Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины - Владимир Ходанович

Обратим внимание, что генерал-губернатор испрашивал разрешение только на снятие скульптурных фигур с аттика ворот, но не о разборке всего сооружения. В письме не говорилось о том, что какая-либо деталь скульптурного украшения когда-либо, отвалившись с аттика или крыши, нанесла урон проезжавшим или проходившим.

Инициатором полного снесения ворот стал Николай I.

26 июля 1829 г. князь П.М. Волконский ответил генерал-губернатору П.В. Голенищеву-Кутузову: «Вследствие донесения Вашего Высокопревосходительства, что временные деревянные Триумфальные ворота на Петергофской дороге пришли в крайнюю ветхость и угрожают опасности для проезжающих, Государь Император Высочайше повелеть соизволил к отвращению опасности сломать сии ворота»[106].

Тем же днем генерал-губернатор известил Сенат, что воздвигнутые по предложению «чрезвычайных собраний» Сената в 1814 г. ворота «пришли в совершенную ветхость и угрожают падением, не менее как и опасности от того проезжающим и проходящим», и что государь император повелеть соизволил «разобрать сии ворота так как уже на место оных заложены новые Каменные»[107].

Сенат заслушал письмо и принял его к сведению.

30 июля, ровно через пятнадцать лет после торжественного прохождения через Ворота войск гвардии, день в день, генерал-губернатор отрапортовал министру Императорского двора, что надлежащее распоряжение о сломе ворот сделано.

Распоряжение «обратить» ворота «в сломку и продажу» исполнял Комитет городских строений.

К началу октября 1829 г. ворота были «сломаны», «и материал продан, кроме 20 чугунных пушек». Последнее связано с тем, что Комитет городских строений не решился «продать их за бесценок», а потому «Комитет сооружения…» постановил «сдать пушки» в ведение архитектора В.П. Стасова[108].

В феврале 1831 г. запланированное «проложение дороги» от строящихся ворот к гауптвахте Нарвской заставы – будущего Нарвского проспекта – было перенесено на лето.

К 1833 г. по проекту академика и профессора II степени Академии художеств В.И. Беретти была построена новая гауптвахта – у новых ворот. Площадь, занимаемая строением, составляла более 450 кв. м. Обустройством площади и улиц вокруг Ворот занимался исправляющий должность инспектора «Управления по содержанию ремонтом окрестностей С. Петербурга дорог и прочих трактов» инженер-полковник Яким Якимович Виадо.

Через тридцать три года последовало высочайшее повеление об упразднении караулов у Московских и Нарвских триумфальных ворот. Здания караулов были переданы в ведение города. Бывший караульный дом у Нарвских ворот был сдан в аренду.

В 1870 г. особая комиссия Комитета о раненых произвела осмотр Нарвских триумфальных ворот[109]. Они, с точки зрения комиссии, «оказались ветхими» и требовали «значительных исправлений», на что требовалось более 23 тыс. руб. Однако финансовым источником ремонта, по установленным правилам, должна была быть только сумма с процентов от «капитала ворот», и насчитывала она всего 1432 руб. 8 коп. Поэтому Комитет о раненых дважды обратился в Главный штаб Военного министерства с ходатайством о передаче и ворот, и «капитала ворот» (почти 40 тыс. руб.) в ведение городского «Общественного Управления».

Наконец, 24 декабря 1874 г. таковое высочайшее повеление последовало, «Городскому Общественному Управлению» также поручено было «надзирать за Воротами», а «состоящих» при Воротах инвалидов перевести в число «призреваемых» в Николаевскую Чесменскую военную богадельню.

Сутугины и другие

На «Генеральном плане ворот и обозначением местности около Петергофской дороги…» 1814 г. по правую сторону от новых Триумфальных ворот, по нынешней нечетной стороне Старо-Петергофского проспекта, располагался «Сад купца Сутугина» (№ 902)[110].

Начнем именно с Сутугиных, тем более что нынешний мост через Бумажный канал (правильнее, бывший затон Таракановки) называется Сутугиным, а улица Перекопская – от площади Стачек до парка «Екатерингоф» – официально с 9 августа 1882 г. по 15 декабря 1952 г. называлась Сутугиной.

В ноябре 1795 г. купец 3-й гильдии Петр Матвеевич Сутугин обвенчался в церкви Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы (в Литейной части) с 20-летней купеческой дочерью Натальей Ивановной Армяниновой. С того года и на протяжении последующих тридцати лет Петр Иванович «с особенною ревностию и усердием» исполнял обязанности старосты этого храма.

