Арбин (СИ) - Асхадова Амина

- Ближе, - приказал он, притягивая меня за локоть и вынуждая делать эти движения на постели, о боли которых он прекрасно знал. Но и я не забывала, что он – зверь, безразличный к желаниям другим.

Я оказалась почти рядом с его лицом и почувствовала тяжелое дыхание Арбина на себе. Молча и без лишних слов, я уткнулась ему куда-то в область ключицы.

Мне вдруг стало не по себе от того, что это чудовище захочет продолжения, несмотря ни на что. Это была глупая мысль, нелепая, абсурдная, но никто не знает, чего можно ожидать от зверя, ведь так? Переживая, я быстро прошелестела куда-то в область его шеи:

- Сколько вам лет?

Арбин, я почувствовала, напрягся всем телом, но на удивление тут же ответил:

- Между нами четырнадцать лет разница. Мне тридцать два, - раздалось в ответ.

Более я не стала ничего спрашивать. Я понимала одно: нужно было бежать, если я хочу выжить. Если я хочу жить и не сломаться под напором дикого зверя.

Глаза слипались, спать хотелось невыносимо, и более меня не тревожило его сбивчивое дыхание над моей головой - обезболивающее начало действовать, и я наконец-то уснула.

***

Мне показалось, что прошло всего несколько секунд, как я закрыла глаза, а меня уже нещадно будили - возвращали в мир реальности и боли. Я распахнула глаза, напоровшись взглядом на Арбина. Он сидел рядом, согнув ноги.

- Лекарства принесли, - услышала я, - выпей и снова уснешь!

Я приподнялась на постели, принимая стакан воды и одну таблетку из его рук. Арбин включил ночник и начал читать инструкцию, пока не давая мне второе лекарство.

- Тебе стало легче после того обезболивающего?

Я молча киваю, он - продолжает читать.

- Ничего непонятно, что это вообще за лекарство? Первое обезболивающее было, а это какая-то женская хрень.

- Дай, - я тотчас же потянулась за заветной таблеткой в его ладони.

Наверное, я сошла с ума, ведь почему бы мне не признаться в этом? Не сказать правду: в его руках было противозачаточное.

И тут же в моей голове прозвучал ответ: я не знаю, насколько этот мужчина хотел мне отомстить. А точнее, хотел отомстить моему дяде. Может быть, у него настолько поехала крыша, что он дойдет и до подобного?.. Возжелает, чтобы я родила ребенка ему, этому чудовищу? А потом будет меня шантажировать или еще более ужасное...

«Господи, Влада! О чем ты только думаешь? У тебя у самой уже поехала крыша от заключения этим тираном!», - пронеслось в мыслях, а затем я услышала голос Арбина и очнулась.

- Я, по-моему, задал вопрос, - сжал челюсти Арбин, - что это за лекарство?

- Это противозачаточные, - я выдохнула и прикусила губу от напряжения, сквозившего в воздухе, - мне нужно прочитать, как их принимать. Марго написала так много всего, а я ведь не знаю ничего...

В конце концов, я дернулась в повторной попытке выхватить упаковку из его рук. Прямо на моих глазах он с ненавистью сжал упаковку, полностью деформируя ее, а затем процедил прямо мне в лицо:

- Они тебе не пригодятся! Только увижу их в своем доме, вышибу из тебя все мозги. Поняла меня?!

Я промолчала, не в силах произнести ни слова. На моих глазах Арбин встал и ушел вместе с упаковкой. Я устало откинулась на подушки, пытаясь сдержать поток своих мыслей. Даже боль ненадолго притупилась от непонимания ситуации: мои опасения оправданы? Неужели они имеют почву под своими ногами, раз он пошел выбрасывать противозачаточные?

Такие люди, как он, вообще умеют испытывать муки совести? Арбин не возвращался долгое время, а я без промедлений уснула под нескончаемым потоком мыслей.

...А на утро все его ночные слова и добрые действия показались мне жалким сном моих мечтаний.

