Превращения Арсена Люпена - Морис Леблан

Д’Этиг и Оскар де Беннето, должно быть, находились уже на полпути к замку. С моря не доносилось ни звука.

…Лодка накренилась на правый борт, и молодая женщина, находившаяся в каком-то предсмертном оцепенении, поняла, что развязка приближается. Она не чувствовала ни ужаса, ни желания бороться за жизнь. Принятие гибели вызывает такое состояние души, когда кажется, что ты уже по другую сторону бытия.

Однако неожиданно для себя она не почувствовала прикосновения ледяной воды – то, чего больше всего боится женская плоть. Нет, лодка не тонула, а, наоборот, раскачивалась, как будто кто-то пытался забраться в нее.

Кто? Барон? Его сообщник? Но она сразу отказалась от этих мыслей, потому что незнакомый голос прошептал:

– Не волнуйтесь, это друг, который пришел вам на помощь…

Неизвестный склонился над ней и, даже не зная, слышит ли она его, сразу объяснил:

– Вы меня никогда не видели… Меня зовут Рауль… Рауль д’Андрези… Все хорошо… Я заткнул отверстие деревяшкой, обернув ее ветошью. Средство ненадежное, но на какое-то время поможет… Тем более что сейчас мы избавимся от этого груза.

Он перерезал веревки, которыми была связана молодая женщина, и выбросил камень за борт. Затем, высвободив жертву из пледа, в который та была завернута, он склонился над ней и сказал:

– Как я рад! Дело обернулось гораздо лучше, чем я ожидал, и вы наконец-то спасены! Вода не успела добраться до вас, правда? Какое счастье! Вы не пострадали?

Она прошептала, с трудом выговаривая слова:

– Лодыжка… они повредили мне ее веревками…

– Это не страшно, – сказал он. – Главное теперь добраться до берега. Ваши палачи уже там и, наверное, спешно карабкаются по Лестнице Кюре. Так что нам нечего опасаться.

Рауль быстро взял весло, которое заранее спрятал на дне лодки, опустил его за корму и начал грести, продолжая свои объяснения таким радостным тоном, как будто произошедшее было чем-то вроде мелкого инцидента на увеселительной прогулке:

– Пожалуй, мне нужно представиться надлежащим образом, хотя сейчас у меня не самый приличный вид: из всего костюма только изготовленные мною собственноручно купальные трусы, к которым я привязал нож… Итак, Рауль д’Андрези к вашим услугам, поскольку так уж сложились обстоятельства… О, чистая случайность! Неожиданно подслушанный разговор… из которого я узнал, что замышляется заговор против одной дамы. Тогда я решил действовать. Я ждал на берегу и при виде кузенов, спустившихся с Лестницы, зашел в воду. Мне оставалось только привязать себя к вашей лодке, когда ее взяли на буксир. Это я и сделал. Убийцы не догадывались, что вместе с жертвой прихватили с собой чемпиона по плаванию, который полон решимости спасти даму. Такова эта история вкратце. Позднее, когда вы сможете меня слушать, я расскажу вам ее подробнее. Сейчас же мне кажется, будто я говорю втуне.

Рауль на минуту умолк.

– Мне плохо… – сказала она. – Я измучена…

Он ответил:

– Совет: потеряйте сознание. Ничто так не восстанавливает силы, как обморок.

По-видимому, она его послушалась, потому что после нескольких стонов ее дыхание стало спокойным и ровным.

Рауль прикрыл ей лицо и подытожил:

– Так-то лучше. У меня есть полная свобода действий, и я никому ничего не должен.

Впрочем, безмолвие спутницы не помешало ему продолжать самодовольный монолог человека, восхищенного собой и всем, что он делает. Под ударами его весла лодка стремительно скользила по воде. Впереди угадывалась темная груда скал. Когда железный киль лязгнул о прибрежную гальку, он спрыгнул с легкостью, свидетельствующей о силе его мускулов, взял молодую женщину на руки и уложил ее у подножия утеса.

– Еще я чемпион по боксу… – объяснил Рауль. – И по французской борьбе. Признаюсь вам, поскольку вы все равно меня не слышите, что этими достижениями я обязан своему отцу… а уж сколько у меня других достоинств! Но хватит глупостей. Отдохните под этой скалой, где коварные волны вас не достанут… А я ухожу. Предполагаю, в ваших планах – поквитаться с кузенами? В таком случае необходимо спрятать лодку так, чтобы ее не нашли, а вас посчитали утонувшей. Поэтому немного терпения.

И, уже не мешкая, Рауль д’Андрези сделал то, что намеревался. Он снова вывел лодку в море, вынул из отверстия затычку и, зная, что теперь лодка наверняка потонет, поплыл назад. Ступив на берег, он достал свою одежду, спрятанную в расщелине, избавился от самодельных купальных трусов и оделся.

– Пойдемте, – сказал он, возвратившись к молодой женщине, – нам придется подняться наверх, а это не так-то просто.

Калиостро постепенно приходила в сознание: при свете фонаря Рауль увидел, как она открыла глаза. С его помощью она попыталась встать, но вскрикнула от боли и упала без сил. Он расшнуровал ее ботинок и увидел кровь. Рана на лодыжке была неопасной, но болезненной. Рауль перевязал ее носовым платком и решил, что нужно торопиться.

Он взвалил молодую женщину на плечо и начал подниматься. Триста пятьдесят ступеней! Если Годфруа д’Этигу и Беннето было тяжело спускаться со своей ношей, то каких же титанических усилий требовал подъем, да к тому же от юноши! Четыре раза он останавливался, покрытый испариной, с чувством, что больше не может сделать ни шагу.

Однако Рауль продолжал взбираться вверх, ничуть не теряя хорошего расположения духа. На третьей остановке он усадил Калиостро себе на колени, и она даже смеялась его шуткам и непоколебимому воодушевлению. Так он и закончил путь, прижимая к груди ее прелестное тело, ощущая под пальцами его изящные изгибы.

Рауль достиг последней ступеньки, но не решился сделать передышку: по плато гулял внезапно поднявшийся свежий ветер. Торопясь найти для молодой женщины укрытие, он одним махом пересек поле и отнес ее в отдельно стоящий амбар, который приглядел заранее. Там же он припас две бутылки пресной воды, бутылку коньяка и немного провизии.

Рауль приставил лесенку к стене амбара, поднял по ней свою ношу на чердак и, толкнув деревянный щит, служивший дверцей, сбросил лесенку вниз.

– У нас есть двенадцать часов, чтобы поспать в безопасности. Здесь нам никто не помешает. Завтра к полудню я достану экипаж и отвезу вас, куда вам будет угодно.

Вот так они и сидели, тесно прижавшись друг к другу, после самого драматического и самого невероятного приключения, которое только можно себе представить. Далеко в прошлом остались ужасные картины этого дня. Тайное судилище, чудовищные обвинения, безжалостные палачи Боманьян и Годфруа д’Этиг, приговор, спуск к морю, тонущая во тьме лодка – все эти кошмары уже поблекли в памяти укрывшихся в уютной тесноте жертвы и ее спасителя.

При свете фонаря, свисавшего с балки, Рауль уложил молодую