Заметки конструктора - Владимир Александрович Быков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В год пуска балочного стана я был назначен заместителем главного конструктора. Пришлось в какой-то мере отойти от прямой конструкторской работы и сосредоточиться на организационных вопросах. Для меня они не были новыми. Всегда проявлял к ним определенный интерес и периодически привлекался к их решению на разных уровнях института и завода. Теперь я становился функционалом по должности. Пришлось подумать, как порученное мне сделать более плодотворным. Поле деятельности было известно – борьба с бюрократическими извращениями, свалившимися непомерной ношей на плечи конструкторов.
Начали мы с внутренних вопросов. Разбив их на соответствующие группы, по каждой из них быстро подготовили пространные доказательные объяснения, чаще всего с отказом от исполнения негодного указания, отмене чего-либо и т. п. Стали их множить, изменяя лишь начало и конец, и рассылать по разным функциональным службам и, в копии, руководству института и завода. Одновременно направляли в ведущие линейные подразделения с просьбами поддержать нашу позицию по той или иной проблеме, а кое-что из важного для усиления сразу готовили за подписью трех – четырех руководителей.
Такое организованное наступление имело успех. Достаточно быстро удалось отменить централизованный нормоконтроль техдокументации, восстановить прежний порядок оформления чертежей, фактически заблокировать внедрение многочисленных, бездарно к тому времени подготовленных, стандартов по управлению качеством продукции. Главное, нам удалось добиться косвенных результатов – изменить взгляды руководства на данную проблему, сделать их активными союзниками начатой войны против чиновничьего засилья и выйти на внешнюю арену. Аналогичным образом, но уже с просьбами к ведущим заводам отрасли, мы стали адресовать письма Министерствам, Госстандарту и ГКНТ. Подготовили и напечатали серию критических газетных и журнальных статей на данную тему. Одну из них в ведомственном журнале «Стандарты и качество» удалось напечатать без купюр лишь по прямому указанию отдела машиностроения ЦК КПСС.
Наши антистандартизаторские настроения стали известны в стране. И вот как-то звонят из Ленинграда и предлагают организовать более целенаправленные действия В частности, создать при ГКНТ временную научно-техническую комиссию (ВНТК) по проблемам стандартизации.
В 1983 году комиссия была сформирована и мы – конструкторы – получили, наконец, возможность не только быть в роли просителей перед сановными лицами Госстандарта, но и поставить перед своим столом его работников. Роли поменялись. И при таком обороте, при открытом разговоре, где требовались аргументы, а не одни ссылки на постановления, приказы и другие бумаги, выяснилась их, вконец разложившихся за 15 лет оторванного от жизни теоретизирования, могучая несостоятельность и пустота.
Разумеется, доказать этой публике чего-нибудь из принципиального было трудно. Первый блин пошел комом. В подготовленном документе оказались согласованными лишь самые несущественные мелочи. Тогда мы с группой ленинградских конструкторов написали письмо Н. Рыжкову. В нем обратили его внимание на недооценку руководством Госстандарта отрицательных последствий проведенной за последние 10 – 15 лет работы по массовому внедрению организационно-методических стандартов, резкое снижение темпов создания новой техники, печальный опыт работы ВНТК и недопустимость дальнейшего сохранения подобной практики ведения дел по стандартизации. В заключение предлагали образовать специальную комиссию главных конструкторов ведущих предприятий для разработки мероприятий по коренному выправлению создавшегося положения и просили личной встречи.
Написать мало. Надо придумать, чтобы письмо еще дошло и было прочитано тем, кому оно адресовалось. Известны разные приемы. Посылка письма с нарочным, звонки помощникам высокого начальника с просьбами помочь и т. д. В данном случае решили использовать личное знакомство с. Рыжковым по Уралмашу. Не знаю, моя ли первая подпись на письме или то, что некоторое время назад в бытность его работы в ЦК КПСС я к нему по аналогичной проблеме уже обращался, но аппарат сработал и письмо к премьеру попало.
Встреча состоялась. На совещание кроме нас были приглашены еще человек двадцать главных конструкторов и главных инженеров. С другой стороны – председатели ряда комитетов и министры, которых касался вопрос. Команда с мест, не сговариваясь, оказалась на удивление слаженной и категорически настроенной на необходимость коренных перемен. Способствовало откровенному разговору вступительное слово Рыжкова, проникнутое явной озабоченностью состоянием дел в машиностроении, да и в стране в целом. Продолжалось совещание часов семь и закончилось решением в месячный срок подготовить постановление Совмина и поручить зампреду И.. Силаеву возглавить эту работу.
Через неделю собрались в Кремле снова. Основополагающие предложения и наивно воспринятые нами программные установки, прозвучавшие на первой встрече, стали обкатываться, сужаться. Дальше еще больше шлифоваться на последующих совещаниях в Госстандарте. При новой встрече с Рыжковым на стол главы правительства лег для утверждения вполне отвечающий бюрократическим нормам документ, выполнять который надо, но как угодно и сколь угодно долго.
Единственное, кажется, что удалось в нем оговорить – это сократить всякого рода согласования, особенно, в нашей отрасли индивидуального машиностроения. На сей счет там содержались прямые указания. Система однако настолько приучила всех к бумажной волоките и вскормила такую армию ей служащих, что изменить ее было делом архитрудным. Кто-то освобождался от легкой, но важной на его взгляд работы. Кто-то согласовательной бумажкой имел возможность прикрыть недопоставленные своевременно комплектующие узлы, а теперь лишался ее. Кто-то просто не хотел и боялся перемен (Как? Всю жизнь согласовывали, а теперь – нет. А что из этого выйдет?).
Министр С. Афанасьев после совещания у Рыжкова так и вразумлял нас: – Вот вы собираетесь отменить согласование. К примеру, не согласовывать применение подшипников. Это хорошо – они не наши. А как быть с редукторами, изготовляемыми нами? Закажут без согласования в два раза больше. Что будем делать?
Тем не менее приказ министерский по постановлению Совмина он подписал и подписал немедля. Наверху машина работала четко и приказ на приказ переписывался быстро и безошибочно.
На местах же ему была устроена форменная обструкция и прежде всего со стороны снабженцев и комплектаторов, которые лишались защитительной процедуры согласования. Даже у нас на заводе, представитель которого непосредственно участвовал в подготовке постановления и мог рассказать, как очевидец, что к чему и зачем, потребовалось два месяца уговаривать директора И. Строганова издать приказ по заводу, мотивируя просьбу всем, что можно придумать, вплоть до психологических ее аспектов. А позднее
