Бог, человек, животное, машина. Поиски смысла в расколдованном мире - Меган О’Гиблин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока книга Курцвейла находилась в моем распоряжении, я повсюду таскала ее с собой на дне рюкзака. Не будет преувеличением сказать, что я стала приписывать этому томику со странной переливающейся обложкой тотемическую силу. Она казалась мне тайным евангелием, одним из тех древних мистических текстов об эзотерических секретах, об опасности которых нас предупреждали в библейском колледже. Оглядываясь назад, думаю, что больше всего меня привлекало не обещание сверхспособностей и даже не возможность бессмертия. Соблазнительнее всего была идея, что моя внутренняя жизнь так или иначе реальна, что чисто субъективный опыт, который я когда-то считала своей душой, был не какой-то призрачной иллюзией, а процессом, в котором заключалась неотъемлемая и несводимая ни к чему идентичность.
Трансгуманисты не верят в душу, но их концепция не так уж сильно отличается от идеи «души». Курцвейл называет себя «паттернистом». Он считает, что сознание – это информационный паттерн, то есть структура, биологическая конфигурация энергии и материи, которая остается стабильной с течением времени. Сознание находится не в «железе» нашего мозга, не в постоянно меняющихся клетках, атомах и нейронах, а в вычислительных контурах – из них складываются наши сенсорные системы, наши системы внимания и памяти. Именно они, если взять их в целом, и образуют тот уникальный алгоритм, который мы считаем своей личностью. Это, по сути, функционалистское объяснение разума: согласно этой распространенной позиции, источник сознания находится не в физическом субстрате мозга, а, скорее, в его организации и причинно-следственных связях – хотя Курцвейл предпочитает более «естественную» метафору. «Наше „я“ больше напоминает узор, который образует вода в бегущем по камням ручейке, – пишет он в „Эре духовных машин“. – Физически молекулы воды сменяют друг друга каждую миллисекунду, но узор остается неизменным долгие часы или даже годы».
Курцвейл не первый обратился к этой метафоре. В своей книге «Человеческое использование человеческих существ» (1954) Норберт Винер, дедушка кибернетики, писал, что «мы – всего лишь водовороты в реке бесконечно текущей воды. Мы – не вещи, которые пребывают неизменными, а паттерны, которые воспроизводят сами себя». Винер, вероятно, ссылается на философа-досократика Гераклита, заметившего, что невозможно войти в одну и ту же реку дважды. Как и Гераклит, Винер подчеркивал изменчивость личности, тот факт, что природа состоит из текучих паттернов, которые постоянно меняются. Но для Курцвейла именно паттернизм делает возможным ключевую форму постоянства – бессмертие. Ведь паттерн, по сути, является математической структурой, а значит, его можно – по крайней мере теоретически – перенести на компьютер.
Сторонники оцифровки мозга обычно считают, что ее можно осуществить двумя способами. Первый, называемый «копирование и перенос», предполагает картографирование всех нейронных связей биологического мозга, а затем перенос этой информации на компьютер. Поначалу такое сканирование может быть только «деструктивным», то есть человеку, проходящему процедуру, придется умереть, прежде чем его мозг будет воссоздан в компьютерной форме. Но предполагается, что в итоге будут разработаны методы неинвазивного сканирования с помощью мощных приборов вроде аппаратов МРТ (сами эти приборы тоже пока только предстоит изобрести), чтобы человек мог создать копию своего сознания еще при жизни. Второй метод – это постепенный процесс, когда части мозга или даже отдельные нейроны один за другим заменяются синтетическими имплантами, совсем как корабль Тесея, на котором, как говорится в мифе, меняли одну доску за другой, пока не получилось совершенно новое судно. Мы уже пользуемся устройствами, предназначенными для замены биологических органов, – например, слуховыми имплантами. В будущем, считают трансгуманисты, мы научимся помещать импланты прямо в мозг – они улучшат наше слуховое восприятие, процесс обработки изображений и память.
Согласно этим рассуждениям, сознание может существовать на самых разных носителях: наши новые тела могут быть суперкомпьютерами, роботами-суррогатами или человеческими клонами. Но кульминация мечты о переносе сознания – это абсолютная трансцендентность, выход за пределы материального: разум как чистая информация, чистый дух. «Нам не всегда нужны реальные тела», – пишет Курцвейл в «Эре духовных машин». Он фантазирует, что постчеловеческий субъект будет полностью свободным и нематериальным, сможет легко перемещаться из одной среды в другую. Сходным образом нейробиолог Майкл Грациано рисует картины будущего, где мы все будем существовать в облачном хранилище. Он утверждает, что это не так уж сильно отличается от нашего нынешнего существования. «Мы уже живем в мире, где почти все наши действия происходят в киберпространстве», – пишет он в своей книге «Переопределяя сознание» (2019). Идея трансцендентности в трансгуманизме основывается на представлении о том, что информация может освободиться от материальных ограничений физического мира: как отмечает критик Н. Кэтрин Хейлз, в рамках этой идеологии «бестелесная информация становится абсолютной платоновской формой».
Большинство трансгуманистов настаивают на том, что такая интерпретация личной идентичности полностью совместима с физикализмом. Но, читая об этих теориях, я заметила, что эта концепция отвечает нашим глубинным экзистенциальным потребностям. Если моя самость, мое «я», является паттерном, из этого следует, что в плоти моего тела таится некая искра, которая останется чистой и неизменной, пока мое тело будет стареть, – и, может быть, даже переживет смерть. Хотя эта концепция основывается на материальной реальности, она опровергает самые пессимистичные заключения материализма: что тело – это грубая механическая система, что сознания не существует, что человеческая личность конечна и смертна. Пока я все глубже вчитывалась в эти теории, меня все сильнее охватывало что-то, похожее на надежду. Притягательность трансгуманизма в том, что он обещает восстановить с помощью науки трансцендентные – и, по сути, религиозные – упования, которые наука же и уничтожила.
* * *
Учитывая, как мало мы знаем о сознании, перспектива оцифровки мозга вызывает множество вопросов. Один из самых распространенных касается того, что называют «преемственностью идентичности». Можем ли мы быть уверены в том, что, когда разум человека переносится в цифровую среду, сохраняется и его сознание – ощущение личного «я»? Философ Сьюзен Шнайдер считает, что это невозможно. Она признаёт, что на самом базовом уровне сознание можно описать в терминах вычислительных моделей, но утверждает, что в большинстве случаев аналогия «разум как программное-обеспечение» понимается слишком буквально (и паттернизм здесь не исключение). Сознание не может покинуть мозг и переместиться на другой носитель. Мы знаем, что обычные физические объекты – камни, столы, стулья – не могут находиться одновременно в двух местах. Возможно, технологиям оцифровки
