Письма - Антон Макаренко

Е. З. ЮРЧЕНКО

(до 28 декабря 1934 г.)

Елена Захаровна!

Очень прошу Вас взять на себя заботу о костюмах для кружка им. Балицкого. Всем нужно дать парусовки, их должны хорошо выстирать и отгладить. Они не должны быть узки.

Мальчикам - трусики. Надо, чтобы они были по возможности новые и по росту. Девочкам - синенькие юбочки. У них, кажется, есть.

На ноги голубые или синие носки и новые балетки.

Может быть, у Дидоренко есть тюбетейки?

Во всяком случае он обещал поддержку.

Все это должно быть приготовлено к вечеру 28 - к генеральной репетиции.

Кроме этого у меня будут к Вам еще две-три просьбы - потом поговорим.

А. Макаренко

Н. В. ПЕТРОВУ

27 февраля 1935

Дорогой Николай Васильевич!

Почему это так печально вышло, что мы с Вами не повидались и не поговорили? Честное коммунарское слово, это Вы виноваты. очень хочу надеяться, что после марта мы наверстаем утерянное, если с Вашей стороны все будет в порядке. Возможность дальнейшего Вашего охлаждения (на севере) меня прямо пугает.

Моя пьеса? Стоит ли о ней говорить? Много в ней слов. Честное слово, я очень хорошо знаю, что все эти "кольца" не стоят того, чтобы Вы особенно о них думали#1.

Спасибо за книжку, очень спасибо#2.

Весь Ваш А. Макаренко

Е. НЕВЕЧЕРЕ

18 марта 1935

Одесса

Спасибо, Лена, за письмо.

Конечно, мы поговорим о разных делах и все поправим, как следует. Самое главное: духом не падать - и смотреть вперед весело. Я считаю, что у тебя много способностей и энергии, значит, ты должна быть счастливым человеком. Надо только срочно выправить кое-какие детали, правда?

Пока.

Будь здорова.

А. Макаренко

Е. М. КОРОСТЫЛЕВОЙ

13 мая 1935

Харьков

Уважаемая тов. Коростылева!

Простите за надоедание. Если Вам не трудно, сообщите, почему до сих пор нет 5-го альманаха.

Разумеется, если он выходит в ближайшие дни, не затрудняйте себя ответом.

Привет.

А. Макаренко

Е. М. КОРОСТЫЛЕВОЙ

28 сентября 1935

Киев

ул. Леонтовича, 6, кв. 21

Многоуважаемая Елена Марковна!

Немножко опоздал, но ничего нельзя было поделать, слишком загружен. третью часть выслал сегодня авиапочтой. Второй экземпляр послал Алексею Максимовичу.

Боюсь, опять будете резать. Честное слово, не знаю, что можно сократить, я и так выбросил три четверти материала. В письме к А. М. я указываю для сокращения две главы: "У подошвы Олимпа" и "Помогите мальчику", потому что изьятие этих глав меньше всего будет нарушать цельность сюжета.

В глубине души я думаю, что для третьей части можно было бы сделать даже исключение - все равно последний мой грех перед Вами.

Числа 6-12 я буду в Москве. Надеюсь, тогда Вы мне скажете, в какую книжку идет "ПП" и какую ампутацию над нею организовала Ваша редакция.

Спасибо за 6-й альманах.

Привет.

А. Макаренко

ИЗ ПИСЬМА К. С. КОНОНЕНКО

(сентябрь - октябрь 1935)

...Поэма, собственно говоря, говорит о том, что невзирая на никчемность теории, делались педагогические дела. Какими же силами? Силами самого воздуха нашего общества. В этом весь пафос поэмы. Ибо что такое педагогическая теория? Это формулировка стремления, напряжений, принципов и взглядов, которые существуют в обществе в области требований к личности. (Проблемы морали, личности и коллектива и прочее.) Та теория, с которой я боролся и теперь борюсь, есть теория чуждого нам общества, а новой теории нет#1. Но все же, несмотря на то что ее нет, требования общества действуют и создают практику через голову теории...

К. С. КОНОНЕНКО

3 октября 1935, Киев

Насилу вырвался, чтобы написать тебе. Только на днях кончил третью часть и отправил горькому. Еще заканчиваю перепечатывание для отдельного издания#1. Получилось... черт его знает? Люди хвалят, а у меня, конечно, впечатлегние всякое. Есть листы среднещипательные, как будто благополучно разрешена известная тебе проблема финала.

11-го выезжаю в Москву, отпускают меня с трудом, и вообще меня здесь используют больше по писанию разных докладов#2, а этого дела хватает на каждый день.

Еще не знаю, как пойдет третья часть, так много разных ехидных вылазок и против Наркомпроса#3, и даже против финотдела, который у меня получил прозвище Кащея Бессмертного. Но во всяком случае у меня поэма свалилась с плеч. Теперь ощущаю некоторую пустоту, абсолютно не знаю, о чем буду писать дальше.

