Черная сделка - Сергей Зверев

– Это его единственный вид деятельности... с которого он живет? – барон пытался выудить как можно больше деталей.

– Мм... Да..

– Ясно, – сказал Фердинанд, сделал небольшую паузу, затем продолжил. – Вы... сказали... в основном?

– В основном... Да... Ах, да, – замялась Вероника. – У дяди еще есть антикварный магазинчик.

– У вашего дяди антикварный магазинчик? – переспросил Фердинанд.

– У дяди и моего отца. Они вместе ведут дела.

– Интересно... А вы нам покажете ваш магазинчик? – полюбопытствовал Фердинанд.

– Если вы не очень устали с дороги...

– Мама, вы как? – в вопросе Фердинанда чувствовалась настойчивая просьба.

– Давай заглянем, – ответила баронесса.

Вероника почувствовала, что фрау Энгельберта души не чает в своем единственном сыночке.

И, как будто угадав, о чем Вероника думала, баронесса сказала:

– Фердинанд родился в конце сорок третьего. Его признали младенцем нации... – она замолчала, сообразив, что сказала что-то лишнее, то, чем можно втайне гордиться на территории Германии. Здесь же, несмотря на немецкие силуэты домов, была совсем не Германия.

– ...Он у меня очень образованный...

Вероника прикинула, что немцу уже больше шестидесяти, но она бы ему никогда столько не дала.

– Я немного коллекционирую, холодное оружие. Может быть, у вас что-нибудь куплю, – продолжил начатый разговор Фердинанд.

– Да-да, – нашлась Вероника, – у моего отца есть самодельная финка русских солдат времен Второй мировой войны.

– Самодельная? – переспросил барон.

Сначала ему это не очень понравилось, однако он продолжил:

– Может быть, это будет весьма интересно.

Наконец машина остановилась. Фердинанд вышел первым, обошел «Гольф», осторожно переступил небольшие лужи на асфальте на проезжей части, распахнул дверцу матери.

Посмотрев в зеркало заднего вида, Вероника убедилась, что никакой драндулет ее не обгоняет, и вышла из машины. Держа свою самую гордую осанку, девушка направилась к крыльцу магазина с вывеской «Вещи истории», написанной гражданским шрифтом императорской России. Буквы были выведены коричневой краской на желтом фоне. Звякнув связкой ключей, Вероника открыла магазин и радушно пригласила гостей проходить внутрь. Хозяйственным жестом девушка выключила сигнализацию и включила освещение.

– Прошу!

Из магазина пахнуло янтарной смолой – запах старого комода, смешанный с еловой иглицей.

– Осторожно! – вскрикнула Вероника.

Она заметила, как баронесса оступилась на ступеньках.

Ее поддержал Фердинанд, и баронесса с достоинством шагнула в зал магазина.

– Ох, как интересно, – фрау Энгельберта обратила внимание на витрину с янтарем. – Я определенно у вас что-нибудь для себя выберу.

Фердинанд окинул взглядом начищенные до блеска немецкие знаки отличия, пуговицы и бляхи. Потом заинтересовался советскими экспонатами.

– Ну, и где же это холодное оружие? – спросил он.

– Сейчас-сейчас, – ответила Вероника.

Она открыла небольшим ключиком ящичек в шкафу, рукой аккуратно, чтобы не порезаться, из нескольких ножей выбрала один и протянула Фердинанду.

Это был нож с рукояткой из копытца молодого оленя и лезвием из стали неизвестной марки.

– Да-да, – Фердинанд повертел в руках «финку времен Второй мировой войны». – Интересно... Интересно... А может быть, у вашего отца еще есть кортики русских морских офицеров? Желательно того же периода.

– Может быть... Есть... Точно, должны быть... Только я не знаю, где они... Я спешу.

Фердинанд отдал ей самодельный нож. Вероника понимала, что этот немец очень и очень непростой человек.

– Фердинанд, ты видел такой янтарь! – восхитилась баронесса. – Тут доисторические насекомые.

– Нет, мама, еще не видел.

– Посмотри, как прелестно...

Фердинанд издали глянул на витрину и остановился.

– А может быть, мы вас пригласим к себе на чашечку кофе на свою виллу? – с улыбкой предложил барон Веронике.

– С удовольствием. А когда?

– Прямо сейчас.

– Мы уже уходим? – спросила у сына баронесса.

– Да, мама. Вам надо отдохнуть с дороги.

Барон не быстро, но и не медленно направился к выходу. За ним последовала баронесса.

Вероника закрыла магазин, поправила на дверях табличку «закрыто» и включила сигнализацию.

Девушка подошла к машине. Она слышала, что герр Фердинанд и фрау Энгельберта тихо разговаривали между собой, но когда увидели Веронику – замолчали.

Девушка села за руль.