Владел Петр Матвеевич собственным домом на участке, расположенном на углу Итальянской (параллельно именовавшейся Садовой и позднее – Большой Итальянской) и Нового переулка (с 1829 г. – Малая Садовая, в 1887-1918 гг. – Екатерининская ул.). Современный адрес: дом № 2 по Малой Садовой и № 27 по Итальянской улице, более известный как «Дом радио». После смерти Петра Матвеевича (24 ноября 1828 г.) участком владела невестка старшего сына, Анна Ивановна Сутугина (1802-1880), урожденная Ключарева. Далее участок принадлежал представителям семьи Васильевых. Многоэтажный каменный дом не сохранился. Владелец участка купец Сергей Яковлевич Васильев его продал, и на этом месте к 1914 г. возвели новое здание – для Благородного собрания.

Нарвская площадь и часть Петергофской дороги. План. 1849 г.

Соседний с участком П.М. Сутугина по Новому переулку принадлежал его родственникам – купцу И. Армянинову, потом сыну купца – Дмитрию Ивановичу. После его смерти (1877 г.) участок (№ 4) с домом перешел к внуку, затем к правнуку Петра Матвеевича Сутугина. Ныне на фасаде пятиэтажного здания прикреплена пояснительно-памятная доска, из которой явствует, что в 1828-1831 гг. в этом доме жил поэт И.И. Козлов, и перечислены известнейшие люди России, которые у него бывали.

По объявлениям[111], в доме П.М. Сутугина на Садовой улице можно было купить «разнаго сорта Италиянский шоколад» или коляску «со всем дорожным прибором», пригодную «для езды по городу». Или «две лошади». В другом сутугинском доме (который к 1822 г. перейдет к купчихе Зверковой), у Харламова моста, в ренсковом погребе, можно было купить вина: красное и белое испанское, полынное, малагу, белый и красный портвейн, бишев, смородиновку, малиновку, а также двойной портер «за печатью» и ординарный портер «без стекла». Причем «желающим оныя вина покупать анкерами и ящиками» предлагалась скидка. И это помимо других предлагавшихся водок и вин «по сходным ценам».

Водки поступали содержателям ренсковых погребков, имеющих соответствующие свидетельства, от заводчиков, которые, как правило, сами развозили свою продукцию для продажи.

В 1811-1813 гг. П.М. Сутугин входил «по выбору от купеческого общества» в «Комитет о городских строениях Санктпетербурга». В эти годы в Комитет входили те, кто в будущем будет строить в Екатерингофе (В.И. Беретти) и осуществлять его переустройство (М.П. Сакер, М.А. Овсянников).

«Дворовое место», которое было куплено П.М. Сутугиным в Екатерингофе, составляло площадь в 14,4 га. Границы участка проходили по нынешним Старо-Петергофскому проспекту, площади Стачек, Перекопской улице, набережной Бумажного канала и (примерно) по Бумажной улице.

Примерно к 1815 г. относится возведение на участке двухэтажной дачи с бельведером, запечатленной на гравюре К. Гампельна и неоднократно репродуцируемой в современной историко-краеведческой литературе.

Квадратный в плане дом (со сторонами в 15,5 м) имел несколько входов и три портика, площадь каждого из них равнялась примерно 14,5 кв. м. От бумажного канала дом отстоял примерно на пять саженей, от Бумажной улицы (после ее появления) – около 14 м. На расстоянии около 24 м от дома начинался почти квадратный в плане пруд площадью в 2,3 тыс. кв. м.

Дача П.М. Сутугина. Ок. 1815 г. Фото 1927 г.

В 1820-1822 гг. П.М. Сутугин являлся избранным от купечества членом депутатской комиссии по переоценке «обывательских домов, лавок и мест» в 1-й Адмиралтейской части. В эти же годы избранными от купечества членами аналогичных депутатских комиссий были и те, чья жизнь и предпринимательская деятельность будет связана с Екатерингофом – П.И. Пономарев (переоценка в 1-й Адмиралтейской части) и Г. Жуков (в Нарвской части).

Связана фамилия Сутугин и с событием 7 ноября 1824 г.

После наводнения столичные газеты долго молчали. Разве что одна, спустя неделю, в разделе «Смесь», обратилась к читателям: «Во время наводнения 7-го Ноября спасены пять тюков хлопчатой бумаги и брус краснаго дерева. Хозяин оных вещей, с ясными на принадлежность доказательствами, заплатя издержки, употребленныя для спасения помянутых вещей, может явиться для получения…»[112].

Только 18 ноября столица узнала, что Александр I направил князю А.Б. Куракину рескрипт (от 11 ноября), которым император выделял «в раздачу наиболее разоренным и неимущим» один миллион рублей без возврата «из сумм, составленных от сбережения хозяйственным устройством военных поселений». Одновременно надлежало создать «Комитет о пособии разоренным наводнением С. Петербурга» и положить в основу его деятельности следующее: доставление прибежища и содержание лишенных «покрова и пищи»; «чтоб пособия из назначеннаго капитала оказуемы были тем единственно, для коих по совершенной бедности они необходимы»; «чтоб пособия сии верно и точно доходили по назначениям» и «чтоб доставляемы оне были скоро и безпрепятственно»[113].