Галя настойчиво советует писать "Книгу о мальчиках", где, по ее мнению, нужно выложить всю мою педагогическую философию, но обязательно в художественной форме, сопровождая все сравнениями, сентенциями, лирическими отступлениями и т. д.. Я еще не продумал это предложение и даже не представляю себе, что это может быть. Может быть, это и хорошо, но все-таки хочется попробовать силы на художественном вымысле. Я уверен, что в таком вымысле найду для себя совершенно невиданный

мною простор. Ты себе представить не можешь, как меня связывала эта самая "художественная правда", а лучшие листы в поэме - это как раз те, которые от начала до конца вымышлены#4.

По этому вопросу мне дозарезу нужно поговорить с тобой. Я уже по опыту знаю, что значит разговор с тобой. Финал третьей части целиком обязан нашей с тобой беседе на диване в твоей столовой.

Но вот беда: не знаю, когда буду в Харькове. Из Москвы я возвращусь 15 октября. Кто знает, смогу ли я побывать в Харькове до конца октября? В таком случае совершенно надежными остаются только праздники 5-7 ноября.

Вернулись ли твои из Крыма? Как их здоровье? Как теперь получается с учебным годом Олега#5? Наверное, он...#6? Пиши. Галя прихварывает. Это не мешает ей посылать всем Вам горячий привет и такие же горячие поцелуи.

Будь весел.

Твой А.

К. И Е. КОНОНЕНКО

22 октября 1935

Киев

Дорогий и равноапостольные!

Константин и Елена!

Что это Вас совсем не слышно? Притаились там на харьковских хатах и помалкиваете. Я по Вас соскучился, как собака, а моя поездка в Харьков все откладывается и откладывается. Сейчас говорят, что я поеду в Харьков 26-20 октября, а я этому не верю. В этом самом ОТК меня используют исключительно как писателя пишу целыми днямим доклады, обзоры, сводки. До того дописался, что хочу уже составлять "Памятку докладчикам". Между прочим, я пришел к глубокому убеждению, что докладов этих никто не читает, что вообще они никому не нужны. И поэтому я, как "апурсовский" щенок перед граммофоном, начинаю психовать: мне необходимо понять, для чего меня заставляют писать доклады.

Был в Москве, Горького не видел, он в Крыму. Но мою третью часть успели уже ему послать и получить от него обратно. Горький прислал мне письмо, в котором пишет, что третья часть лучше первых двух, что многое его волновало и так далее. Уговаривает меня писать о чекистах#1. Посмотрим.

Вчера получил письмо от своего редактора. Он сообщает, что рукопись третьей части затребовали в "Правду". Для чего? В 10-м номере "Красной нови" напечатана очень хвалебная статья Колбановского#2? Но мне не нравится. Костина статья гораздо глубже#3.

Я так думаю, что скоро меня перестанут хвалить и начнут ругать, в особенности за третью часть, в которой много всякого перца.

Я настолько в этом уверен, что не буду даже удивлен какому угодно неожиданному грому, готов оказать самую улыбчивую встречу. Еще в Москве собираются организовать какую-то страшную дискуссию с моим участием#4. Не думаю, что это будет приятная вещь... Без дискуссии было бы лучше.

Сегодня приступил к роману#5. Пока что дело находится в стадии организации материала. Тема намечается, сюжет еще темен. Не дает мне покоя тема "Дураки". Запросил "Отдел газетных вырезок" в Москве, могут ли они прислать мне вырезки о дураках. Думал, что "Вырезки" обидятся, но представьте себе, они ответили с полной готовностью и только спрашивают: "Какого типа дураки Вас интересуют?" Написал им, какой нужен тип, и скоро я стану владельцем интересной коллекции.

Все-таки я приеду, черт возьми, в Харьков и поговорим с Вами аж до обалдения. Об этом мечтаю как о празднике. Мечтаю и все! Восхищен решением Олега догнать и перегнать - это класс! Это в нашем стиле, черт его дери!

Галя Вас целует, она толстеет и занимается сейчас парижскими модами.

Будьте веселы и здоровы.

Ваш А.

Е. М. КОРОСТЫЛЕВОЙ

16 ноября 1935

Дорогая Елена Марковна!

Ваша записка написана 14-го, я сдаю гранки на почту 16-го. скорее ничего в свете быть не может.

В этой части я показываю образцы покорности, почти физически чувствую, как в моей душе появляются какие-то новые элементы, не то ангела, не то агнца (если говорить торжественно).

Вообще, все на свете прекрасно, и прекраснее всего редакция альманаха "Год XVIII"!

Крепко жму руку.

А. Макаренко

К. С. КОНОНЕНКО

24 ноября 1935