– Теперь прошу прямо на виллу, пить кофе, – сказал Фердинанд.

Остаток дороги они ехали молча. Фердинанд разглядывал город и ничему не удивлялся. Баронесса, утомленная, периодически клевала носом, но изо всех сил старалась держаться, поэтому тоже смотрела в окошко.

Наконец «Гольф» подъехал к вилле, и у Вероники зазвонил мобильник.

– Где вы там? – говорил Антон.

– Уже у виллы...

– А чего так долго?

– Они захотели наш магазин посмотреть, – оправдывалась Вероника.

– И?..

– Я им показала.

– Что ты им еще показала? – голос Антона было очень злым.

– Барон интересуется холодным оружием. Я показала ему финку, сделанную нашими солдатами во время войны.

– Что? – закричал в трубку Антон.

– А фрау Энгельберте понравился янтарь... – от такой неслыханной грубости у Вероники задрожал голос.

– Какой янтарь?

– С насекомыми...

– Ты с ума сошла! – гаркнул Антон. – Быстро их высаживай и ко мне на разговор...

Он разорвал связь.

В этот момент подошел швейцар, и Вероника снова открыла «пятую дверь». Швейцар взял чемодан, а Фердинанд помог фрау Энгельберте выбраться из машины – взял ее под ручку.

– Ну как? – обернулся он к Веронике. – Идете пить кофе?

– Простите, нет, – Вероника чувствовала, что вся покраснела после разговора с дядей.

Немец, кажется, этого не заметил.

– Нет-нет, спасибо. У меня еще много дел. Вот вам карточка для мобильного телефона. Позвоните вечером... Или я вам позвоню. Ауф федерзейн!

– Ауф федерзейн! – хором ответили Веронике барон и баронесса.

Девушка захлопнула дверцу машины, выжала сцепление, прибавила газу и рванула с места.

14

Локис уже полдня кружил по очень запущенному лесу. Наверное, это был заказник или заповедник. Локис встречал следы лосей, видел мох со следами кабанов. Однажды обернулся и заметил в тени широкой раскидистой ели два горящих желтым светом глаза. Если это рысь, подумал Локис, она, притаившись, пойдет за ним, постарается напасть сзади или выберет место – поваленное дерево, возле которого он пройдет, чтобы неожиданно спрыгнуть сверху и всей тяжестью своего тела свалить его... Если это одинокий волк, он будет долго за ним идти и издали наблюдать. Тогда не стоит делать привал, опасно показывать, что устал, опасно присесть, прилечь...

Локис приглядел на земле крепкую рогатину, поднял ее. Отломал одно из разветвлений, оставив острый сучок. Неплохое оружие, по форме похожее на топор. Заостренным сучком можно вспороть брюхо дикому зверю.

Локис развернулся и резко пошел навстречу желтым глазам. Он шел, подняв над собой свое оружие, готовый в любой момент использовать его, если зверь попытается на него наброситься. Когда до зверя оставалось приблизительно метров пять, глаза резко рванули в сторону. В тени ели шмыгнул серый силуэт и скрылся за соседними деревьями.

Локис заглянул под ель. Нагнулся и увидел, что на земле были волчьи следы.

– Ничего, – сказал себе Локис, – поберегусь...

Десантник пошел дальше, в сторону, где, как он предполагал, должен был быть тот, отмеченный на электронной карте, аэродром.

Он несколько раз останавливался, оглядывался назад. Желтых глаз видно не было.

Локис вброд пересек небольшой ручей, увидел просвет между деревьями. Крадучись, он направился в ту сторону и вскоре вышел на обширную поляну. Вернее – довольно широкое поле. На противоположной стороне поля возвышались несколько деревянных строений. Когда-то весь этот участок был обнесен хорошо натянутой колючей проволокой. Теперь же во многих местах проволока, ржавая, черная, провисала или вообще лежала на земле, поэтому никакого препятствия для человека и зверья она в тех местах не представляла. Поляна уже начала зарастать молодыми деревцами. Хотя было видно, что их вырубают, стараются поддерживать площадь открытого участка постоянной. Локис обнаружил следы бывшей разметки. Сомнений у него не было – это именно тот аэродром, времен Великой Отечественной войны, заброшенный, но не забытый. Конечно, никаких самолетов здесь уже нет, и, наверное, давно ни одно летательное средство тут не приземлялось. Аэродром держат на всякий случай. Калининградская область – очень выгодный стратегический плацдарм, «трамплин» перед Западной Европой... Тайный аэродром, если что, всегда может пригодиться. Хотя правильней было назвать это место не аэродромом, а летным полем. Правда, Локис обнаружил две взлетных полосы – бетон клали или обновляли, предположительно, в начале шестидесятых. Таким старым он выглядел теперь, но, в принципе, не был растрескавшимся. Бетон ведь был не гражданской марки...