Яркий свет озарял эту комнату, словно здесь и не происходило ничего порочного, ужасного и животрепещущего. Как ни в чем ни бывало, Арбин надевал рубашку и уже начал застегивать верхние пуговицы. Увидев в отражении его взгляд, направленный на меня, мне тут же хотелось провалиться сквозь землю. Жаль, не было такой функции, а вот ему не было стыдно нисколечко. Даже его милосердные слова ночью выветрились из моей головы, потому что теперь это все казалось бессмысленным и безнравственным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ты девочка большая, поэтому, пожалуйста, следуй инструкциям и принимай лекарства, потому как если тебе станет хуже, мне тебя легче убить, чем отдать в больницу и тем самым подставить себя.

Я застыла, а кончики пальцев похолодели от его последних слов. Они набатом бились в моей голове, и как же было неприятно и страшно от каждого его слова.

- Не слышу ответа?!

- Я еще сплю, - хриплым голосом произнесла я, закутываясь в одеяло с головой и прячась от яркого света, - но я все поняла, - добавила я, предполагая реакцию этого зверя на свой столь необоснованный поступок.

- Здорово, - донеслось до меня, - из комнаты выходить запрещено, завтрак принесут через час, в девять утра. Я на работу, сильно не скучай.

- Знаете что?! – не удержалась я и высунула голову из-под одеяла, чтобы посмотреть на его лицо, искаженное неприязнью от моих слов, - вы на это можете даже не рассчитывать!

- Очень сомневаюсь, Влада. Очень! - торжествующе хмыкнул он и вышел, оставляя меня одну в спальне.

Я скривилась. После хлопка двери я просто наслаждалась тишиной и думала о том, какая у него там работа может быть. Одно слово – работа, а деньги получает криминальным путем, черные – не иначе. Я была в этом уверена, ведь как еще можно столько зарабатывать, чтобы уметь содержать такую огромную территорию и иметь в подчинение множество человек? Пролежав в постели еще примерно полчаса, я прислушалась к своим ощущениям и вдруг осознала, что мне стало несколько легче. Боль не ушла совсем, но, как показала практика, встать с кровати и дойти до ванной я смогла.

Я набрала чистую прозрачную воду в большую ванну, напоминающую скорее джакузи, и с трепетом скинула с себя все вещи, а затем перешагнула бортик и тут же легла в горячую воду, получая наивысшее блаженство. Я чувствовала некую свободу, когда защелкнула замок на ванной, испытала давно забытую защищенность. Я могла не бояться, что сюда вот-вот зайдет чем-то разгневанный мужчина и вновь тронет меня, и это придало мне сил. Мне открылось второе дыхание в этой светлой просторной ванне, отделанной в золотисто-синих тоннах. Впрочем, во всем доме Арбина чувствовалось какое-то бродяжье пренебрежение, роскошь и азарт. Дом был лишен уюта, того женского тепла – здесь царили свобода и раскрепощенность, не более.

Взяв с полок какие-то тюбики, я вылила немного жидкости под напор воды, и она образовала эту смесь в пену. Мужские запахи мне не нравились ни в чем: ни в дезодорантах, ни в парфюме, ни где бы то ни было еще. Просто не любила. Ароматы были резкие, грубые, «горькие» на запах. И этот гель для душа не стал исключением, как и шампунь, которым мне пришлось воспользоваться. Но горячая вода перебила все, она просто доставляла невероятное блаженство и заставляла вспоминать о чем-то таком ностальгическом, приятном, душевном.

Вытянувшись в полный рост, я ушла под воду целиком всего на несколько секунд, а затем прибавляла и прибавляла время с каждым своим погружением. Нужно было освежиться, встряхнуться, очиститься от всего, что произошло со мной за этот месяц. Хотя бы таким путем. Тем более, что я умела задерживать дыхание на очень долгое время, и в этот раз я дошла почти до двухминутного результата, и, довольная собой, я вынырнула, услышав в этот же момент какие-то быстрые шаги и сильный хлопок за дверью. Что ж, пусть... пусть там суетятся, а мне и здесь хорошо.

Уткнувшись взглядом в потолок, я пролежала еще немного по времени, но вскоре вода начала остывать, даря уже не столь приятые ощущения, и я принялась смывать волосы проточной водой. В ванной уже находились некоторые новые вещи, предназначенные мне: белье и кое-какая одежда, необходимая явно только для дома. Взяв большое махровое полотенце в руки, я успела только ощутить его крупный нежный ворс, как тут же услышала мощный хлопок двери – той, что была в спальне, а затем приближающиеся шаги и нехилый стук в ванную заставили меня оробеть и вновь принять напряжение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})