Краткая история часового искусства - Генрих Канн

Для фабрикации чрезвычайно было важно иметь точное время. Для проверки окончательно собранных и уже Готовых часов служили особые часы; они были соединены с Берлинской обсерваторией, откуда ежедневно получались сигналы времени. Благодаря остроумному приспособлению, являлась возможность определить уклонение времени с точностью до 1/60 и 1/100 секунды. Для достижения большей точности в часах, изготовленных фабрикой все они подвергались испытанию в разнообразнейших положениях и при различных градусах температуры, причем для получения низких температур служило собственное холодильное устройство, тогда как соединенные с электрическим осветительным устройством электрические нагревательные приборы давали высокие температуры.

Помимо большого сбыта на континенте, фирма рассылала свои фабрикаты во все части света, и часы Ланге, в качестве действительно прецизионных (точнейших) часов, пользовались везде полным признанием. В течение многих лет и особенно после выставки в Чикаго часы Ланге на американском рынке являлись очень популярными часами. Руководители научных экспедиций, а также и выдающиеся исследователи, как Денгардт, Евгений Вольф и др. охотно пользовались часами Ланге.

По случаю 50-ти летия существования фирмы в 1895 году, в качестве выдающегося достижения, на юбилейной выставке в Глассхютте, были выставлены карманные часы. Эти часы отбивали часы, четверти часа и минуты и имели двойной хронограф. Кроме того, часы были снабжены вечным календарем и показывали фазы луны. Стрелки двойного хронографа приводились в движение одним нажимом, второй нажим останавливал первую стрелку, вторая стрелка останавливалась при третьем нажиме, тогда как при четвертом нажиме обе стрелки возвращались к нулю. Механизм вечного календаря в високосный год автоматически давал скачок с 29-го февраля на 1-ое марта, в остальные же года с 28-го февраля на 1-е марта.

За высокие качества конструкции и солидность исполнения механизмов, при отличном ходе часов, фирма Ланге была уже 25 раз награждена высшими наградами на выставках. Цена отдельных экземпляров высших сортов часов доходила до 4000 марок, дешевые и мало надежные сорта вовсе не изготовлялись, но было много сортов для ежедневного обихода, весьма доступных по цене и превосходных по качеству. Заслуги Ланге в деле развития часового искусства громадны. В Глассхютте ему воздвигнут памятник, а часовщики и любители часового искусства, которому он посвятил всю свою жизнь, сохранят о нем лучшую память.

Необходимо упомянуть о современнике и сотруднике Ланге-Морице Гроссмане, заслуги которого на поприще часового искусства также велики. Он родился в Дрездене; отец его был почтальон. Кончив ученье у часовщика, он для совершенствования поехал в Швейцарию, Англию и Францию, где работал в лучших мастерских. Обогатив свои познания кроме своей специальности также в области математики, физики и в разных европейских языках, он много писал по часовому искусству; у него есть ряд ценных брошюр, за которые он получил лучшие награды и был избран почетным членом английского общества «Британского часового института» и итальянского общества часовщиков «Галилео—Галилей». Он усовершенствовал много приборов, точных инструментов и др., помогал Ланге в его производстве точных часов; теория и практика у него шли рука об руку. Основание немецкой школы часовщиков в Глассхютте, где он состоял много лет преподавателем, обязано отчасти и ему; его труд: «Точная проверка часов» положил начало теоретическому изучению и разрешению этого вопроса научным способом (1882–1883) Луи Лоссие в Женеве признал, что эта брошюрка имеет большое значение для часовой индустрии. Он издал также книгу под названием: «Etude sur la theorie du reglage des mcntres, suivie dedications et d’exemples pratiques». Благодаря этим книгам часы достигли того совершенства, каким они сейчас обладают. Умер Гроссман внезапно, когда он делал доклад в Политехническом Обществе в Лейпциге 23 января 1885 г. Это была тяжелая утрата; часовщики потеряли в нем одного из благороднейших и интеллигентнейших товарищей.

