Я не играю в любовь! - Лора Брантуэйт

– Чаю?

– Нет, спасибо, я на дежурстве. – В действительности же Джеральду никогда в жизни так сильно не хотелось чаю! – Отдыхай. Я буду на страже твоего сна. Если что, ты знаешь, по какому телефону меня найти. – Он рассмеялся. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Молли помедлила, прежде чем закрыть дверь. Она была бы страшно удивлена, если бы увидела, как перед крыльцом ее дома, услышав звук закрывшейся двери, замер Джеральд с точно таким же выражением лица, как и у нее, – выражением светлой, искренней, совсем детской радости.

4

Молли ходила по комнате кругами и по старой привычке нервно щелкала пальцами, отсчитывая ритм шагов. Это был самый естественный жест для Молли в моменты, когда нужно заставить себя что-то сделать или решиться на что-то неприятное. Нужно на репетицию. Идти не то чтобы очень не хотелось… Но Генри!..

Вот чего не хотелось, так это смотреть на его лицо.

И при этом – куда, спрашивается, она от него денется? Рано или поздно ей все равно придется столкнуться с мистером Дарвеем – покорителем высот. Черт, ну почему все-таки это должно произойти именно сегодня?

Молли почти чувствовала на себе неприязненный взгляд Генри и обоняла запах перегара.

Но это же еще не так страшно, уговаривала себя Молли. Будет гораздо хуже, если он пристанет ко мне с извинениями. Я, может, и произвожу впечатление доброго человека, но не уверена, что смогу перестать избегать человека, влезшего ночью ко мне в дом!

Молли вздохнула, остановилась перед зеркалом и машинально поправила прядки волос, как всегда норовящие нарушить гармонию прически.

– А что, если у меня заболело горло? – высказала вслух Молли посетившую ее малодушную мысль. – Скажем, вот так: мистер Айсхолд, извините, я не могу прийти сегодня… Да, толку от меня никакого. Совершенно верно, мне лучше отлежаться дома и побыстрее выздороветь, – просипела Молли.

Получилось не совсем натурально. Техника изменения голоса была самой большой ее проблемой в колледже.

Нет, хватит трусить! И вообще – врать нехорошо, особенно хорошему человеку вроде мистера Айсхолда.

Молли встала и принялась заматывать шарф вокруг шеи. Очень хорошо помня эффект, произведенный ее внешним видом в прошлый раз, сегодня Молли оделась гораздо скромнее: синий свитер, темно-синие джинсы… Мышка, всего-навсего серая мышка. Хотя бы на время.

Молли подумала о Томе и невольно улыбнулась. Приятный парнишка. Да, молодой совсем, но даже в его горячую молодую голову вряд ли пришла гениальная мысль о посещении моей спальни в час ночи путем проникновения в оную через окно. А если и пришло бы, он, конечно, не стал напиваться перед таким романтическим поступком. А если бы и выпил – так совсем немного, и то для смелости. Ну даже если и так! Молли, просто признайся себе, что ты на него не рассердилась бы. Хм… Значит, он мне нравится…

Стоя перед зеркалом, Молли пыталась разглядеть на своем лице следы бурно проведенной ночи. Ах, подумала она, если бы я действительно могла провести ее в прямом… нет, не знаю, короче, в том самом смысле – бурно.

Щеки Молли слегка порозовели: перед глазами стоял Джеральд, она вспомнила до мельчайших подробностей те ощущения, что испытывала вчера, касаясь через рубашку его мощной груди. Тряхнула головой, чтобы выбить из нее глупые мыслишки. Пустое влечение к привлекательному мужчине, ничего больше. У такого красавчика наверняка на каждой улице по девице, как минимум, в этом районе! Не забивай себе голову чепухой, Молли Роуз. Ты не должна полюбить человека, который не полюбит тебя, понятно? Подумай лучше о Томе Орине…

Вопреки ожиданиям Молли пока не ощущала никаких признаков влюбленности в партнера по спектаклю. Может, потому, что именно сейчас в ее жизни появился человек по имени Джеральд Стэнфорд?

Сегодня, благодаря всем возможным принятым мерам, Молли выбежала из дома за целых двадцать семь минут до начала репетиции, так что ей удалось явиться вовремя.

– Положительная динамика, мисс Роуз, – прокомментировал Айсхолд.

На самом деле он ожидал, что после воспитательной беседы, проведенной вчера, Молли примчится раньше как минимум на пятнадцать минут. Но мисс Роуз оказалась убийцей чужого времени и не испытывала по этому поводу угрызений совести. Несознательная юная особа!

Том приветливо улыбнулся Молли.

– О, милая Жасант! – Произнесено это было именно с той интонацией, с какой молодой любовник приветствует свою даму сердца.

Том кивком пригласил Молли сесть рядом с собой. Та села и…

И оказалась лицом к лицу с Генри Дарвеем.

Он выглядел немного помятым (что неудивительно), от него сильно пахло мятными леденцами, но глаза смотрели на Молли ясно и безмятежно.

– Доброе утро, Молли, – поздоровался Генри как ни в чем не бывало.

Молли напряглась, пытаясь вспомнить, страдала ли она раньше галлюцинациями или это с ней впервые.

– Привет, – изумленно пробормотала Молли.

– Как ты? Выполнила поручение нашего драгоценного режиссера – потренировалась произносить «да, мсье Ламар» с двенадцатью различными интонациями? – шутливо поинтересовался Генри, старательно разыгрывая обычный разговор двух актеров.

Молли всерьез задумалась, кто здесь страдает редкой формой душевного расстройства: она – сверхреалистическими снами или Генри – избирательностью памяти. Краем глаза она заметила, что Айсхолд оживился: его явно заинтересовал ее ответ на поставленный вопрос. Лицемерить изволите, сударь?! Нахал! Псих, в конце-то концов!

– Естественно. – Молли сладко улыбнулась и, так как вчера ей было дело до чего угодно, только не до заданий режиссера, продемонстрировала экспромт: «да, мсье Ламар», произнесенное с оттенками согласия, сдержанной вежливости, кокетства, нежности, благоговения, осуждения, иронии, обреченности, отклика на ласку, глубокой почтительности, энтузиазма и затаенной досады.

Айсхолд улыбнулся одними уголками губ. Молли до сих пор не видела у него более яркого выражения одобрения, так что ее вполне удовлетворила реакция режиссера. Генри и Том зааплодировали.

– Удачная находка, – с безмятежно-довольным видом обратился Генри к режиссеру.

Тот не ответил.

Молли смотрела на него и не верила своим глазам. Это ж надо так притворяться! Ах да, она забыла: она ведь имеет дело с актером… Возмущение Молли уступило место чему-то близкому к уважению. Ладно: проехали, значит, проехали.

Выдохнула. Тяжесть на душе, не дававшая покою все утро, медленно отступала.

Репетиция прошла без эксцессов. Снова смеялись, потому что каждый актер все еще искал что-то наиболее соответствующее своей роли в комедии, и сегодня все немного отличалось от того, что делали вчера, а значит – опять смешно.