Последние поручения - Макдоннелл Куив

— Только что?

Фил снова посмотрел в камеру:

— Ничего.

— Господи, Фил, неужели ты умрешь, если поддержишь меня хоть раз?

На этот раз Фил даже не оторвал глаз от камеры, а просто поднял забинтованную руку. Его жена Да Синь, которой надоело видеть телефон мужа намертво приклеенным к руке, настояла, чтобы тот сходил в травмпункт и его снял.

— Я шесть часов проторчал в отделении неотложной помощи. Врач позвал туда всех знакомых, чтобы показать им меня. Я стал посмешищем, вот так-то!

Пол почесал затылок.

— Ну хорошо, извини. — В его голову закралась мысль, что, возможно, он ведет себя эгоистично. — Как дела у Да Синь?

— Ну, теперь она большая, как «Форд-Кортина»[23], так что дела у бедной девочки никуда особо не идут. Еще и малышка продолжает брыкаться всякий раз, когда слышит мой голос.

— Разве это не хорошо?

Фил искоса взглянул на Пола.

— Тебе до сих пор снятся сны? — спросил Пол, понизив голос.

— Ты имеешь в виду кошмары? Да.

Филу снился один и тот же повторяющийся сон, в котором он просыпался и обнаруживал, что его нерожденная дочь сбежала от матери и душит его пуповиной.

— Я тебе уже говорил: относись к этому попроще.

— Правда? — спросил Фил. — А ты знаешь, скольким людям я вообще нравился в жизни?

— Просто не веди себя как псих.

Фил не был психом, и Пол знал это лучше, чем кто-либо другой. И что имел в виду Фил, он понимал тоже. Как его лучший и единственный в мире друг, он мог категорически подтвердить, что Фил Неллис был из того сорта людей, к которым привыкнуть очень непросто. Школьные годы ни для кого из них не стали особо приятными, однако прочих детей по возвращении домой хотя бы утешала мысль: «По крайней мере, я не Фил Неллис!» Он был проклят собственной неллисианской логикой, которая ужасно походила на глупость, если смотреть на нее не под верным углом, что удавалось отнюдь не многим. Еще он был страшно упрям в устремлениях, а это значило, что если он чего-то не понимал, то начинал задавать вопросы, чертовски много вопросов, по самой ужасной причине, какую только можно вообразить, — из искренней жажды знаний. Другие ученики ненавидели его за это, как и учителя — но те хотя бы пытались это скрывать. Невозможно забыть, как у учителя по естествознанию мистера Лоуренса однажды случился нервный срыв, вызванный честным и прямым вопросом Фила: «Кто был лучше, сэр, Эйнштейн или Ньютон?» После нескольких минут сбивчивых объяснений учитель остановился на варианте: «На этот вопрос невозможно ответить». Фил посочувствовал ему и попросил не переживать — он спросит у других учителей, если мистер Лоуренс ответа не знает. Ни слова не говоря, мистер Лоуренс ушел в кладовую и просидел там двадцать минут. Закончилась история тем, что кто-то позвал директора школы.

— Уверен, твоя дочь тебя полюбит, — сказал Пол.

— Только не с моим опытом общения с людьми. Я имею в виду, что статистически мои шансы на это невелики, разве нет?

Пола осенила мысль:

— Но ведь ее мама — твоя жена — она же любит тебя, верно?

— Ну да.

— Ну вот! Любовь передается по наследству.

Фил отвел взгляд от камеры:

— Точно?

— Ну конечно, точно. Это то же самое, как если ваша дочь будет похожа на китаянку.

— В смысле «на китаянку»?

Фил, казалось, искренне удивился. Пол бросил на него долгий взгляд.

— Это очевидно. Ее мать, твоя жена, — китаянка. Девочка получится смесью вас обоих, верно?

— Как это? Я думал, дети, рождающиеся в Китае, похожи на китайцев, а в Ирландии, знаешь ли, на ирландцев.

— Э-э, нет, Фил. Это работает не так.

— А как?