К даровитым ученикам Гроссмана принадлежал профессор Людвиг Штрассер. Он основал вместе С механиком Родэ всемирно известную фирму «Штрассер и Родэ», в мастерских которой изготовлялись астрономические часы и точные приборы, признанные за самые лучшие всеми обсерваториями, научными институтами и часовщиками. Штрассер был очень осведомлен в высшей математике и естественных науках; знания он приобрел сам, без помощи учителей. После смерти первого директора школы часовщиков в Глассхютте, Линдемана, он был назначен директором этой школы, и выработанная им программа пользуется и до сих пор одобрением часовщиков. Он был избран почетным членом Союза немецких часовщиков и считался достойнейшим учеником своего великого учителя Гроссмана.

Электрические часы

19-ое столетие ознаменовалось одним из самых плодотворных открытий — открытием электричества, которому в будущем несомненно предстоит сыграть самую важную роль в искусстве измерения времени.

До каких пределов дойдет применение электричества в часовом деле, конечно, нельзя предсказать.

Эта таинственная сила с каждым днем все больше и больше находит себе применения в самых различных областях человеческого знания и практической жизни. Поневоле некоторые ученые задавали себе вопрос, не считать ли ее «душой миров» (l'ame des mondes) о которой говорили еще философы древнего времени, и не придется ли в будущем заменить неопределенное слово «притяжение» (attraction), которое обозначает силу нам неизвестную, более понятным обозначением «магнетизм» и «электричество».

Как только человек открыл электричество, подчинил его себе и заставил переносить известия с быстротою молнии из одного места в другое, естественно, у него сейчас же возникла мысль использовать эту силу и для измерения времени.

Благодаря молниеносной быстроте передачи времени посредством электричества возникла возможность получить на часах, отстоящих друг от друга на далеком расстоянии согласованные указания, что, конечно, имеет громадное значение для науки и индустрии.

Первые успешные опыты побудили ученых и выдающихся часовщиков направить всю свою энергию в эту сторону: некоторые из них поторопились даже прочесть отходную механическому часовому мастерству; как рады были бы они, если бы смогли уместить электрические часы со всем их, довольно таки тяжеловесным багажом, в кармане своего жилета. Другими овладела смелая мысль — в каждом городе с 20.000 жителей указывать время посредством электричества. От одного центрального пункта сеть электрических проводов должна была расходиться по всем направлениям в дома, в различные их этажи; в каждой комнате должен находиться циферблат, на котором будет показано верное одинаковое время. Таким образом, всем неудобствам, связанным с неточностью часов, раз навсегда будет положен конец.

Такие планы оказались преждевременными. Новая наука дала уже положительные результаты, но многое еще неясно, и решение загадки волей-неволей приходится предоставить будущему.

Кому же принадлежит честь изготовления первых электрических часов?

Карл Август Штейнгель (1801–1870), знаменитый германский физик, воспользовался в 1839 году электричеством для достижения соответствия в показаниях времени нескольких часов с маятником.

В 1840 году между Витстоном (1802–1875) и одним из его помощников, механиком Бэном (ум. 1877 г.) возникли разногласия за право первенства на изобретение электрических часов. Оба предлагали различные приборы, чтобы поддерживать ход нескольких часов с маятником посредством электрического тока. Они пробовали применять электричество, как движущую силу. Таким образом, можно считать, что у них у первых зародилась мысль об изготовлении электрических часов, которые у обыкновенных часов должны были заимствовать только ход и небольшой механизм, приводящий стрелки в движение.

Этим двум изобретателям не удалось применить на практике различные задуманные ими системы.

Мы не находим возможным заняться здесь описанием изготовленных Дю-Мокселем, Лиэ, Брегэ, Ферманом, Робертом Худэн и другими приборов с целью устранения неправильностей в ходе электрических часов. Достаточно, если скажем, что лучше всех решил этот вопрос Пауль Гарнье; ему удалось объединить и привести к согласованию с помощью одного провода, сравнительно значительное число электрически оборудованных циферблатов.

В 1849 и 1850 годах электрическая передача времени казалась уже настолько усовершенствованной, что в Берлине и Лейпциге приняли было решение устроить электрическую центральную установку часов. Согласно Политехнического журнала Динглера (Берлин, 1851 г.) предполагалось 4000 добавочных часов привести в движение с помощью электрического тока, исходящего от одних главных часов. Специальные журналы того времени непрерывно сообщали о каждом новом достижении, приковывавшем внимание многих ученых.