл каждому подвигу придавал тот факт, что первые лица Союза не отсиживались за спинами, а в буквальном смысле вели массы за собой. Поэтому лицо капитана-тиррянина сияло в тот момент, когда Егор ступил на мостик крейсера.