Раздался стук в окно. Пол ощутил облегчение, мысленно поблагодарив судьбу за то, что она избавила его от беседы «про пестики и тычинки» и оплодотворение цветков пчелками. Он предпочел бы оказаться в фургоне с настоящими пчелами, чем разговаривать с Филом на эту тему.

— Уходите! — сказал Пол громко.

— Я бы хотел «99»[24], пожалуйста, — долетел снаружи голос.

Пол покачал головой:

— Люди странные.

— Ну да, — согласился Фил. — Это же люди…

Идея фургона для «Агентства МКМ» принадлежала Полу. Вернее, очевидную нужду в автомобиле выразила Бриджит, но само приобретение было поручено Полу, поскольку у него имелся богатый опыт выгодных сделок. На самом деле за несколько лет жизни практически без денег потребность в выгодных сделках возросла настолько, что стала граничить с патологией. Пол уже сам понимал, что это становится проблемой. Показательный пример — фургон. Он купил его у Одноглазого Барри, который приобрел его, в свою очередь, у кого-то, кто слишком сильно верил в несокрушимость фулл-хауса[25] из трех королей и двух девяток. У фургона действительно оказалось много преимуществ: он был очень дешев, он обладал приличными размерами, он только что прошел техосмотр и у него имелось большое боковое окно, в которое они сразу вставили одностороннее тонированное стекло, идеально подходящее для наблюдений. Однако с фургоном имелась одна проблема.

В окно постучали кулаком:

— Эй, гоните «99», ленивые болваны!

Не имело значения, что они выкрасили фургон в черный цвет и убрали все вывески. Как ни пытайся от этого уйти, но нечто живущее в глубине ирландской души безошибочно распознает форму фургона с мороженым, который как был, так и навсегда останется фургоном с мороженым.

— Ладно, блин, только не психуй! — ответил Фил.

Он вытащил откуда-то сзади вафельный рожок и подставил его под фризер[26], который они так и не удосужились убрать. Затем опустил ручку и принялся наполнять рожок мороженым.

— Это что еще такое?

Фил посмотрел на Пола.

— Ну, я подумал, если к нам постоянно подходят, то так будет проще. Я закупил кое-какие ингредиенты на оптовке.

Он воткнул шоколадную палочку в мороженое и сдвинул стекло.

— Два евро.

Маленькая рука просунулась в окно и подала Филу пару монет в обмен на мороженое.

— Эй, я хотел с малиновым сиропом.

— Он кончился.

— У вас нет малинового сиропа? Это сраное позорище, мистер! Я больше никогда к вам не подойду.

— Вот и хорошо! — крикнул Фил.

Пол смотрел на Фила с недоверием:

— Ты теперь мороженщик?

— Так проще, чем каждый раз объясняться со злыми людьми, требующими мороженое. Эта идея пришла мне в голову после того случая в Баллимуне[27], когда наш фургон чуть не перевернули.

— Но, — сказал Пол, — предполагается, что фургон нужен для наблюдения…

— Вот именно! — ответил Фил. — Никто не заподозрит, что из фургона, где торгуют мороженым, ведется наблюдение. Это идеальное прикрытие.

Пол замолчал, обдумывая слова Фила. Разговор зашел на слишком знакомую территорию, где безраздельно властвовала неллисианская логика. На первый взгляд она казалась бессмысленной, но на самом деле к ней было чрезвычайно трудно придраться. Прежде чем Пол успел сообразить, что ответить, Фил принялся быстро щелкать фотокамерой.

— Вот наш парень — и с ним женщина!

Пол взял с откидной скамьи бинокль. Пара средних лет — дородный мужчина и худая женщина с волосами цвета карамели — входила в многоквартирный дом на Филберт-стрит. Мужчина придержал дверь для своей спутницы. Женщина повернулась и внимательно оглядела улицу, прежде чем войти внутрь.

— Как-то странно, — заметил Пол. — По-моему, она смотрела прямо на наш фургон.

— Может, ей захотелось мороженого?

Пара скрылась внутри.

— Слушай, — сказал Фил, — почему нельзя ограничиться только этими доказательствами? Люди заходят, люди выходят, может, целуются в процессе…

— В смысле? Какое задание ты получил?

Фил бросил в сторону Пола раздраженный взгляд: