Приятные воспоминания - Джун Девито

Сам Виктор Гудроу бросил в сторону Дин очередной красноречивый взгляд, в котором читалось: когда же наконец мне подадут завтрак?

Вот черт, выругалась про себя Дин, однако положила в тарелку порцию яичницы с беконом и поставила ее перед Виктором.

— Вообще-то у нас принято самообслуживание, — не сдерживая раздражения, бросила она.

— А это что? — не обратив никакого внимания на произнесенную Дин фразу, поинтересовался Виктор. Он ткнул вилкой в яичницу, выковырял из нее кусочек бекона и потряс дрожащей загогулиной перед носом Дин.

— Бекон, — бодро ответил Дэн, уже съевший всю свою порцию.

— Чудесно, — выцедил мистер Гудроу и брезгливо отложил бекон на краешек тарелки. — А это? — Он приподнял краешек яичницы и пристально посмотрел на Дин.

— Яйцо, — ответила за маму Мэган, решившая, как и брат, что их названый папа забыл столь простые названия.

— О том, что это — яйцо, еще можно хоть как-то догадаться, хотя оно порядочно подгорело. Но бекон… — Виктор презрительно глянул на краешек тарелки. — Если честно, дорогая, я решил, что это — чернослив…

Дин не обладала безграничным терпением.

— Если кому-то в этом доме не нравится моя стряпня, он может готовить сам, — фыркнула она и, забрав из-под носа оторопевшего Вика тарелку, поинтересовалась у детей: — Кто хочет добавки?

Мэган, уже неделю назад твердо решившая сесть на диету, угрюмо покачала головой.

— Я! — закричал Дэн. Несмотря на свое худощавое телосложение он никогда не упускал случая получить добавку или доесть что-нибудь за свою сестру.

Дин поставила тарелку перед сыном и окинула Виктора торжествующим взглядом. В темных глазах мистера Гудроу была написана обида, граничащая с возмущением.

— Я, конечно, понимаю, что покойникам не нужно есть, — процедил он сквозь зубы. — Что покойников можно бросать одних и совершенно не заботиться об их самочувствии… Да, конечно, со мной можно поступать как угодно, ведь я, по-вашему, умер…

— Послушай, дорогой, — язвительно посмотрела Дин на «мужа», речь которого, как видно, должна была вызвать у нее жалость и чувство вины. — А как, по-твоему, вот это, — кивнула она на тарелку, опустошаемую Дэном, — оказывается на столе? Откуда берутся продукты? Они, по-твоему, сами появляются на полке холодильника? А этот дом? — Дин обвела взглядом обветшавшую кухню. — Откуда появляются деньги, чтобы за него платить? У меня нет подпольной фабрики по печатанию фальшивых денег, ей богу, — снисходительно улыбнулась она Виктору.

Он изменился в лице.

— Хочешь сказать, я жил за твой счет? — Его пухлые губы еще сильнее надулись и задрожали от возмущения.

— Нет, всего лишь напоминаю, что я работаю и у меня нет времени на всякие там кулинарные изыски.

— Хорошо приготовленная яичница — кулинарный изыск? — насмешливо поинтересовался Виктор.

Дин смотрела на него и очень жалела, что не может как следует съездить по этой наглой физиономии… Однако в голову ей пришла неожиданная и довольно забавная мысль, которую она поспешила озвучить:

— Если ты считаешь, что я плохо готовлю, делай это сам, как раньше.

— Раньше я готовил? — остолбенело уставился на нее Виктор, и Дин не без удовольствия заметила, что от его былой самоуверенности не осталось и следа.

Мэган, которую капризный «папа» успел порядком утомить, поспешила поддержать мамину идею.

— Конечно, готовил, — посмотрела она на Виктора своими широко распахнутыми голубыми глазами. — И очень даже вкусно.

— Я лопал по три порции твоих пончиков, пап, — гордо объявил Дэн, оторвавшись от яичницы мистера Гудроу.

Дин наблюдала за Виктором и очень боялась расхохотаться прямо в его надутую испуганную физиономию.

— Пончики? — переспросил он Дэна.

— Да. Это такие воздушные кругляшки из теста, а сверху на них, как снег, насыпана сахарная пудра.

— Чудесно… — окончательно поник Виктор. — И что я еще делал?

— Еще…

Если Дэн уходил в фантазию, то погружался в нее с головой, поэтому Дин поспешила перебить сына — на этот раз ей очень хотелось пофантазировать самой.

— Пока я работала, ты занимался домашним хозяйством, — сообщила она растерянному Виктору. — Готовил, убирался, стирал, отводил детей в школу и забирал их…

— Может, хватит? — почти умоляюще покосился на нее Виктор. — Такое чувство, что я тут был у вас вместо домработницы.

— Во-первых, когда ты исчез, мы жили не в Лайтфорде, — поспешила уточнить Дин. — Ну а во-вторых, что в этом удивительного? Надо же кому-то было заботиться о семье, пока я зарабатывала деньги…

— Это все странно… — пробормотал мистер Гудроу, недоверчиво разглядывая членов своей «семьи». — По-моему, обычно бывает наоборот: мужчина зарабатывает деньги, а женщина смотрит за детьми. Конечно, у меня огромный пробел в памяти, но, я забыл только то, что связано со мной, а не со всем человечеством.

— Сейчас куча женщин вкалывает не меньше мужчин, — пожала плечами Дин. — Ты никогда не рвался на работу — тебе куда больше нравилось заниматься домашним хозяйством. Я, знаешь ли, не пристегивала тебя цепями к батарее.

— Я бы не удивился, — хмыкнул Виктор. — Видно, моя прошлая жизнь нравилась мне до такой степени, что я потерял память.

— Можешь иронизировать, сколько влезет, — сухо отозвалась Дин. — Но, пока ты сидишь дома, будь добр, помогай мне хоть в чем-то. А сейчас мне пора идти, я опаздываю… Мэгги, Дракончик, вы же хотите, чтобы папа проводил вас до школы? — В этом вопросе дети проявили недюжинное единодушие. — Когда соберешься пройтись по магазинам, — Дин посмотрела на вытянувшееся лицо мистера Гудроу и в который уже раз за утро испытала чувство глубочайшего удовлетворения, — записывай продукты на счет миссис Беллвуд. Купи себе что-нибудь из одежды — твою мы продали на «гаражной распродаже», когда у нас были голодные времена. Только учти — кредит не резиновый. Нам и так скоро нечем будет платить по счетам…

Переодеваясь в рабочий комбинезон, Дин вспомнила о вещах, которые дети нашли в карманах Виктора. Они сказали, в них были карточки и какой-то конверт. Лучше ей спрятать все это до того, как Виктор узнает, что он вовсе не мистер Беллвуд, а мистер Гудроу…

Неудивительно, что эта женщина перекладывала на него работу по дому — сама она, судя по хаосу, царящему в квартире, просто-напросто не умела убираться…

Пыль пуховым платком укрывала практически всю мебель в доме; в каждом углу, под каждым стулом, столом, креслом Виктор находил либо детскую игрушку, либо давным-давно потерянный шарф, либо носовой платок, либо… Он жалел, что не нашел респиратора — эта вещь спасла бы его от постоянного чихания.